Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева
– Так пускай усыновит его. В чем проблема? Почему ты должна отвечать за ее хотелки, Даш? Или ты его тоже очень любишь?
– А что, если так? Тоже усыновить предложишь?!
Худшее, что он сейчас мог сделать в ответ – это выкинуть меня из машины. Вот прямо на ходу, отстегнуть и выкинуть. Кажется, подобная идея даже промелькнула у Владислава. Так он глянул на меня, так злобно скрипнул зубами…
А я отчего-то порадовалась. Получи, мой дорогой, обраточку! Не только мне одной ревновать и страдать!
– Ничего я не буду тебе предлагать. – Обжег меня своими глазами пламенными и тут же притворился, что вообще не видит. Уставился на дорогу так внимательно… И плевать, что мы уже приехали и стоим на парковке.
Я, между прочим, тоже не сразу заметила, что мы уже прибыли – так увлеклась разговором с Пальмовским.
– Ну, и не предлагай. Сама уж как-нибудь разберусь. – Буркнула сквозь зубы и начала выпутываться из ремня, который заел, как назло. Жала на кнопку, чтобы его отстегнуть, но ничего не получалось
– Нет уж, дорогая! – Он накрыл мою руку своей, сжал ее. Не больно, но очень ощутимо. Как будто предостерегая от чего-то. – Если ты моя жена, то даже думать не смей о каких-то еще товарищах! Лучше даже имя его забудь!
Глаза сверкали, скулы дергались, сам он дышал, как после долгого быстрого бега. А я стискивала зубы и губы, чтобы радостно не улыбнуться.
Я все же успела позволить себе короткую ухмылку, но Пальмовский вряд ли ее увидел. Вместо приличного разговора, он выбрал какой-то допотопный способ общения. Это когда за волосы и в кусты, а потом уже поздно что-то обсуждать, ибо самец доказал свое самцовство.
Потянул меня за вторую руку на себя и начал целовать. Не давая возможности спорить и сопротивляться. Словно ставил печать и клеймил. Не было нежности в его губах, не было томной сладости. Это не было похоже на ласку и прелюдию… Руки Пальмовского крепко держали меня, все сильнее прижимая к себе и вдавливая. Сопротивляться не было смысла: только сдаться, признав поражение. Хотела кусить его за губу, чтобы наказать за грубость… Но слишком уж хороши его способности в поцелуях. Даже когда Пальмовский злится и ревнует, целуется он все равно отпадно!
Оторвались друг от друга, окончательно потеряв возможность дышать. Я откинулась на подголовник, прикрыв глаза и жадно хватая воздух. Пальмовский все так же нависал надо мной, оставив расстояние между лицами всего в пару миллиметров. Смотрел на меня каким-то непонятным, диким взглядом.
– И что это было? – Губы практически соприкоснулись от этого вопроса. Слава вздрогнул, я тоже дернулась. Но очень хотелось оставить последнее слово за собой.
– Ничего. Просто решил проверить ощущения. Не изменилось ли чего с утра…
– Ты давай, завязывай со своими проверками. При детях нельзя так себя вести. Пример нехороший.
– А ты завязывай с провокациями. Я себя не контролирую в такие моменты.
Я все же позволила себе улыбнуться по-настоящему. Пакостно. Насмешливо.
– А ты знаешь, Владислав Андреевич, что ревность – признак неуверенности в себе?
– Это говорит мне женщина, которая буквально вчера меня же приревновала. Может, сначала в себе разберешься, Даш?
Он теперь тоже улыбался. Даже лукаво как-то…
– А мне ни в чем разбираться не надо! – Меня до костей пробрало от злости. Ликование от того, что уделала Пальмовского, моментом улетучилось куда-то. – Откуда мне брать уверенность, не подскажешь?!
– Так я тебя замуж позвал. Заявление в ЗАГС подали. Сказал же, что ты – идеальная женщина. Что еще нужно для твоей уверенности, Даша?
Ужас. Рукалицо. Открыла рот и закрыла обратно. Как рыба, выброшенная на воздух.
Ну, вот как с ним разговаривать, с таким…
– Спасибо, что задал вопрос сейчас. Хоть немного поинтересовался…
– Мне казалось, я все и так о тебе знаю… – Слава, наконец-то, отпрянул от меня и откинулся на своем кресле.
– Ну, видишь, плохо твоя разведка сработала. Про зятя не слышал ничего…
– Даш. Ты вчера увидела в моем кабинете постороннюю женщину. Тебе это не понравилось.
– Вот и побудь теперь ты в моей шкуре. Не очень приятно, да?
– Так что это за фрукт? К чему я должен готовиться?
– Не скажу. Мучайся.
Раз уж он заварил эту кашу, пускай расхлебывает сам. Я ему здесь точно не помощник. И да, нелепая радость от того, что Пальмовский ревнует, никак не хотела отпускать. Я практически ею наслаждалась.
– Я его найду и оторву ноги. Сомневаюсь, что тебе будет нужен инвалид.
– А Вовке не нужен опекун-уголовник. Об этом ты не подумал? Или ты знаешь, как решить даже такую проблему?
– Хорошо. Не буду отрывать конечности. Просто закопаю в лесу, чтобы никто никогда не нашел.
– И меня заодно? Чтобы никому не рассказала?
Он вздохнул. Помолчал. Потер лицо обеими ладонями.
– Даша, скажи, зачем ты постоянно обостряешь? Ведь хорошо же все?
– У тебя хорошо. У тебя все планы исполняются. А меня покупают за недорого. А чтобы не было обидно, прикрывают это соусом заботы о ребенке- сироте. Ты реально считаешь, Слава, что это предел моих мечтаний?
– Ты хочешь, чтобы я начал говорить про любовь? Этого не хватает, да?
– Да. Мне этого не хватает. Хочу любви!
– Пойдем домой, Даш? Там будем любиться…
– Я сейчас вызову такси и уеду к себе. Пока ты не научишься нормально разговаривать!
– Нет. Учиться будем вместе! Пойдем!
Он решительно вышел из машины, и мне уже ничего не оставалось, как сделать то же самое.
– Проходи. Здесь ванная, здесь кухня, вот там – спальня.
Мне понравилась его квартира. Уютная. Стандартная. Без всякой позолоты и лепнины, как обычно показывают в фильмах про богачей и олигархов. Никаких тебе мраморных полов и позолоченных люстр с канделябрами…
– А моя комната где будет?
Он обернулся, подозрительно глянул… Явно хотел что-то сказать недоброе… Но почему-то не стал.
– Любая, выбери, какая больше понравится.
А мне так хотелось устроить скандал!
– А если никакая?
– Придется потерпеть немного, Даш. Дом уже выберем вместе, там будешь командовать и устраивать все так, как душа пожелает.
– И даже не мечтай, что я буду готовить для тебя! Это не входит в мои планы!
Пальмовский опять вздохнул. Присел на пуф, разуваясь.
– А с чего ты взяла, что мне нужна кухарка, Даш? Нанять приходящую – гораздо проще.
– Вот и нанимай. Прямо сейчас. А я пойду в душ и спать. Устала очень.
Потащила чехол со злополучным платьем, выбрав комнату наугад. Что-то нужно было делать с отношениями, в которых я с каждым
