Представь меня (ЛП) - Коул Фиона
У нас с Джолин был девичник, и мы набили морды пиццей по-Цинциннатски и мороженым «У Грейтера», от чего мне стало немного грустно. Я впервые посетила «У Грейтера» с Шейном в ту же ночь, когда влюбилась в него. Однако, когда Джо увидела, что я нахмурилась, она настояла на том, чтобы мы создали новые воспоминания, которые сочетались бы с великолепием, присущим Грейтеру. Мы танцевали с кружками и ложками в руках и отключались, смотря ромкомы.
Когда наступило воскресенье, я пришла в «Кингз» поздно, так как обычное движение, казалось, сегодня было еще хуже. Я открыла дверь с энергией, которой у меня не было, и улыбкой на лице, пусть и немного вымученной. Притворяйся, пока не поверишь, верно? Луэлла и Эви поприветствовали меня своими вымученными улыбками, а Джеймсон просто уставился на меня из-за стойки бара. Я немного споткнулась, глядя на их обеспокоенные лица. Я подавила желание нахмуриться и улыбнулась еще шире, отказываясь позволить их обеспокоенным выражениям вывести меня из себя. Я сбросила с плеч сумочку и подошла к столу.
— Привет, дамы, — сказала я с притворным счастьем в голосе, но оно исчезло, когда краем глаза я увидела, как Джек появился из заднего коридора, склонив голову и слушая Хадсона.
Хадсона.
Ебаного Хадсона.
Мои глаза расширились, и я крепко сжала челюсть, чтобы она не упала на пол. Джек выглядел разозленным, и это разозлило меня, потому что я могла только представить, какого черта Хадсон ему наговорил.
Поймав взгляд Хадсона, я увидела в нем победоносный блеск. Ревнивый маленький проныра использовал мою семью против меня, и я хотела заставить его подавиться собственными яйцами. К черту его. Он не должен был приходить сюда и вмешиваться в мою жизнь. Я открыла рот и подняла руку, готовясь подойти и хорошенько врезать ему, когда дверь позади меня открылась.
Озабоченный хмурый взгляд Джека превратился в убийственный, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, кто стоит у меня за спиной. Кулаки Джека сжались так же крепко, как и его челюсть, и он начал большими шагами приближаться к мужчине позади меня.
— Ты сукин сын, — прорычал Джек.
Джеймсон вышел из-за стойки и перехватил Джека, удерживая его на месте.
— Никаких драк в моем баре.
Джек даже не обратил на него внимания, когда напрягся в руках Джеймсона.
— Ты трахнул мою сестру. — Он проревел это так громко, что я не удивилась бы, если бы все в квартале это услышали.
— Джек, — сказала я, не зная, какого черта яхотела. Чтобы он заткнулся? Чтобы он никогда больше ничего не говорил о том, что меня трахнули? Чтобы Шейн ушел? И вообще, какого черта он здесь делал? Хотел ли он еще больше помучить меня?
Я действительно просто хотела почувствовать, что контролирую ситуацию, свою жизнь.
— Послушай, чувак… — начал Шейн, и от его голоса у меня по спине пробежали мурашки. Я ненавидела себя за то, что почувствовала что-то из-за его голоса.
— В ебаном переулке, как одну из случайных шлюх, с которыми ты трахаешься.
Шейн даже не пытался защищаться.
— Джек, мне жаль.
— Иди, Джулиана. — пробормотала Эви себе под нос за столом, но все же достаточно громко, чтобы ее услышали.
— Заткнись на хрен, Эви. — Джек даже не взглянул на нее, когда отрывисто произнес эти слова.
— Следи за своим языком, Джек, — предупредил Джеймсон, его рука крепче обхватила Джека.
Джек зашел слишком далеко, чтобы признать свою ошибку, слишком сосредоточился на Шейне.
— Ты мне как брат. Я доверял тебе. Только для того, чтобы ты мог трахнуть мою младшую сестру.
— Хватит, — крикнула я. Мне надоело, что обо мне говорят, как о ребенке, которым я не была. — Я большая девочка, Джек. Я могу сама принимать решения, а тебе нужно успокоиться.
— Успокоиться? Он унизил тебя. Использовал тебя.
— Прекрати! — ситуация катилась по наклонной вниз быстрее, чем я могла ее контролировать. Я все еще не поворачивалась, чтобы посмотреть на Шейна, но я могла чувствовать его. И ярость Джека была еще одним живым существом в комнате, пытающимся освободиться от Джеймсона и обрушить ад на Шейна. — Ты преувеличиваешь, и тебе нужно взять себя в руки, — сказала я, указывая на него, прежде чем повернуть палец к Хадсону, который стоял, прислонившись к стене, как будто это было какое-то бесплатное шоу. — А ты ебаный, коварный мудак.
— Ну, этот коварный мудак, который присматривал за тобой, пришел ко мне после того, как увидел, что ты плачешь прошлой ночью. Шейн — вот почему ты была так подавлена в последнее время, — сказал Джек. Это был не вопрос. Ему не нужно было мое участие. — Значит, он не только трахнул тебя, но и причинил боль, выбросив тебя. Это то, что он делает.
— Это не то, что… — попытался защититься Шейн.
— Так и есть. Я наблюдал за тобой с тех пор, как узнал, что ты используешь одну женщину за другой.
— Это не похоже на…
— А теперь ты переключился на мою сестру.
— Джек, я…
— Я доверял тебе. Ты был моим братом.
— Я и есть твой брат. Это не…
— Ты использовал ее как…
— Я люблю ее! — взревел Шейн.
После его заявления в комнате воцарилась тишина. Слова гремели у меня в голове, и мое сердце билось слишком сильно, я не знала, что чувствовать. Мой желудок скрутило, когда я попыталась переварить все это. Эви и Луэлла уставились друг на друга, разинув рты. Я моргала снова и снова, пытаясь не дать слезам обжечь мне глаза.
Я медленно повернулась, наконец-то посмотрев на Шейна. Он выглядел измученным. Под его налитыми кровью глазами залегли темные круги. Его плечи опустились, а рот открылся и закрылся, подыскивая слова.
— Ты что? — прошептала я.
— Я… я не имел в виду… Черт, Джулиана. Я не…
Я протопала вперед, пока не оказалась прямо перед ним, стиснув челюсти, шок и гнев разогревали кровь в моих венах.
— Что? Ты ведь не это имел в виду? — я ткнула его в грудь. — Ты просто хотел попытаться спасти свою семью любыми необходимыми средствами?
— Нет. Джулс, я не…
— Тогда почему? Почему? — я едва могла произнести какие-либо другие слова. Мое горло сдавил комок, пытающийся вырваться наружу.
Его щеки покраснели, и он выглядел более неуверенным, чем я когда-либо его видела. Запинаясь на словах, начиная предложение за предложением, но не заканчивая ни одно из них. Часть меня хотела снять его с крючка, но мои эмоции были так сильны после всего пережитого стресса. Гневные слова, брошенные туда-сюда, Хадсон, пришедший ко мне в пятницу вечером, Хадсон, стоящий там после того, как рассказал о моей жизни моему брату. Я была слишком зла.
— Я скучал по тебе. — Его слова были мягкими, обращенными только ко мне, и это был первый кусочек боли, прорвавшийся сквозь гнев, принесший с собой слезы. Но боль только подлила масла в огонь гнева, и я набросилась на него.
— Скучал по мне? Так как ты скучал по мне в пятницу вечером? Скучал по моим стонам, когда ты внутри меня? Моей коже, моим губам, моему вкусу? — я проигнорировала рычание Джека, когда бросила ему в лицо слова Шейна, сказанные в пятницу.
— Джулиана. — Он произнес мое имя как мольбу, наполненную болью. — Нет.
— Нет? Тогда по чему во мне ты скучал? — мне нужно было, чтобы он сказал мне, что скучает по мне, как по человеку, как по кому-то, кто делил с ним моменты. Не просто тело, по траху с которым он скучал. Мне нужно было, чтобы он сделал нечто большее, чем просто стоял передо мной с несчастным видом. Мне нужны были слова.
— Я… я скучаю… — он оглядел комнату, проведя рукой по волосам, чтобы сжать затылок.
— Ты даже не знаешь. Ты даже не можешь этого сказать. — Я вытерла случайные слезы, скатившиеся по моей щеке, и повысила голос: — Ты меня не любишь. Кто-то, кто любил бы меня, не заставлял бы меня чувствовать себя такой несчастной снова и снова. Отвергая мою любовь снова и снова. Он бы не сказал того, что ты сказал мне, якобы я не стою такого риска. Ты даже не знаешь, что такое любовь.
