Султан моих снов - Ирина Гутовская
— Наверное, ты не поверишь… а если поверишь, то очень расстроишься… — уткнувшись лицом в мою грудь, Яся как будто специально прячет взгляд. А ещё у меня возникло ощущение, что помимо всего прочего вина гложет её. Интересно, почему?
— И всё-таки, — настоял.
Но, как подумал потом, лучше бы и дальше находился в неведении…
Глава 39
Аяз
«Горькая правда или сладкая ложь?» — что лучше?
Да ничего…
Ничего хорошего нет — ни в том, ни в другом случае, когда правда и ложь, по сути, тесно сплетаются в единый клубок и отличить одно от другого сложно бывает порой. Ложь звучит как правда, ну а правда — выглядит обманчивой иллюзией. Ведь сначала искренне веришь во что-то, кому-то, но потом становится в разы противнее и больнее, чувствуешь себя идиотом, которого ловко облапошили.
И то, и другое в равной степени причиняет страдания. И то, и другое оставляет мерзкий осадок, не приносит ничего кроме разочарования и отвращения — истина, какой бы неприятной и даже жестокой она ни была, имеет уникальную способность всплывать наружу тогда, когда совсем не ждёшь. И то, и другое можно сравнить с подлым ударом в спину, словно острый кинжал вонзается в плоть и режет по живому. В основе и того, и другого лежит разрушительная сила, что «убивает» в итоге…
Причём, срок давности в таких вещах отсутствует, вне зависимости от того, сколько времени прошло — старые раны вновь воспаляются как гнойный нарыв, лопаются и кровоточат.
С одной стороны, всё-таки горькая правда лучше. Кому захочется жить во вранье? Хотя… Иногда, в некоторых ситуациях, как ни странно, ложь бывает предпочтительнее — во благо, как говорится. А если рассуждать о беременности Лале, я бы выбрал не знать подробностей, чем услышать спустя два года, что погибший вместе с ней малыш не был моим — о чём, посредством сна, она передала, чтобы я перестал себя корить и мучиться.
Можно подумать от этого станет легче…
И что-то вдруг изменится? — да ничего! Её не вернуть — умерла, унеся с собой в могилу свою тайну. Как и не спросить: «почему не призналась во всём, почему так поступила и, в целом, чем заслужил это?». Я же любил… Ну и придерживаюсь того мнения, что если мужчине нужна женщина, то он принимает всё как есть, и я бы смирился, будь она честна со мной, а ребёнок вовсе ни в чём не виноват.
Не говорю о предательстве, но… Если вспомнить, то не впервые столкнулся с подобным — про жениха мне тоже не сразу стало известно. Лале скрывала многое, а я ещё после всего считал наши отношения простыми и понятными — нет, на бомбу замедленного действия похоже. Вот и рвануло, уничтожив всё вокруг.
Пожалуй, в данный момент и надо поставить финальную точку в той истории, а главное — больше не ворошить прошлое, отпустить навсегда, не оглядываться назад, не лезть в гущу событий, желая отомстить и восстановить справедливость. Логичный исход случившегося с нами давно наступил — тогда, в день аварии, как бы жестоко ни звучало, но так и есть. Если бы Лале не врала, то ничего этого не произошло бы. Как и собирался сделать однажды, я бы отказался от неё, не без труда, конечно, и всё-таки пошёл бы на этот шаг. Только был втянут в игру на выживание — иначе и не скажешь. Или, может, ей нравилась такая жизнь — с интригами, авантюрами, риском на грани и опасностью? — ходить по лезвию ножа или краю пропасти… Адреналина не хватало?
Впрочем, неважно. Теперь всё это не имеет значения, кажется пустым, ненужным и бессмысленным. Это уж не моя битва. Маски сорваны, остались одни сожаления…
Даже возникла мысль: «стоит ли разбираться с Авджи?» — не уверен. И у него, если быть объективным, гораздо больше обоснованных претензий в мой адрес. Ведь это я вмешался в их отношения, а он лишь отстаивал свои права, хотя методы достижения цели — грязные, циничные и беспринципные, никак не оправдывают его, как и издевательства над слабым полом характеризуют хуже некуда. Такое прощать нельзя, он должен ответить за всё и понести заслуженное наказание — и месть тут ни при чём.
Ну откажусь я от затеи поквитаться с Серканом — дальше-то что? Проблема ведь в другом… Он не успокоится, пока не доберётся до меня — не зря же объявился.
Сейчас поздно что-либо менять в своих планах, у меня есть Яся, которая нуждается и в моей защите, и любви. Ради нас и нашего будущего я закончу задуманное. Придётся, как бы ни хотел плюнуть на всё и просто уехать куда-нибудь вместе с ней, хотя это не решит ситуацию, а бегать и скрываться опять я не собираюсь.
Ошибки недопустимы. А значит, надо чем-то жертвовать — не в буквальном смысле, но, да, суть остаётся та же.
— Аяз… не молчи… — она прижалась щекой к моей спине. Прикоснулась к плечу и нежно поглаживает кожу, водит пальчиком вверх-вниз (простой жест, а действует лучше всякого лекарства, как бальзам — тягучим мёдом льётся в душу). — Скажи что-нибудь… если считаешь, что я…
— Полагаешь, я тебе не верю? — прервав её речь, развернулся к ней лицом. Затем сел поудобнее на кровати, чтобы смотреть в глаза, когда озвучу то, что необходимо сделать в ближайшее время.
— Вижу ведь, как ты терзаешься… Это всего лишь сон, я же не могу утверждать, как всё было на самом деле. Возможно, и не так…
— Не оправдывайся, — «ей незачем врать, как и соперничать больше не с кем, дабы намеренно опорочить конкурентку за моё внимание». — И, если быть откровенным, то и раньше были сомнения в моём отцовстве, — «серьёзно, я допускал такой вариант» — а чего ждать от женщины, которая имела сексуальную связь с двумя мужчинами параллельно? А раз скрыла правду, то точно знала, кто причастен к её беременности. Поэтому, ничего удивительного.
— Она боялась потерять тебя… — Яся шумно вздохнула, и как будто не до конца озвучила мысль. Мне показалось, что в данный момент она не о сестре говорит, а о себе и своих опасениях.
— Я бы не бросил Лале. Понял бы. Простил... Главное — честность во всём, но, видимо, зря наделся на это.
— Вам
