Развод. Я к тебе (не) вернусь (СИ) - Хелен Кир
Пулей вылетаю за дверь, выполняю и ошарашено жду заветную бумажку. Заранее клянусь, что смотреть на результат не буду. И я душу всколыхнувшуюся надежду, если быть честной. Не хочу вновь переживать прошлые разрушающие чувства. Табу.
Бесцельно копаюсь в сумке, лишь бы чем занять руки. Блин, телефон сдох. Как не вовремя, я как раз позвонить хотела. Упираюсь спиной, сетуя на тянущееся время. Шум в приемном настораживает. Там… Денис? Как он узнал? Он кричит?
Крадусь по коридору, посмотреть не глючит ли меня. Аккуратно высовываюсь и напарываюсь на тревожный взгляд Дена. Он все бросает, не обращая внимания на вопящую тетку, стремительно идет ко мне. Принимаю загребущие руки и тону в запахе мужа.
— Свет, — устало выдыхает и стискивает сильнее. — Света… Я чуть с ума не сошел. Что с тобой, малышка? — напряженно ищет ответ в глазах. — Цела?
— Анализы жду, — выпаливаю и закусываю язык.
— Какие?
— Обыкновенные.
— Зай, ты не договариваешь.
Мы замираем, глядя друг другу в глаза. Целый мир перестает существовать. Нас захватывает странная плавная волна и качает. Я таю в руках Дениса, он топит в своей любви. Знаю это! Ощущаю в полной мере, каждая пора напитывается волнительной энергетикой.
Исчезает все: больница, люди, бело-бежевые стены, зеленый стол регистратуры пропадает и размазывается, есть только мы.
— Молодой человек, вот бахилы.
Рядом с нами стоит пожилая женщина, воинственно протягивающая Дену синие мешки. Она такая грозная, но в противовес начинаем улыбаться.
— Давайте. Я надену, — капитулирует Ден.
— Вот! А то бацилл натаскаете тут.
Тяну за руку на диван. Пока он натягивает злосчастные бахилы, я нетерпеливо ерзаю.
— Свет, давай честно. Что с тобой?
— Знаешь, меня по ошибке сюда притащили. Нужен был терапевт, а они к гинекологу отправили. Смешные, — растягиваю рот в улыбке. — Сейчас листок заберу, врачу покажу и могу быть свободной.
Денис внимательно слушает. Нежно заправляет прядь волос за ухо, касаясь кожи, которая мгновенно загорается. Ежусь, но все равно жмусь, как котенок.
— Погоди пока, — мягко тянет. — Не спеши. А вдруг?
— Денис! — закрываю рот ладошкой. — Не надо.
— Ш-ш-ш. Все. Иди ко мне.
— Потом заедем поесть где-нибудь. Я умираю от голода.
— Все, что хочешь, зай.
Ныряю в раскрытые объятия, затихаю. Мне так спокойно и уютно, что хочется закрыть глаза и подремать немного. Не хочу ни о чем думать. Вообще ни о чем!
— Ваши анализы.
Медсестра протягивает листок. Спешно принимаю и сразу переворачиваю цифрами вниз. Денис замечает жест. Никак не комментирует, просто спрашивает куда дальше. Оставляю его, сама же спешу отдать показатели доктору.
— Так. Так! Вот теперь все понятно. Ну что ж, поздравляю! Вы станете мамой.
— Что?
Доктор откладывает все и скрещивает руки на груди. Пронизывает меня рентгеновским взглядом, льющимся из-под толстых стекол. Да, согласна. Возможно мое поведение странное, но сорри, блин. Ничего не поделать. Я столько времени мечтала услышать эту фразу, что, когда мечта осуществилась, принимаю ее с неверием и недоумением.
Да черт побери, даже сейчас не верю.
— Света, вы беременна. Нормальная молодая женщина понесла. Что удивительного?
— Просто я лечилась…
— Обычная история. Вы измучили свой организм, понимаете? А когда отдохнули и отвлеклись от проблемы все случилось. Так бывает.
— Но как же так? Я… Мне говорили, что долго еще нужно… — слова потоком вырываются, не могу остановиться. — Был аборт, понимаете? Сказали… Мне сказали… Боже… Боже мой!
— Не реветь!
— Сейчас успокоюсь. Секунду.
— Вы одна?
— Там… Муж.
Взметнув белым халатом, доктор подрывается к двери.
— Папаш, заходим. Я вам говорю. Вы тут один мужчина. Вот сюда присаживайтесь.
Денис сгребает меня и сажает на колени, крепко обнимает, словно оберегает от напора доктора. Ответно прижимаюсь, четко ощущая, как сильно колотится его сильное сердце. Так тарабанит, что теряюсь. Кошусь на сосредоточенное лицо и вовсе замираю. Брови сдвинуты, скулы напряжены.
— Док, она беременная? Точно?
— Совершенно! Так как будущая мать растеряна, отдаю вам список будущих шагов. Вы ответственный.
— Не сомневайтесь. Все сделаем.
Пока доктор сопровождает действия словами, не глядя на нас, Денис поворачивается. Сколько же в его глазах…
— Светка, — только теперь вижу, как взволнован. — Я буду любить вас вечно! Ты моя! Ребенок мой! Завтра же женимся! Я не сказал тебе… Тот дом для нас. И детские комнаты есть. Две. Поедем посмотрим? Ты нормально чувствуешь себя? — завороженно киваю, все еще не веря в происходящее. — Едем?
Глава 44
— Юр, ты другого времени не нашел? — яростно шиплю в трубу. — Блядь, три ночи!
— Кому ночь, кому утро, — жестко парирует друг. — Взяли сладкую парочку на горячем. Думал будет интересно. Спи. Пошел ты!
— Юр, — торможусь на оборотах. — Подожди, дай выйду хотя бы. Светулю не хочу будить.
Поправляю одеяло, смотрю не оголились ли ноги жены, вдруг замерзнет. В доме тепло, но она же беременная, всякое может быть. Теперь глаз да глаз нужен. На цыпочках выхожу из спальни, осторожно закрывая дверь.
— Ден.
— Да, я вышел. Говори.
Пока навожу кофе, Юра рассказывает интересное, отчего пробуждаюсь окончательно. Евгений в прошлом альфонс, захомутавший странным образом дочь известного ларечника, который теперь владеет сетью продуктовых магазинчиков. Галина, страдающая легкой стадией шизофрении, влюбилась безоглядно. Новое состояние настолько повлияло на обычную отстраненность и отрешенность, что дело пошло на лад. Обычно склонная к одиночеству Галина воспряла духом.
Папаша мигом просек ситуацию и пробил любовника дочери. Каким бы уродом он не был, но ради дочери сподобился терпеть сладкожопого. Ему осточертело ухаживать за больной. С радостью свалил на Евгешу болящую, выставив ряд условий. Первое из них — быть с Галиной до конца дней, пока он ей не надоест. И лучше бы Жене продлить стадию ремиссии как можно дольше, иначе у будущего тестя есть рычаг, который сможет утопить предполагаемого зятя.
— Вот так. Каждый выморозил свое, так получается. А что за рычаг?
— Да ничего такого. Припугнул.
— В его манере жест.
Прожив пару лет в браке, натерпевшись всякого, Женя заводит себе баб, с которыми весело проводит время. На полном пансионе тестя есть, где размахнуться. Парень себя очень любит, ухаживает за собой почище всякой разнеженной девы. Отец Галины сквозь пальцы смотрит на развлечения напомаженного, потому что сам вкусил прелести ничем необремененной жизни.
Женя наглеет. Надоевшая Галина должна уйти в утиль. И вот тут на горизонте рисуется Рыжова, любящая смазливых мужичков. Она одевает Галину в своих магазинах и тонет в ревности. Тетку плющит, она влюбляется и предлагает альфонсу все, о чем можно мечтать.
— И они решили избавиться от Галины, да?
— Да, — закуривает Юра. — Подгадали
