Нам нельзя. Петля судьбы - Аля Драгам
Даю себе установку влиться обратно к следующему сезону, а пока, под недовольным отцовским взглядом, иду в зону награждения, чтобы фотограф отщёлкал обязательные снимки.
Необязательные для всех, но не для меня, будут позже, когда все разойдутся.
Армен (фотограф) носится, как заведенный, бесконечно щелкая затвором. Руки так и чешутся написать Жене, узнать, как она, сообщить результат, но я старательно позирую и широко улыбаюсь на камеру.
— Евгений, через тридцать минут?
Молча даю понять, что понял-принял, и направляюсь к папе. Мы успели только поздороваться, когда я выбегал из дома с контейнером горячих блинов. Накануне Женя мечтала о них, и это услышала мама, проходящая мимо террасы.
— Может, сейчас объяснишь, для чего тебе это? — обводит пальцем костюм с логотипом известного бренда. — Денег не хватает? Или что? Известности захотелось?
— Хватает, — смотрю в глаза, — мне нужен личный запас. А причину…
— Да знаю я твою причину. Или ты думал, мы с доктором твоим морды друг другу били полночи? Он просил не говорить тебе, что я в курсе, но раз такая пьянка… То, что за девчонку свою бьёшься, горжусь. То, что не просишь помощи, одобряю. Мужиком растёшь, это радует. Но, сынок, запомни одну вещь: если не будешь вывозить, мы с мамой всегда рядом. Ещё мой дед говорил: залог успеха ребенка в надежном тылу.
Дедову фразу я и раньше слышал, но именно сейчас понял её истинное значение. Ползти, идти и бежать вперед можно, но если твою спину надежно прикрывают, ты можешь полностью сосредоточиться на цели, не боясь удара сзади.
44
POV Евгения
Брат останавливает машину на дорожке у дома и серьёзно смотрит на меня.
Я плакала, и ему это не нравится.
Не хотела огорчать, да и настроение с утра было праздничным, но стоило машине свернуть на знакомую дорогу, прорвало.
Раньше здесь был наш дом. Наш — всей нашей семьи, где всегда нас ждали.
А я час назад узнала, что сейчас дома никого: отец, как обычно, а мама... Мама отдыхает и набирается сил, по словам брата. Больше он ничего не озвучил, но и так понятно. У неё нет времени на меня, она всё ещё обижена.
— Умывайся и переодевайся, — брат переходит на командный тон. — Скоро принц твой прискачет, вместе поедете в школу, а я пока за Таней смотаюсь. И выше нос, Жека! Не всё так плохо!
Наверное, он прав. Но Илья давно живёт отдельно, а я привыкла к родителям и скучаю, тем более сейчас, когда между нами бетонные стены.
Мама сама отгородилась, а папа... Я пока не могу его простить. Знаю прекрасно, что обида разрушает, давит, но не могу.
Хочу! Честно, хочу! Но стоит вспомнить, как страшно было, как капала кровь на Женину футболку...
Почему? Почему папа повел себя как бандит? Почему не захотел выслушать?!
— Если и дальше будешь сидеть и шмыгать носом, опоздаешь.
Илья сам покидает салон, и мне помогает выйти.
— Пятьдесят минут, мелкая. Я жду внизу.
— Успею, — бормочу, но заставляю себя поторопиться.
Быстро принимаю душ, и, замотавшись в полотенце, роюсь в гардеробной. Начинаю психовать, когда не нахожу платья.
Вспоминаю, что мама отдавала его в химчистку, и решаю посмотреть у неё в комнате. Иногда она без разбора все плечики к себе уносит.
С опаской вхожу в спальню родителей, хотя и знаю, что в доме, кроме нас с братом, никого.
В комнате царит полумрак. Хлопаю в ладони, чтобы включить свет. Когда-то мне очень нравилась эта система, я руки отбивала, балуясь. Потом везде заменили на «умный дом», а вот у родителей остались хлопки...
Щурюсь, и осматриваюсь, будто зашла в гости. Всё знакомое, родное. Пахнет папиным парфюмом и немножечко цветочным ополаскивателем: наверное, недавно заменили постельное и пушистый плед, идеально расстеленный поверх кровати.
Иду к встроенному шкафу и, перебрав мамины наряды, нахожу чехол со своим. Забираю, разворачиваюсь, чтобы уйти, и застываю на месте.
На меня смотрит... Я... Точнее, мой портрет, занимающий стену полностью. На нём я изображена сидящей на подоконнике, склонившись над книгой.
Раньше этого здесь не было... Не могло быть, потому что... Потому что я уже видела рисунок, который увеличили и украсили красивой рамкой...
— Илья, — кричу, забыв, зачем я здесь. — Илья!!!
Слышу топот, и брат вбегает, испуганно осматривая меня.
— Жек?
— Со мной всё норм, — успокаиваю. — Ты не знаешь, откуда это здесь?
Илья хмыкает и потирает пальцами переносицу, рассматривая вместе со мной картину.
— Знаю. Не думал, конечно, что он так сделает. Но неплохо получилось, правда?
— Откуда?
— Рисунок нашла санитарка, когда бельё меняла в палате. Женя твой уже выписался. Отдала мне, а я отцу показал. На следующий день после того, как... Короче, ко мне тогда Каминский приезжал. Вячеслав который. А утром я к нашему отцу поехал, отвёз ему рисунок. Оставил со словами, что настоящую красоту увидеть и передать может только тот, кто любит. Хотел, чтоб задумался наш великий и ужасный, а он оказывается...
Илья берет меня за локоть и ведет к выходу.
— Так даже лучше. А ты умывайся и помни про время. Реально опоздаешь.
Взглянув на экран телефона, скрываюсь в ванной и тщательно смываю следы слёз. Не могла я остаться равнодушной, смотря на собственное изображение. А рассказ Ильи еще больше разорвал душу на части! Даю мысленно слово, что переступлю через себя и обязательно отвечу ему, если он позвонит.
Натягиваю чулки, платье, тяну руки, чтобы собрать волосы в высокую прическу и одергиваю себя. Длинных прядей больше нет, а я никак не могу привыкнуть.
Провожу расческой, придавая волосам объём, и, немного поколебавшись, достаю из шкатулочки серёжки. Вытаскиваю привычные гвоздики и надеваю подарок бабушки. Я её совсем не помню, а подаренное украшение бережно храню и надеваю только в самые значимые дни.
Косметикой не пользуюсь, но все же решаю подкрасить ресницы и нанести блеск на губы. Завершает образ капелька любимых духов. С удовольствием втягиваю обожаемый аромат, которого долго была лишена, и покидаю комнату.
Слышу голоса в кухне и понимаю, что Женя уже здесь.
