Сколько стоит любовь? - Эльза Ярс
Я вышел от Саныча окрылённым! Полным сил, энтузиазма и верой в свои силы. Наивно? По-детски? Может быть. Я так сильно устал быть взрослым и погруженным в вечные проблемы, что сегодняшний день стал для меня не просто глотком свежего воздуха, а смачным пинком в светлое будущее. Я искренне верил и надеялся на это.
40. Роман
Дни завертелись с бешеной скоростью. Я носился по городу, как угорелый. То в налоговую, то на встречи с риелтором для осмотра помещения под новый автосервис. А иногда шеф ставил меня на подмену или надсмотр (тут как посмотреть) над нерадивыми управляющими работающих шиномонтажных точек. Хоть по бумагам мы числились компаньонами, моя доля в деле была значительно меньше, да и опыта мне ещё набирать и набирать. Поэтому я безропотно соглашался со всеми поручениями и указаниями Саныча. Пока мы не открыли новый филиал, я не пытался влезть со своими мыслями и идеями в налаженный, рабочий механизм его бизнеса.
Находясь в ремонтных боксах, я вдыхал запахи масла, бензина, машинной краски и слушал шум моторов, болгарки и компрессора… И кайфовал! Боже, как я кайфовал! А порой, когда позволяло время, я переодевался в рабочий комбинезон, спускался в яму и с удовольствием ковырялся в машинных внутренностях. Я, конечно, знал, чувствовал, что за прошедшие два года скучал по работе руками. И не в женских трусиках, а в, смазанных машинным маслом, железяках. Но чтобы так!
Саныч, завидев своего молодого, шустрого и перспективного (по его словам) партнёра, по локоть вымазанного маслом, орал благим матом, что не для того он связался со мной, чтобы я под машину лазил. Таких чумазых работников у него и так целый полк. А я с довольной рожей отмахивался от него очередным ключом в руках и дальше «нырял» под требующую ремонт, «ласточку».
Я отлично понимал, что шеф уже успел в полной мере прочувствовать плюсы нашего сотрудничества: моя беготня по городу сильно облегчала ему жизнь и давала время расслабить больную спину. Я был «ногами», а он «головой» нашего предприятия. нас обоих это устраивало
Некоторых сотрудников, рядовых рабочих я знал ещё со времён моего трудоустройства в этом сервисе. Но со многими я познакомился по ходу дела. Они настороженно приняли молодого и бойкого псевдо хозяина (как я сам себя называл). Но вскоре я сумел наладить с ними контакт и они, как мне кажется, окончательно приняли меня в свой слаженный коллектив. Помимо этого, наблюдая за моей работой, они убедились, что я не только языком чесать умею и смазливо улыбаться клиентам, но и не боюсь запачкать руки. В моём лице им достался далеко не офисный червь. Один раз, даже пришлось подменять заболевшего слесаря — уж очень срочно постоянному клиенту понадобился мастер. После этого я стал для них таким же непререкаемым авторитетом, как и Саныч. Мне становилось всё проще гордиться своими успехами и легче принимать похвалу от коллег.
Конечно, я приползал домой, еле передвигая ноги от усталости, но до ужаса довольным результатами своего труда. Общение с чиновниками, риелторами, владельцами интересующих нас объектов недвижимости выводило моё внутреннее «я» на новый уровень. Неуверенность в собственных силах и сомнения отступали, как море перед Моисеем, и я был готов свернуть горы. Как показало время, опыт общения с абсолютно разными людьми за время моего «путанства», оказалось весьма полезным и пригодилось в «чистом» деле. А уж договориться о выгодной для нас сделке с милой дамой, строя ей глазки и расточая комплименты, для меня оказалось парой пустяков. Саныч только диву давался и спрашивал, на каких курсах я учился техники гипноза. Я как мог, отшучивался, но в такие моменты неприятный холодок мурашками спускался вниз по позвоночнику, и мне становилось очень неуютно. Ведь, если он узнает о талантах и способе заработка своего компаньона — погонит поганой метлой, несмотря на финансовые обязательства друг перед другом. Потом… Может быть я расскажу ему всё, и то только тогда, когда смогу работать самостоятельно. И лучше, предварительно напившись и напоив шефа. В конце концов, у меня нет цели обманывать его вечно.
Прошло уже три недели, как я не виделся с Ритой. Всё это время я безумно по ней скучал. Писал ей почти каждый день ничего незначащие сообщения, отправлял забавные картинки и видео, которыми со мной делились работники автосервиса. У них это было что-то вроде пожелания «Доброго утра». Мы иногда созванивались с Марго и я, несмотря на жуткую физическую усталость, был до безобразия счастлив, просто слушая её голос. Мы говорили обо всём и ни о чём конкретном, как и в самом начале наших отношений. Словно заново присматривались и приценивались друг к другу, осторожно прощупывая почву и границы.
Мне её очень не хватало. Особенно в моменты уединения и спокойствия или в гнетущей тишине пустой квартиры. Порой проезжая мимо зелёных насаждений или оказываясь рядом с парком, я смотрел на позолоченную ярким солнцем листву и вспоминал нашу прогулку. Тогда было темно и хмуро. Весна только начинала властвовать над городом, а теперь при неумолимом приближении лета всё вокруг стало ярче, зеленее и теплее. И я всё чаще задумывался о том, что не воспользоваться такими приятными моментами, которая нам дарит сама матушка природа, просто грех. Я хотел пригласить Риту на пикник в какой-нибудь выходной день и поделиться с ней своими новостями и планами. Но, зародившиеся во мне, чувства неуверенности и ненужности, которое периодически всплывали на поверхность сквозь муть страха быть отвергнутым, останавливали меня от этого поспешного поступка. Почему? Откуда оно взялось? Я не понимал и не пытался анализировать. Просто плыл пол течению. Просто ждал чего-то…
У Маришки, слава всем богам, всё было в порядке. Она уже переехала в «Титан» и трудилась не покладая сил, тренируя своё тело. Давая ему необходимую поддержку, заботу и даря себе самой надежду на полноценную жизнь без инвалидного кресла или костылей. Она с каждым днём становится уверенней в себе и более решительной. Хотя, её вечные жалобы на «пыточные устройства» Карельского (это она так тренажёры называет) уже набили у меня оскомину. Я в такие моменты подтруниваю над ней и говорю, что у многих отношения развиваются от ненависти до любви, а у них будет поэтичное
