Татьяна Тронина - Нежность августовской ночи
Был бы хотя бы нормальный муж! Но нет, и тот алкоголик…
Лежа на диване в ожидании лучшей подруги, Нина тихо плакала. Ее жизнь – настоящая драма.
А началось все много-много лет назад, в школе. Нина только что освободилась от опеки тетки, вымолила себе право жить одной, в Москве. Девятый, десятый класс – самое счастливое время. Именно тогда начался ее бессмертный роман с Валентином. Первые поцелуи, первые свидания…
Когда Нина вспоминала о тех годах, сердце ее переполняла удивительная нежность. О, какое счастье… Они с Валентином любили друг друга так, что разрывалось сердце, что все им завидовали.
Она – юная, тоненькая, с гривой черных волос до поясницы («цыганка Аза» – ее прозвище), и он, Валечка, со светлыми кудрями, плотный, сильный, крепкий, – настоящий герой из русских былин.
Они все время ссорились. Пылкие, страстные, безумные в своей любви.
Нине никто не мешал, тетка бывала в городе лишь наездами, притом она обожала ее, свою Ниночку, сиротку, и даже если бы узнала о романе Нины, то в любом случае не стала бы мешать.
Во время одной из ссор (как раз после окончания школы) Валентин сошелся с будущей мадам Куделиной. А та возьми и заберемени, чуть ли не после одной ночи… (Мама ее, что ли, не предупреждала – предохраняться надо! Или, как Нина, книжки нужные почитала бы…) И Валентин был вынужден жениться на Зине. Он же не подлец.
А Нина – назло – выскочила за первого встречного. За Глеба. Но разве первую любовь забудешь? А разве простишь предательство?.. Так и прошли годы, словно один день, – в любви и ненависти, в свиданиях и разлуке… Если дальше ничего не менять, то и вся жизнь так пролетит.
Трель домофона.
– Кто?
– Конь в пальто… – мрачно отозвалась Света.
…Через пару минут Света уже топталась в прихожей.
– Светка, я тут буквально умираю… – сразу же начала жаловаться Нина. – Тут такое… Он мне такое сейчас по телефону заявил…
– Кто? – буркнула Света.
– Конь в пальто! Мазуров, кто же еще… – Нина вернулась в комнату, легла на диван. – Посмотри, Свет, что тут творится…
Света прошла вслед за ней в комнату, повертела головой:
– Да, бардак…
– Что он тут делал? Не знаю… Пыли по колено, все вещи разбросаны, лекарства мои вперемешку, грязь… Я как сегодня дверь открыла, прямо чуть в обморок не рухнула. Какие же эти мужики свиньи! – пожаловалась Нина.
Света села на стул посреди комнаты, поставив сумочку на колени. Нина заерзала на диване, разглядывая подругу. Кажется, Света Злобина изменилась. Новый костюмчик. Новая сумка, волосы распустила по плечам…
– Вот взяла бы да убралась, – буркнула Света. – Чего это у тебя мужик такой неухоженный? Ты ж, милая моя, не работаешь… Совсем обнаглела.
– Свет, ты покрасилась, что ли? – печально улыбнулась Нина. На грубость подруги она не обращала внимания. Если бы обращала – Светка жила бы сейчас совсем одна.
– Нин, ты мне зубы не заговаривай. Глеб давно должен был тебя бросить.
– Что? – осеклась Нина.
– Что-что… Сволочь ты. Поэтому не удивляйся, что он другую нашел. Ты ведь у кого была? С кем?.. То-то.
– Минутку, – сказала Нина. – Ты что? Ты откуда знаешь, что он другую нашел?
Света поморгала, поправила на носу очки.
– Нин, давай по порядку. Ты видела Глеба?
– Нет… Он мне позвонил час назад и заявил, что нашел другую и что меня не любит. Пьяный в зюзю, как всегда.
– И все? Больше ничего не говорил? – удивленно спросила Света.
– Все. А что он мне должен был сказать? – Нина напряглась в каком-то нехорошем предчувствии.
– Глеб про тебя все знает. Про тебя и Вальку.
– Не может быть… – внутри у Нины все похолодело. – Откуда?
– Так я ему сама рассказала.
– Зачем?!
– Затем, что он обыскался тебя. Уже не знал, что думать… К тетке твоей ездил!
– К тетке? – пробормотала Нина. – Тетя Клава умерла, уже несколько месяцев как…
Нина не рассказала Глебу о смерти тетки. А зачем? Можно же лишний раз соврать, будто едет к тете в деревню, а самой встретиться с Валентином…
Сам Глеб познакомиться с ее деревенской родней не стремился. И это нормально. Нет, рвался пару раз сопроводить Нину в гости к тете Клаве, но Нина отвадила его, сказав, что ничего хорошего в тамошнем житье-бытье нет, что она сама ездит туда только из вежливости, поскольку тетка ее воспитывала до шестнадцати лет, и элементарная благодарность… и т. д. и т. п.
Нина такими красками живописала Глебу существование скучное, бессмысленное и тяжелое – среди пьющих поселян и коров, с полным отсутствием горячей воды и прочих удобств, – что Глеб перестал даже вспоминать о том, что у Нины есть родня. Лишь изредка, увидев на столе посылку из деревни с грибами-огурцами, вежливо передавал «привет тетушке».
Представить, что Глеб – сам, по своей воле, один – зачем-то отправился в ту деревню?! Невероятно. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
– Глеб хотел знать правду о тебе, – жестко произнесла Света. – Ты что, думаешь, он совсем слепоглухонемой маразматик? Он живой человек, он догадываться стал…
– Догадываться? – ошеломленно произнесла Нина. – А о чем он мог догадаться? Он либо работал, либо пил…
– Нина, это твой муж! – сердито закричала Света. – Родной тебе человек! И очень хороший, между прочим! Он тебя любил, а ты… Это ты превратила его в зомби, из-за тебя он пил! Да и не так уж много он пил, не ври!
– Он гулял от меня, – возразила Нина, плача.
– Не ври! Ты совсем уж завралась… Меня тоже за дурочку держала… Больной прикидывалась… Ты чудовище, Нина, – шепотом произнесла Света, лучшая подруга.
– Почему?
– Потому что не любила его. Глеба…
– Я любила его! – закричала Нина. – Я его и сейчас люблю! Я не виновата, что и Валентина тоже люблю! Это трагедия, Света, это драма всей жизни… моей и Валькиной!
– Любовь… – презрительно повторила Света. – Ты что, думаешь, любовью можно любое скотство назвать?..
– А что ты знаешь о любви? – Нину уже трясло. – Ты… Ханжа. Лицемерка! Ни богу свечка, ни черту кочерга! Старая дева!
– Я? Я знаю, что такое любовь! – Света Злобина вскочила со стула. Ее тоже всю трясло. – Я его любила… Глеба твоего! Но ни единым словечком себя не выдала. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего взгляда… Я чужого брать не собиралась. Умру, но не возьму.
Нина с изумлением и гневом смотрела на подругу. Она, конечно, догадывалась, что Светка неравнодушна к Глебу, но чтобы вот так…
– Чужого не беру… – помедлив, передразнила Нина. – Да кто бы тебе дал? Ты на себя-то посмотри! Даже если бы вы с Глебом жили на необитаемом острове, он бы и то смотреть на тебя не захотел. Ты не женщина, Света, ты пугало огородное!
