Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Жанна Даниленко
Время тянулось медленно. День сменился вечером, а дневной свет сумерками.
В палату вошёл незнакомый врач.
— Андрей Петрович, вы ели?
Вопрос удивил. Нет, он не ел, да и не пил весь день. Не до того.
— Я? Почему вы спросили?
— Потому что выглядите плохо. А давайте я вам чаю принесу с печеньем!
— Нет, спасибо, мне не хочется.
Молодой улыбчивый реаниматолог чем-то напоминал Яра. Тоже был из тех врачей, что одним своим видом лечат.
— Так я не спрашиваю, я ставлю вас в известность: сейчас, после того как сделаю обход, мы с вами будем пить чай. Я понимаю, что вы не согласитесь пройти в ординаторскую, следовательно, чаёвничать мы будем здесь.
— По принципу «если гора не идёт к Магомету…»?
— Совершенно верно. Не надо себя изводить голодом и жаждой. Вы ещё пригодитесь сыну, не говоря об учениках и пациентах, а мне не нужен ещё один больной, даже столь именитый.
На душе потеплело. Вот на таких врачах медицина держится.
Они действительно пили чай с домашним печеньем и говорили. Обо всём: о состоянии медицины, о платных клиниках, о скорой, о хирургах и аппаратуре. О дефиците кадров и о том, что даже самые совершенные приборы не заменят знаний и опыта врача. А ещё доктор проговорился, что в таком состоянии они намерены держать Ярослава до конца недели, потому что организму надо дать время восстановиться, а искусственная кома лучше, чем постоянные обезболивающие.
Интересно, что этому молодому парню Андрей Петрович верил больше, чем главному травматологу страны.
После того как дежурный врач ушёл, страх начал отступать, а в душе поселилась надежда.
Он снова остался наедине с сыном, но теперь рассказывал ему о планах, о том, как много хочется сделать вместе.
А потом так и уснул, сидя на стуле и держа Яра за руку.
Проснулся от вибрации телефона в кармане. С экрана глянуло смеющееся лицо Ромки, и из трубки раздался его звонкий голос.
— Папа, ты передай Ярке, что кота мы нашли. Я его домой везу. И за мишку спасибо тоже передай
— О чём ты говоришь, сынок? — Андрей Петрович недоумевал: зачем искать домашнего кота и что ещё за мишка?
— Ну как же, папочка! Кот Яркин, Людовик, помнишь? Мы его часа два с мамой искали, а он у соседки в курятнике сидел. Грязный весь, в какашках от куриц, — мальчишка захихикал, — но я его вымою, ты не думай.
— Рома, с папой поговоришь из дома, — услышал он голос жены. — Андрюша, я сейчас Ромку с котом домой отвезу и к вам с Яркой приеду, мы из Солнечногорска возвращаемся.
— Папа, слышал маму, да? Я тоже к вам с Яркой хочу. Почему мне нельзя? Я не маленький, я большой. Папа, скажи маме, что я большой и самостоятельный! — В голосе ребёнка послышались слезливые нотки.
«Ещё один самостоятельный», — подумал Андрей Петрович с гордостью за сыновей.
Даша появилась в палате только утром. Муж запретил ей снова садиться за руль в таком состоянии и ехать на ночь глядя в Химки. Бессонная ночь, переживания за Яра и его самого, дорога в гололёд, общение с главврачом Солнечногорской больницы, поиски кота и собственные дети вымотали её до полного изнеможения.
Зато Дашин рассказ оказался очень интересен и проливал на многое свет.
Итак, первым делом по возвращении домой Даша позвонила заведующей дома малютки, но та находилась в отпуске. Исполняющая обязанности удивилась решению четы Поляковых взять ребёнка и сообщила, что документы на усыновление Андрейки уже оформляются другими претендентами. Пришлось в срочном порядке ехать туда.
— Андрюша, я не понимаю, почему такой ажиотаж вокруг именно этого малыша? — говорила Даша мужу.
— Искусственный ажиотаж. Думаю, это дело рук Ларисы. Мальчика хотел усыновить Яр, вот она и старается. Я решу проблему. Ты Андрейку-то видела?
— Да. Поцеловать успела. — Даша улыбнулась. Нет не мужу, а внутреннему воспоминанию, материнскому чувству по отношению к мальчику. — Андрюш, я их шантажировала, — продолжила она, лукаво поглядывая на мужа и явно гордясь собой, — сказала, что наша клиника прекратит оказывать помощь их дому малютки, если они отдадут ребёнка не нам.
— Серьёзное заявление! — улыбнулся Андрей, но тут же опять стал серьёзным. — Но мы будем продолжать их финансировать и после усыновления. Погоди, они ещё и про мой возраст скажут, напомнят, что я старый и ребёнка вырастить не успею. Ничего, с этим мы разберёмся. Кстати, насчёт клиники… Тебе придётся занять моё место на время.
— Мне? Андрей, у меня даже сертификата нет, о чём ты!
— И тем не менее. Будешь звонить, если что не ясно, я помогу. А когда переведём Яра к нам, станет легче. Так ты Надю-то нашла? И как ты оказалась в Солнечногорске?
Даша глянула на показания приборов, ей подумалось, что они должны как-то измениться при упоминании о Наде, о доме и городе, уже ставшем Яру родным. Но сердце Ярослава стучало ровно.
— Он нас слышит? — Даша озвучила волнующий её вопрос. Ей не хотелось волновать Ярку не очень приятными вестями.
— Нет, это ошибочное мнение, что человек в коме воспринимает голоса. Но я говорю с сыном, несмотря ни на что. Врачи обещали к концу недели перестать давать ему пропофол. Продолжай, я тебя внимательно слушаю.
— Дозвониться до Нади мне не удалось. Я поехала в деканат, но сессию она сдала и в университете больше не появлялась, в общежитии её видели последний раз тринадцатого вечером. Комендант сказала, что выходила она с дорожной сумкой. Я уже собралась в Солнечногорск, как мне позвонили из детского сада с просьбой забрать Ромку. Он плакал, потому что переживал за Яра. Отказался заниматься и играть с детьми. Вот и пришлось взять его с собой. Первый сюрприз ждал меня у главврача ЦРБ. Виктория Павловна, после того как я представилась, отнеслась ко мне холодно и даже с некоторым презрением. Правда, узнав о состоянии Ярки, несколько оттаяла, выразив сочувствие мне и его жене, которая не вышла на работу, потому что явно находится с ним рядом. Вот тут я не смогла скрыть своего удивления и сказала, что приехала сообщить Наде о случившемся. Дальше мы поделились имеющейся информацией и выработали план.
— Погоди, Даша. Расскажи всё про так называемую «жену». У меня начинает складываться картинка.
— Лера это. Понимаешь, там была рассказана трогательная история о
