Торговец цветами - YeliangHua
Пальцы Мо Жаня на мгновение замерли на волосах Ваньнина. Неожиданно он понял, что пытался донести до него учитель...
— Всё верно, — Ваньнин заметил его колебание и трактовал его по-своему.— Меня похитили еще ребенком, и я стал частью одного из борделей. Я пробыл там около полугода — и почти все время находился на грани смерти, но каким-то невообразимым образом выжил. Неделями лежал на сырой земле, в выстуженном помещении, не в состоянии подняться, с переломанными ребрами, но все никак не умирал… В какой-то момент владельцам надоело, что я приношу одни проблемы, и от меня решили избавиться, продав. В ту же ночь я убил своего покупателя…
Мо Жань невольно вздрогнул от холода в голосе Ваньнина. Казалось, то, что он рассказывал, было совершенно будничным делом — мужчина словно делился историей, прочитанной в газете. На его лице застыло выражение холодного безразличия.
— Ваньнин… — позвал он тихо, чувствуя, как внутри только что что-то сломалось. Он вдруг осознал, что его собственный голос звучит странно… Он словно проваливался в бездну, и больше не знал, как из нее выбраться. К горлу подкатила тошнота...
— Мне повезло, — все так же холодно продолжил Ваньнин, внезапно усмехаясь. — Той ночью была облава, и меня спасли. Но… ты понимаешь, что на самом деле спасать было уже некого?..
Мо Жань уставился на него, не моргая.
Его взгляд почему-то пугал. В холодных пропастях цвета лиловых сумерек сверкнула ярость, зрачки сузились до крошечных щелок.
Чу вздрогнул, резко отстраняясь. Он всегда был чувствителен к чужому настроению, и не заметить состояние Мо Жаня не мог. Юноша перед ним в одно мгновение превратился в пугающего незнакомца.
Ваньнин отвел взгляд, понимая, что, рано или поздно, Мо Жань должен был узнать обо всем. Пути назад не было — он должен рассказать всё до конца.
— Я не надеялся выжить. Той ночью, когда меня вытащили оттуда, я собирался убить себя, но просто не успел. Вещи, что происходили эти полгода… никто бы не мог остаться в своем уме после такого, — продолжил он безжалостно. — Сюэ Чженъюн, твой дядя — работает со мной уже много лет, но… все, что он может сделать — выписать мне лекарства. Большую часть времени я либо не в себе, либо настолько напуган, что забываю, кто я и где нахожусь, проваливаясь в воспоминания. Периодически я всё ещё тот мальчик, Ся Сыни… понимаешь?
Он не смотрел в сторону Мо Жаня, потому что опасался увидеть выражение его лица. Узнать, что все это время находился рядом с психически нестабильным человеком, способным на убийство — и этот человек еще и чему-то учил его, а теперь был партнером на сцене в постановке... о чем здесь можно было вообще думать? О чем еще могла идти речь?!..
Внезапно в звенящей тишине раздался голос Вэйюя. Он спросил:
— Они… все еще на свободе?
— И да, и нет, — Ваньнин невольно облегченно вздохнул, понимая, что на такой вопрос он вполне может ответить. — Их лидер и большая часть виновных сейчас отбывают пожизненный срок, но время от времени кто-то да подает прошение об апелляции. А у их окружения осталось достаточно денег и связей, так что уже несколько раз прошение удовлетворяли, и дело пересматривали. Всякий раз они пытаются все обернуть так, словно я психически нездоров, и потому мои показания не имеют силы. К тому же… ты видел, что случилось вечером. Ко мне вламываются в дом не впервые — именно потому я держу под рукой оружие…
— У них есть на тебя что-то? — задал следующий вопрос Вэйюй.
Чу почему-то коробило от его спокойного, даже слегка отстраненного тона. Он вздохнул:
— Есть видео, на котором Ся Сыни... совершает убийство. Но полиция знает об этом с тех пор, как начался шантаж. Проблема в том, что Жуфэн угрожают сделать эту запись достоянием общественности — но я не настолько глуп, чтобы не понять, что рано или поздно они все равно это сделают вне зависимости от того, изменю ли я показания…, — он на мгновение задумался. — Жуфэн также периодически присылают мне угрозы по отношению к моим коллегам, но до сих пор никто не пострадал. Скорее всего, дело в том, что я в общем-то сторонюсь людей, и ни с кем не сближаюсь. Они не могут мне по-настоящему угрожать потому что рядом со мной никого нет…
В спальне снова стало тихо — настолько, что Ваньнин мог слышать собственный учащенный стук сердца. Он вцепился в плед, чувствуя себя неловко. Все-таки ему не стоило снимать одежду потому что теперь он как будто лишился слоя защиты.
Мо Жань… кажется, он был способен уговорить балетмейстера на любую глупость, и Чу почему-то позволял ему это — но сейчас внезапно остро осознал, что с самого начала не должен был принимать приглашение Вэйюя.
— Мне стоит уйти прямо сейчас, — сказал он. — Я должен идти.
При этом он не сдвинулся с места, и лишь растерянно осмотрелся в поисках своих вещей, старательно избегая даже взглянуть в сторону Мо Жаня.
Но одежда, в которой он изначально пришел, была брошена в ванной… он запоздало вспомнил об этом, и теперь неловко мялся, пытаясь понять, что делать дальше.
Неожиданно Мо Жань оказался рядом с ним, и его руки легли на плечи Ваньнина, а затем он медленно привлек мужчину к себе.
Чу застыл словно изваяние, а затем его пробрала дрожь.
— Я… почти не переношу прикосновения, — тихо предупредил он, и в ужасе понял, что его голос звучит как-то искусственно, словно говорит совсем не он, а какой-то робот.
Резко отстранившись, он отступил на несколько шагов — и тут же замер, понимая, что забылся, и случайно подошел слишком близко к панорамному окну. Взгляд против воли метнулся вниз — и так и застыл.
Его снова начинало неконтролируемо трясти.
— Ваньнин… Ваньнин, стой… — голос Мо Жаня пробился сквозь наступающую волну паники.
Чу вцепился в плед, а тонкие губы поджались.
— Что… что ты теперь думаешь обо мне? — наконец спросил он тихо. — Все еще... хочешь быть моим другом?.. — он внезапно поморщился, как если бы жалел о заданном вопросе.
— Да, —
