Нестандартный ход 2. Реванш - De Ojos Verdes
Алекса окликнули, и он, так и не закончив свою мысль, отошел к группе мужчин.
А девушка отвернулась в другую сторону, уставившись в одну точку перед собой, хаотично анализируя новость.
Рядом образовалась небольшая группа дам, в процессе поедания закусок переговаривавшаяся между собой. Она их даже не слушала, так погрязла в переживаниях. Но на каком-то моменте её торкнуло, когда до подсознания дошло, что женщины обсуждают… Рому и Лену. По ряду совпадающих фактов речь не могла идти о ком-то другом!
Резко развернувшись, Элиза, не отдавая отчета своим действиям, стала лихорадочно искать эту парочку среди присутствующих. Как так вышло, что она не замечала их до этой минуты?.. Они действительно нашлись практически сразу — рост и стать Разумовского выдавали его в любой толпе. А саму девушку при виде руки Лены на изгибе локтя Ромы кольнуло такой пронзительной болью от выкручивающей внутренности ревности, что перед глазами на несколько секунд всё померкло.
С трудом оторвавшись от созерцания этой картины, она вернулась в исходное положение, чтобы в следующее мгновение быть добитой заключением одной из сплетниц:
— Кажется, он наконец-то нашел верную соратницу, разве у него в прошлом были такие длительные отношения?
Хорошо, что никто не видел её лица. Элиза даже не представляла, какое выражение на нем было… смесь обиды, омерзения, горечи и мучительной тоски.
Верная соратница! Черт! Верная соратница… Роль, о которой она мечтала. В которой побывала на одну ночь около недели назад. За которую всё отдала бы…
— Эй, привет.
Ну, нет, такого просто не бывает. Не может быть.
Перед ней материализовалась… Рая.
Хотя… почему не может? Это всё то же высшее общество, всё те же сборища, соответственно, и люди — те же.
— А мне говорили, ты в Европе, — девушка была приветлива и мила, а что самое противное — искренна, поэтому игнорировать её было невозможно. — Привет. Вернулась почти год назад… — буркнув, она сделала шаг к столу и принялась безотчетно портить композиции из канапе, шпажкой сметая украшения. Просто… чтобы куда-нибудь деть трясущиеся руки. — А ты с кем? — полюбопытствовала собеседница. — Ну, то есть, знаю, что вы с Ромой расстались… Здесь ты с кем? Почему стоишь одна? — Я сама по себе. — Как та кошка, — усмехнулась Рая, и пришлось подавить в себе желание съязвить: ей, что, больше всех надо, чего пристала и никак не отойдет?!
Элиза отшвырнула шпажку и переместилась на метр, взявшись за фруктовое ассорти. А именно — отщипывала виноградинки и запускала их обратно в блюдо резкими нервными движениями, разграбляя увесистую лозу. Пока бывшая любовница Разумовского с нескрываемым интересом наблюдала за ней. И после минутного молчания под гвалт несмолкающих голосов тихо выдала:
— Жаль… что после таких историй у нас остаются только воспоминания о хороших или плохих любовниках. Согласись, Рома в этом плане выигрывает у остальных своей чуткостью к партнерше. Что действительно запоминается.
Это как, вообще, адекватно?..
Под нещадным давлением её пальцев, темная ягода лопнула, обдав кожу соком. Градус ярости в Элизе взметнулся до небес. И, скрипнув зубами от бестактности Раи, она процедила:
— Прости, не с чем сравнить, так что, тебе виднее.
После чего выдернула белоснежную салфетку и обтерла липкую ладонь под весьма говорящее потрясенное молчание.
— Так он, что, твой единственный мужчина?
— Ну всё, с меня хватит этого бреда, — вылетело свистом. — Ты больная, если думаешь, что я буду обсуждать с тобой такое.
Швырнув испачканную ткань на стол, Элиза молниеносно развернулась, стремясь поскорее покинуть общество этой девушки. Вечно с ней получаются какие-то до дикости странные диалоги…
Развернулась и тут же врезалась в чью-то твердую грудную клетку.
В чью — ощутила сразу. По отклику своего тела.
Миллиметр за миллиметром подняла гневно-настороженный взгляд, не веря в такой сценарий, достигший пика абсурдности своей нереальностью, и застыла.
Он точно всё слышал. По глазам видно.
— Только не обольщайся, — прошипела еле слышно, — это не значит, что я не пыталась!
Вскинув руки, она грубо толкнула его в диафрагму, высвобождая себе путь и совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. А потом выверенной походкой прошла мимо, дыша огнем.
Сегодня, атакуемся со всех сторон триггерами, в Элизе пробудилась долго спящая и давно позабытая ипостась импульсивной девочки-беды.
Ведь от своего характера никуда не убежишь. И от судьбы, как водится, тоже. Ибо строится она посредством этого самого характера…
Глава 22
«...я к тебе над пропастью без страховки будто самый спятивший скалолаз ты целуешь так, что броня в осколки я целую так, как в последний раз...» Саша Мисанова
Элиза с мрачным безразличием рассматривала раскинувшийся перед ней бескрайний участок земли, никоим образом не разделяя энтузиазма собравшихся впереди мужчин. На повестке дня — оценка территории, геологические изыскания для определения особенностей рельефа и строения грунта, а также ряд других необходимых процедур перед началом проектирования.
Если бы знала, что обе команды «дочек» поедут разведывать обстановку одновременно, ни за что бы не увязалась за Алексом. Когда он, отметив, что девушка уже несколько дней подозрительно подавлена чем-то, предложил развеяться, прокатившись с ним до объекта, она согласилась не раздумывая. Помимо того, что документацию данной заявки на участие и так готовить ей, было еще и интересно побывать хотя бы раз на предварительных работах, понаблюдать за нюансами. Когда еще выпадет такой случай, если твердо решила уйти из компании? И навсегда забыть дорогу в строительную отрасль, а также отойти от корпоративного права, которое не привлекало ее никогда.
Но сейчас, стоя немного позади основной толпы, Элиза жалела, что не отказалась. Ну, на кой черт ей сдался этот голый пейзаж? Развеяться, видите ли, вздумала. Жила бы себе спокойно, сидя в кабинете за бумажками, а не ежилась на пустоши, замуровываясь в свою колючую броню, изредка ловя на себе тяжелые сканирующие взгляды Разумовского.
Немного хмурого и... гладковыбритого Разумовского. Дождалась, боги! Такого Рому она не видела почти четыре года. Такой Рома был настоящим и до щемящего трепета родным. Такому Роме хотелось огладить щеки и прижаться к ним губами, а не противиться и противостоять ему, ощущая еще плещущиеся в груди отголоски той самой злости, вспыхнувшей бесконтрольным огнем.
— Ну что, как я и говорил, масштабы впечатляют? — Алекс направлялся к ней, без преувеличения сияя медным тазом на солнце — так был счастлив.
