Салочки с генеральным - Ярослава Бекетова
Там и встретила Гришу.
Я ставлю на комод нетронутый стакан, теряясь в догадках с чего вдруг мать Марка так со мной разоткровенничалась. Тем более, что тему выбрала довольно личную.
— Он заступился за меня в тот день. Спас от нажравшихся в хлам мужиков. Подождал после смены и предложил подвезти.
Она закусила губу, на миг замолчав.
— В то время личные автомобили были у элиты и у бандитов. — Вера подняла задумчивый взгляд на меня. — Не подумай, что я меркантильная, Кир. Просто отказывать таким парням, как Гриша, было не принято.
Мать директора быстро захлопала ресницами, чтобы скрыть выступившие слёзы.
— Много лет я сожалела о том дне. О собственной слабости, о том что в последствии поддалась на уловку отца Марка, — грустно улыбнулась, снова наполняя стакан. — Гриша очень любит сына. Всегда любил, а я отдала сердце чужому мужчине. Это и стало самой большой ошибкой в моей жизни. Ведь кто и заслуживал мою любовь, так это сын. Мой единственный сын. — Вера одним махом опустошила виски. — Марк все свое детство был хмур, не видел материнской ласки. А когда я осознала, что свобода, к которой я так рвалась, сломала мои крылья, разбив попутно сердце мужа и сделав сына замкнутым… Мне захотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать.
"Она намекает на попытку самоубийства? " — подумала я изумлённо.
Это было дикостью — лишать себя жизни, когда твой ребенок ещё не успел уверенно встать на ноги. Но разве я в праве осуждать её, живя в жестоком мире, где каждый сражается как умеет?
— Мне жаль, Вера Павловна.
Прозвучавшие слова повисли между нами.
— Возможно, я не имею права задавать тебе этот вопрос, Кира, но все же рискну. Что ты чувствуешь к моему сыну?
Горячий румянец залил мои щёки и нахмурившись от собственной реакции, я неуверенно проблеяла:
— Думаю, это… сложно охарактеризовать каким-то одним словом…
— Ты не любишь его, — горько усмехнулась женщина, прервав меня на полуслове. — Такая же, как я в молодости — рвешься на свободу.
Стало не по себе, когда она сократила расстояние, остановившись буквально в паре сантиметров от меня.
— Дорогая, я не позволю тебе повторить мою ошибку.
— Что?
Я удивленно вскинула брови и, борясь с желанием бежать отсюда, скосила взгляд в сторону двери.
— Ты не разобьешь сердце моему сыну! — ядовито прошипела Вера Ризван. — Иначе, я тебя уничтожу! УНИЧТОЖУ, поняла меня? Если продолжишь в том же духе, Кира… Если и дальше будешь отталкивать его…
— О чем вы? Я не понимаю.
— Я видела вас в гостиной. Как Марк лез на тебя. Как мой сын выпрашивал хоть немного любви.
А ведь Марк предупреждал меня. Вот же чёрт…
— Простите, но это не ваше дело.
Вера Павловна осмотрела меня с ног до головы прежде чем задать новый вопрос.
— У вас была интимная связь?
Я густо покраснела, чем заставила маму Марка звонко рассмеяться.
— Что ж, времени мой сын зря не теряет.
— Вера Павловна, — я старалась контролировать свои эмоции, но эта женщина абсолютно точно вела себя нахраписто и в некоторых моментах даже нахально. — Вам не стоит использовать меня, чтобы наладить отношения с сыном. Вы справитесь без посторонних. Просто поговорите с ним.
— Тебе явно нравится перекладывать ответственность за ваше общее будущее на плечи моего сына, — глумливо выдала она. — Но так будет не всегда. Я объявляю сегодняшний вечер — днем перемен. Да, да! Не хлопай глазками. Сейчас ты пойдёшь наверх в спальню Марка, переоденешься в мой подарок и этой ночью… сделаешь всё, что хочет мой сын. Я повторяю — сделаешь всё! Я, наконец, увижу его счастливым. Я буду уверена, что моего единственного сына ЛЮБЯТ! Ты меня поняла?
Слезы обиды ослепили мои глаза и в этот же миг на жемчужном платье кляксой разлилось пятно янтарного цвета.
— Ой, прости… — игриво выдала Вера Павловна, убирая пустой стакан после опрокинутого на меня алкоголя. — Бокал оказался такой тяжёлый…
Меня ранили в самое сердце. Обидно до зубного скрежета. Но ведь Марк не оставит меня, да? Он обещал прийти и забрать.
— Переоденься, милая.
Испытание на выносливость
В комнате босса на белоснежном покрывале широкой кровати я наблюдаю чёрное кружевное нечто на тонких бретельках. У меня буквально челюсть отпадает — в таком потрясении я нахожусь. Жар лижет щеки, спускаясь к области шеи и декольте. Я пропускаю через себя весь ядовитый огонь и в один миг превращаюсь в сплошной сгусток стыда.
Разве такое можно надеть перед мужчиной, чей самоконтроль трещит по швам? Распиздец в чистом виде. Наверняка порно звезды и те скромнее выглядят на съемках.
"Это срочно нужно куда-нибудь запрятать! " — кричит мой мозг, но сделать я успеваю ровным счетом ни черта, так как хлопок двери бьёт по оголённым нервам, будто разряд тока.
— Ты почему здесь, Кир? Мама сказала, что… Ого! — Марк застывает, узрев секси ночнушку.
Выглядит он при этом словно один из несчастных, попавших под прицел глаз Медузы Горгоны.
— Подарок Веры Павловны, — сдаю свекровь с потрохами, раздумывая как теперь поступить.
Сорвать ночнушку с кровати и выбросить в окно будет некрасиво. Тем более на глазах у Марка. Но можно закинуть эту пакость под кровать.
Замечаю, как на лице мужчины появляются всполохи гнева. Марк, опередив меня, стремительно шагает к широкой кровати и одним движением сдергивает с покрывала развратную вещицу, чья цель буквально вывести из равновесия того, кто и без провокаций готов завестись с пол пинка.
Марк сжимает в кулаке шелковое недоразумение и перемещает острый взгляд на моё испорченное платье. Хмурится. Ещё крепче стискивает в руке подарок матери.
— Отдай это сюда, — протягиваю раскрытую ладонь, пытаясь отнять у директора прозрачное недоразумение. — Я разберусь.
— Нет.
Устало опускаю веки.
— Марк. Отдай.
Ризван делает резкий шаг ко мне, но практически сразу отступает к двери. А в следующее мгновение мужчина вылетает за порог, яростно извергая проклятия.
А ночнушку так и не вернул. С мамой разбираться пошёл? Плохо дело.
— Подожди-ка! — кричу вслед, второпях покидая комнату.
Далеко бежать не приходится. Как оказалось, босс никуда не делся. Вот он — стоит ко мне спиной и тяжело дышит, упираясь грозными кулачищами в стену. Кстати, ночнушка так же присутствует в этой мизансцене. Чёрный шелк лукаво переливается в свете коридора, привлекая
