Король уныния - Ана Хуанг

— Ты знаешь, как заставить парня ждать, — проворчал Ксавьер, когда я подошла. Я не была членом клуба, поэтому ему пришлось встретить меня у входа и провести внутрь.

Он прислонился к мраморной колонне, изображая непринужденное спокойствие. На нем был белый кашемировый свитер и джинсы. Несмотря на осеннюю прохладу, он был без пальто, и свитер резко контрастировал с его роскошным загаром.

Когда я подошла, взгляд Ксавьер опустился по моему черному платью, колготкам и сапогам и снова поднялся, задержавшись на моем лице достаточно долго, чтобы мои щеки запылали.

— Я же говорила, что опоздаю, — сказала я, когда пролетающий мимо ветерок взъерошил его волосы самым отвлекающим образом. — Хотя я не понимаю, почему ты настаивал на том, чтобы сообщить мне об этом лично, когда есть СМС, телефонные звонки и электронные письма.

Я опустилась на ступеньку рядом с ним и намеренно сосредоточилась на впечатляющем фойе, а не на мужчине рядом.

Я несколько раз бывала в Вальгалле в качестве гостя, но ее великолепие не переставало удивлять. Рестораны для гурманов, бальный зал в стиле Регентства, спа-салон мирового класса, вертолетная площадка на случай прибытия члена клуба по воздуху и эксклюзивный причал в Челси-Пирс на случай прибытия по воде — ни одна деталь не осталась незамеченной.

— Верно, но тогда я бы не смог тебя увидеть, — ямочки на лице Ксавьера ослепительно засверкали.

От щек к шее потянулся жар. Когда он был рядом, у меня никогда не возникало проблем с ясным мышлением, но, когда мы поднимались на второй этаж, в моем мозгу образовалась опасная дымка.

Я винила своих друзей. Они вбили в мою голову дурацкую идею о поцелуе, и теперь я не могла перестать представлять, как его пухлый, чувственный рот прижимается к моему, и…

Нет, прекрати. Это крайне неподобающее поведение.

— Прекрати флиртовать и переходи к делу, — огрызнулась я. Не только для себя, но и для него. Я намеренно сохраняла между нами расстояние в тридцать сантиметров, но мои нервные окончания искрились и шипели, как провода под напряжением во время дождя. — Что это за «важные новости»?

Боже, зря я надела это дурацкое платье. Я жарилась в кашемире.

— Я решил, чем хочу заниматься. — Мы остановились перед двойными дверьми из резного дуба. Ксавьер повернул ручки, и мускулы его рук напряглись от этого движения. Перестань смотреть на его руки. — Я открываю ночной клуб.

Двери бесшумно распахнулись, открывая взору великолепную библиотеку, не уступающую той, что была в «Красавице и чудовище». В обычной ситуации это был бы рай, но мои ноги так и остались прикованы к полу коридора.

Ксавьер нахмурился.

— Слоан?

— Ночной клуб, — повторила я. Мое сердце забилось в два раза быстрее. — Это великолепно.

Если он что-то и знал, и знал достаточно хорошо, так это вечеринки. Развлечения. А его эскизы дизайна бара… ответ был очевиден с самого начала.

— Да? Ты так считаешь? — уязвимость на мгновение коснулась его лица, а затем скрылась за улыбкой. — На самом деле это смешанная концепция. Что-то вроде «Легенд», только менее ориентированное на спорт.

«Легенды» был известным ночным заведением, принадлежавшим Блейку Райану, бывшей звезде лиги студенческого футбола и обладателю титула Хейсмана. Основными посетителями бара были звездные спортсмены.

— Мне это нравится, — честно призналась я. Будучи неисправимой многозадачницей, я ценила все, что выполняет несколько функций.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать, — Ксавьер повел меня вглубь библиотеки, которая в этот поздний вечер была почти пустой. В любой другой день я была бы очарована количеством книг в кожаных переплетах и редкими витражами, но я была слишком заинтригована планом Ксавьера.

Мы остановились у массивного стола, стоящего в центре комнаты. На поверхности из красного дерева были разбросаны бумаги, и с расстояния в несколько футов я узнала стиль чертежей Ксавьера.

— Я здесь с полудня, — сказал он. — Столкнулся с Каем в баре, и наш разговор заставил меня задуматься… — он протянул мне распечатку десяти лучших клубов мира. — Что у них общего?

— Музыка и алкоголь?

Ксавьер окинул меня язвительным взглядом.

— Кроме этого.

— Понятия не имею. — Я знаю достаточно, чтобы выполнять свою работу, но я не была знатоком ночной жизни.

— Интересные места. Характерные особенности. Узкий круг посетителей. И да, отличная музыка и напитки, — Ксавьер постучал пальцем по распечатке, и чем больше он говорил, тем ярче становились его глаза. — Это Манхэттен. Ночные заведения появляются и исчезают каждую неделю. Чтобы выделиться, нужно что-то такое, что заставит людей говорить. Что-то, чего они раньше не видели, и что они будут автоматически ассоциировать с тобой, — его голос понизился. — Представь себе, Луна. Клуб, спрятанный за неприметной дверью, мимо которой ты проходишь каждый день, не задумываясь. Но когда ты входишь… это другой мир. Ты не просто слышишь гул басов — ты чувствуешь его костями. Музыка, ритм, смех. Свет приглушен, и ты практически чувствуешь запах феромонов в воздухе, — его слова приобрели гипнотический оттенок, превратив величественную библиотеку в логово гедонизма — чувственных прикосновений, настойчивых ударов сердца и прекрасных тел, соприкасающихся друг с другом на фоне бархата и ликера.

Мое дыхание участилось. Кровь прилила к поверхности моей кожи, разогревая ее до неприятных ощущений. Я внезапно ощутила близость Ксавьера, и когда он снова заговорил, его бархатистый тембр словно влил в мою систему чистый дофамин.

— Все вокруг тебя опьянены от момента, — мягко сказал он. — Нет никаких забот, есть только желания. Каждый угол — это возможность для тайных встреч, каждая рюмка — это еще один шаг в сторону от реального мира. В этом и заключается истинный секрет незабываемого ночного клуба. Как только ты переступаешь порог, ты уже не в клубе, а в месте, где может произойти все, что угодно и с кем угодно, — его голос понизился еще больше. — Каким бы ни было твое самое большое желание, у тебя есть шанс его осуществить. Все, что тебе нужно сделать — это отпустить.

Все, что тебе нужно сделать — это отпустить.

Можете считать меня сумасшедшей, но я готова поклясться, что он говорил вовсе не о клубе.

Его взгляд оказался на моем лице: темный, горячий и знающий. Голова поплыла, как