Измена. Простить или отомстить (СИ) - Дана Блэк
Друзья называется.
Топтался за машиной, дожидаясь, пока две парочки выпрутся из нашего подъезда.
Правильно, валите отсюда.
Я здесь самый адекватный.
И драться тоже умею.
Хотел бы — вмазал бы.
Но двое на одного…
Две машины вырулили со двора, я поднялся в подъезд.
Пройтись решил, чтобы успокоиться, и ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, весь гнев из меня улетучивался, остались лишь недоумение и обида.
За что?
Впервые в жизни я не виноват в ситуации с женщинами, я бы пальцем не тронул ни одну, ни вторую.
Встретили меня Лиля со щенком.
— Не спите? — буркнул, разуваясь.
— Твои друзья здесь скандал устроили, — доложила жена.
Замер.
Если эти Отелло и Лиле наболтали, что я к их женам приставал — это конец. У меня и так семья по швам трещит, нельзя нам ругаться.
— Ты сам-то как думаешь? — спросила жена, следом за мной шагнув ванную. — Почему так получается? Сначала тебя побили, теперь ты поругался с друзьями…черная полоса?
— Конечно.
— А почему случилась черная полоса?
— Не знаю, любимая.
— А если подумать?
В зеркале поймал ее внимательный взгляд.
И такая обреченность на меня навалилась, я уже и сознаться готов, да было бы в чем.
Ведь я начал жить заново.
— А ты девчонкам ничего про меня не говорила? — вытер руки полотенцем. — До того, как вы пришли — все хорошо было.
— Может, мне уйти? — обиделась Лиля.
— Нет, Лиль, я не то… — высунулся из ванной, когда жена отступила в коридор. — Лиль, я просто спросил!
— Просто подумай, — она обернулась на пороге спальни. — Может, сам виноват во всем, что с тобой происходит? Я слышала, если исповедаться — становится легче.
Усмехнулся.
Если я исповедаюсь — всем будет сложнее. Такой груз грехов, что за мной тянется — его надо молча, по-тихому, тащить одному.
Хотя, те же Дэн и Даня — я из нашей тройки самый святой.
Спать легли и уткнулись каждый в свой телефон — такое с нами бывало очень редко. И скоро это изменится.
В интернете нашел пансион, про который сегодня думал. Забронировал на после обеда и представил, что у нас будут целые выходные, и мы с родителями точно подействуем на Лилю.
С этими грандиозными мыслями заснул.
А когда проснулся — первым делом провел ладонью по постели.
И не обнаружил жену.
Торопливо подскочил и умылся, в кухне появился свежий и благоухающий лосьоном.
И удивился, когда не увидел ни Лили, ни завтрака.
Насыпал корм Давушке и зажевал булочку, набрал номер жены.
Пусть возвращается до обеда.
Можно было и сразу вчера сказать про пансион, но лучше сюрпризом, чтобы перед фактом оказалась.
Не дозвонившись, отложил булочку. И набрал номер тещи.
— Доброе утро, — бодро поздоровался и глянул в окно. Машины Лили нет. Странно. Значит, не в магазин вышла. — Тут у меня Лиля куда-то пропала, вы ей про пансион не говорили?
— Нет, — теща заволновалась. — А что Давид, может, вернется?
— Надеюсь, — хмыкнул. — Вы ей позвоните, узнайте, где она. И скажите, что ее дома сюрприз ждет, пусть возвращается.
Заручился поддержкой тещи и повеселел. Доел булочку, запил ледяным соком. И в спальне достал чемодан.
Успел упаковать часть своих вещей, когда раздался звонок от тещи. И ее встревоженный голос подпортил мне настроение.
— Давид, она трубку не берет. Ой, мне, кажется, сбежала от тебя. Не хочет мириться. Дотянул, упустил…Давид, может, покаяться надо?
Отставил сотовый от уха, чтобы не слышать эти причитания.
Покаяться?
И она туда же.
Неужели Лиля меня подозревает?
Ногой надавил на крышку чемодана, хлопнул ею.
Нет.
Даже если Лиля в курсе измены…
С Вероникой?
Или с Элиной…
Я все равно настроен мириться.
Один раз это у меня уже получилось.
И сейчас жена от меня не уйдет.
Глава 43
Мы договорились встретиться с девочками за завтраком.
В который раз смеюсь над ситуацией: я дружу с любовницами своего мужа. Доверяю им. Это ненормально, абсурдно, но правды это не отменяет — с Никой и Элиной я подружилась. А ведь совсем недавно меня на имя Вероника здорово триггерило.
Давида я не предупредила что ухожу.
Вышла из дома, а на парковке остановилась, глядя на машину мужа. И снова я шипами обросла, колючками. Давид своих баб на этой машине катал! Со мной ездил и разглагольствовал, что как же это хорошо — большой автомобиль, на котором он вскоре наших детей будет возить, а затем с любовницами развлекался. И врал им что с мамочкой живёт! Я! Больная мать-ипохондрик!
— Вот гад, — рыкнула, злясь на муженька.
На пару минут зависла, пытаясь удержать себя от глупой мести. А затем решила не сдерживаться. А что? Хочу и могу. Заслужил!
В ближайшем супермаркете купила зерна семечек, вернулась на парковку, прячась от видеорегистратора, и от души украсила зернами машину мужа. А затем с чистой совестью поехала в кафе.
Девочки уже ждали меня в кафе, когда я вошла.
— Привет, — поприветствовала меня Элина улыбкой от уха до уха.
Задорная она как золотистый ретривер.
А вот Вероника как Голливудская звезда: в очках-авиаторах и меховой панамке.
— Привет, — расцеловала я обеих, простигосподи, любовниц Давида.
— Пакостливый у тебя вид, — хмыкнула глазастая Ника. — Что натворила? Пургена Давиду подсыпала?
Я рассказала девчонкам о посиделках с друзьями мужа и их женами.
— Грамотно, — кивнула Ника. — Дружки Давида тебя за нос помогали водить, теперь и они сами обмануты. А еще что натворила? Признавайся?
— Семечек на машину Давы накидала. Пусть птички порезвятся, — призналась я. — Знаю, детский сад, но блин! Это не машина, а бордель! Он и со мной в ней был, и с остальными…
— И со мной, — вздохнула Вероника.
— А меня просто подвозил. Не успели мы к экспериментам прийти, — заявила Элина.
— Радуйся, Эль.
— Не смилостивилась еще над Давой, значит? — хмыкнула Вероника.
Всё то она видит, ведьмочка.
— Мне его жаль. Всё же… ладно, скажу, только не ругайте меня. Давид — хороший мужик. Работящий, заботливый, не скучный, детей любит. Точно знаю что отцом он был бы шикарным. Если бы не его патологическое враньё и измены — идеальным был бы мужиком, краснокнижным. И я… ну не то что готова была простить его, но готова была от мести отказаться, — опустила я голову. — Но только при условии его признания! Всё так очевидно, а Давид продолжает из меня дуру делать, не признаётся.
— Ты права. Он классный, — грустно улыбнулась Вероника. — Я же в него по-настоящему… ну, ты понимаешь.
— Ну всё, начались восхваления кобеля. Лыцарь Давид, — рыкнула Элина. — Отставить, банда! Ах, какой
