Огненное сердце - Юлия Резник
Семейное гнездышко Геловани располагается в красивой сталинке неподалеку от центра. Нам открывает маленькая худенькая женщина.
– Бабуль, это Амалия. Амалия – моя бабушка Нина Ашотовна.
– Очень приятно, – обнимает меня та. – Скорее за стол. Мы только вас и ждем.
Стол накрыт в достаточно просторной гостиной, уместившей в себя человек двадцать гостей. Среди которых я узнаю… своих, блин, родителей! Открыв рот, оборачиваюсь к Димке.
– Ну а как бы я не позвал тестя с тещей? – шепчет тот мне в ухо.
– Я тебя убью! – шиплю ядовитой змеей, с трудом нацепив милую улыбку. И следом обнимаю по очереди вскочивших со своих мест маму и папу.
– Как вы?
– Поначалу было очень неловко, но нас так принимают, что это чувство очень быстро развеялось.
– Извините, мы немного опоздали, – смущенно улыбается моим родителям Дима. – Думал, успеем вас встретить.
– Да нет, это мы приехали раньше. Все хорошо, сынок. Кстати, Стас, а где наш подарок? – вспоминает вдруг мама.
– Подарки потом! Давайте уж кто-нибудь скажет тост, – улыбается с другого конца стола…
– Мой двоюродный дядя по материнской линии, – подсказывает Димка. Отодвинув для меня стул, подхватывает бокал. Естественно, дальше следует длинный и поэтичный тост. За ним еще один, и еще, и еще…
– Если мы продолжим с той же скоростью, до клуба я не доеду, – замечаю немного пьяненько. Димка смеется. И хитро сощурившись, подливает мне компот вместо вина. За столом звенит смех, шелестят разговоры. Смотрю, и, может, потому что я выпила, а может, по какой-то другой причине, кажется, что это все не со мной. Вон как наши родители спелись. Даже Димкина мама чуть-чуть оттаяла. Обсуждает с моей то заготовки, то искусство. А еще, смешно, они поочередно нас с Димкой друг другу нахваливают. И все хорошо, пока внутри меня не рождается мысль, что с родней Гатоева таких посиделок нельзя было даже представить. Так какого же черта я на что-то надеялась, а?!
– Думаю, уже пора сваливать, – замечает Димка ближе к девяти. Я как раз только-только проводила своих родителей, выйдя в коридор вместе с Ладо.
– А другие гости не обидятся?
– Что ты. Они вслед за нами начнут расходиться.
– Тогда поехали. Но я ненадолго. Устала очень.
Димкины друзья – разношерстная пестрая толпа. С большей частью он дружит с раннего детства, что тоже много о нем говорит. Димкины приятели не спрашивают, кем мы приходимся друг другу, и вообще ведут себя предельно корректно. Мне в их компании легко и весело. Несмотря даже на то, что в местах, подобных этому, я в последний раз была… Да даже и вспомнить трудно. Это же какая-то молодежная тусовка, а я тот еще динозавр. Но что удивительно, возрастная пропасть между нами совершенно не ощущается. Мне комфортно. Пусть здешняя движуха бьет сразу по всем органам чувств. Мне очень громко, пульсирующе-ярко и пьяно. Веселье набирает обороты. Димка пританцовывает в неоновом свете и манит рукой меня на танцпол. А я качаю головой из стороны в сторону, мол, нет, не хочу, и просто тупо им любуюсь… Ноги у него длинные, мышцы проработанные, бедра, которыми он ритмично покачивает в такт музыке, узкие, задница – чистый грех. Отличный донор – зудит на подкорке. Лучший из всех возможных. Залипаю, совершенно им очарованная. Алкоголь искажает реальность, и я не сразу могу припомнить, почему же так отчаянно этому сопротивляюсь.
Сидельник… Да. Он его сын.
Гатоев. Тот просто не оставляет меня в покое. Регулярно напоминая о себе, не в силах смириться с тем, что я не собираюсь под него прогибаться.
– Пойдем, что ты сидишь?!
– Я не умею танцевать! – перекрикиваю музыку.
– Глупости. Что тут уметь? Просто закрой глаза и отдайся музыке.
Так и делаю. Пьяной себя отпустить легко… В ритм с битом, в такт сердцу. Танцую. Чувствую себя молодой и легкой. Будто ничего на меня не давит. И никто… Музыка останавливается в какой-то момент. Я улыбаясь, открываю глаза. И понимаю, что все это время Димка, не отрываясь, на меня пялился.
– Что?
– Я тебя люблю.
Вот так легко, блин. Просто посреди танцпола. Улыбка медленно стирается. Она сейчас неуместна. Но что ей противопоставить – тоже сложный вопрос. Поэтому просто смотрю на него, и смотрю, а свет пульсирует.
– Мы пьяные.
– И что?
– В таком состоянии нельзя… Хм… ну ты понимаешь.
– Значит, в другой раз, – улыбается. – У нас полным-полно времени.
Я не знаю, так ли это. Я даже не уверена, что протрезвев, не пожалею о том, что ляпнула. Но сейчас мне это кажется необходимым…
– Знаешь, я уже, наверное, поеду.
– Я тебя провожу. Сейчас только предупрежу своих.
Глава 22
– Я поднимусь с тобой!
За время дороги нас с Димкой еще немного развозит.
– Ни за что, – глупо хихикаю я, а он, наоборот, серьезнеет:
– Почему?
– Тебе домой надо, – выпаливаю первый пришедший на ум довод.
– А вот и нет. Все дело в тебе.
– Во мне?
– Ты боишься не устоять, если я провожу тебя до двери, – без тени сомнения заявляет этот наглец.
– Ну, все. Ты меня раскусил. Теперь точно можно прощаться, – чмокаю его в подбородок и вываливаюсь из тачки: – Пока!
Таксист, видимо, опасаясь, как бы наше прощание не затянулось, срывается с места, а я стою, покачиваясь на высоких каблуках, и как дура улыбаюсь вслед удаляющимся огням фар. Осенний ветер лижет ноги, проникая под тонкий капрон. Пальцы в туфлях стынут. Еще недавно казалось, что в душу уже не вместится больше горя и разочарования, емкости переполнены, а сейчас облетевшей кленовой листвой на языке горчит предвкушение. Ступая по ковру из опавших листьев, бреду к калитке. В просвете между домов ветер усиливается, рвет одежду, волосы, сдирает кожу с лица. Забегаю в парадную, хихикаю. К лифту бегу, перепрыгивая с одной плитки на другую. Тот, как назло, едет чуть ли не с последнего этажа. Наконец, захожу. Жму на кнопку,
