Клетка - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Сегодня решил уделить время тебе, моя неверная супруга, — в голосе яд.
Олег, как истинный скорпион, жалит, при этом сохраняя пугающее спокойствие.
— Что же раньше не уделял мне время? — тоже кусаю его в ответ. Вины я за собой не чувствую.
— Это моя ошибка, прости, не идеален, — ухмыляется, закатывает рукава рубашки и наливает мне вина. Подходит ко мне, протягивает бокал. Беру, вдыхая запах вина.
— Яду подсыпал? — усмехаюсь, демонстративно отпивая.
— Мне несколько льстит, что ты готова принять из моих рук даже яд. Но нет, хотя это, наверное, многое бы решило. Безутешный вдовец выглядит красивее, чем рогоносец. Не находишь? — смеется, садясь в кресло напротив меня.
Нас разделяет журнальный столик. В полумраке силуэт Олега выглядит устрашающе. Тишина, слышен только звон льда в бокале Олега, которым он играет.
— Найди себе куклу, Олег. Такую милую овечку, которая будет красиво хлопать ресницами и заглядывать тебе в рот за твои деньги. Будешь выставлять ее обществу, как ценный экспонат. Выдрессируешь под себя, как надо, воспитаешь, и будет тебе счастье, — предлагаю ему.
— А я семь лет назад, когда женился на тебе, полагал, что так и будет. Опять прокол. Старею, наверное, совершаю ошибку за ошибкой, — качает головой. — И где гарантия, что следующая моя супруга, послушная красивая кукла, не превратится в тебя, ведьму? Я безжалостно порчу женщин, — устало выдыхает он.
— А женщин надо любить, чтобы они продолжали быть верны тебе и позволяли собой управлять.
— Чего нет, того нет. Не умею я любить, — разводит руками.
— То есть ты даже не скрываешь, что никогда меня не любил? —выгибаю брови. Голова кружится, тело ватное, я пьяная. И язык мой развязывается. Да и незачем нам больше подбирать слова.
— А ты любила?
— Казалось, что да…
— Вот именно, что казалось, Нелли. Это всё иллюзия, никому не нужная лирика. Любви нет, есть страсть, похоть, желание, но временное. А брак, тем более по расчёту – это реалии.
— И что ты предлагаешь? Сохранить этот брак? Ты будешь продолжать трахать шлюх, а я заведу любовника. И все счастливы? Да?
— Нет, — смеётся. Действительно, хорошая шутка. — Женщина не может себе позволить то, что может позволить мужчина. Я уже должен был закопать тебя вместе с твоим щенком где-то в лесу. А лучше оставить ваши трупы там, чтобы их обглодали волки.
— Ты женоненавистник, сексист и тиран.
— Да, — даже не отрицает. — И я этого никогда не скрывал. Он посмел не просто тронуть мою жену! — уже злится, начиная говорить сквозь зубы. — Он в общем решил, что можно безнаказанно тронуть моё. И это уже совсем другое дело.
— Я сама его соблазнила! — тоже взрываюсь, пытаясь защитить Дениса.
— А это не имеет значения. Значит, я не внушаю достаточно страха в своих людей. Мало того, что он трахнул мою жену, так ещё посмел шантажировать и устраивать проблемы. Какой-то сукин сын мне угрожает! Ты же знаешь, что я делаю с такими выродками?! Я сам, сука, утону, но его заберу с собой. Никому не позволю делать из меня лоха! Если бы позволял, то не был бы сейчас тем, кто я есть!
Олег залпом допивает свой виски, резко встаёт с кресла и снова идёт к бару.
Тоже молча допиваю вино. Закрываю глаза, дышу.
Олег снова возвращается, протягивая мне бокал. Принимаю.
— Отпусти меня, пожалуйста, — тихо и очень искренне прошу его. — Я не буду судиться и требовать свою долю, ничего не возьму, даже вещи свои. Просто уйду вот так, как есть. Подпишу нужные документы. Денис тоже ничего не предпримет. Ваши тайны останутся с вами. Я клянусь тебе, Олег. Отпусти.
Он молча подходит к панорамному окну, пьёт виски и молчит. Спина ровная, напряжённая.
Я даже не ненавижу его сейчас. Олег, в отличие от моего отца, хотя бы разговаривает со мной.
— Ну зачем тебе жена-враг? Зачем держать рядом с собой бомбу замедленного действия? А я ведь выжду момент и ударю. Ты меня тоже знаешь. Запрете в психушке, так зачем вам такая слава – ненормальная супруга и дочь? Это тоже бьёт по репутации. А так… Ну можешь сказать, что я была тебе неверна, а я подтвержу. Пожалуйста, Олег… — уже умоляю. — Ты так подвязан с моим отцом, что наш развод уже ничего не изменит. Он же у тебя на крючке. Как скажешь, так и будет.
Выдыхаюсь. Словно на эту речь я потратила все силы. А Олег застыл возле окна. Молчит.
Еще несколько минут этой тишины, и я начну крушить всё вокруг. Всё, слов и просьб у меня больше нет. Пошел обратный отсчет до моего срыва.
Три, два, один...
Допиваю вино залпом и кидаю со всей силы стакан в зеркальный бар.
Гляди-ка, когда я пьяная – меткая.
Попадаю ровно в цель.
Олег даже не дергается от звука разбитого стекла.
Встаю, иду к камину, беру декоративную кочергу.
Ну как беру...
Вырываю ее с корнем.
Сбиваю ей всё: вазу с камина и попутно что-то еще. Плевать... Это всего лишь дорогие и никому не нужные безделушки. Грохот, звон разбитого стекла. В мою кровь, вдобавок к алкоголю, добавляется еще адреналин.
Иду к бару и крушу там все бутылки, бокалы, зеркала.
Да! Мне почти хорошо.
Но мало, очень мало.
Я впервые испытываю необузданное дикое желание убивать. Продолжаю крушить всё вокруг, один из осколков отлетает в меня и, похоже, ранит висок, но я ничего не чувствую.
Вот так выглядит моя истерика, и это только начало.
— Хватит! — даже не замечаю, как ко мне подходит Олег и хватает, отбирая кочергу. Дерусь с ним, попадая ладонями по его груди и лицу.
— Не трогай меня. Ты чудовище! Ты бездушная машина! Ты...
Задыхаюсь, легкие горят, голова кружится. Чувствую, как мою щеку что-то обжигает, и только спустя секунды понимаю, что Олег дал мне пощечину. И нет, эта пощечина не действует на меня, как на нормальных женщин, не отрезвляет и не останавливает истерики. Она приводит меня в ярость.
— Ненавижу! — дергаюсь, вырываясь из его захвата. Я сейчас взбесившаяся кошка. С воплем замахиваюсь, чтобы дать ему ответную пощечину.
— Хватит! — рычит Олег, перехватывает мою руку и больно сжимает запястье. Замираю, начиная хватать недостающий воздух.
Куда делся весь
