Полюбить Монстра - Маша Драч
— Я ведь не душу тебя своей заботой, правда? Она ведь не выглядит глупой и сопливой? — Встревоженно спросила я, заглянув Грише прямо в глаза.
— Какому нормальному мужчине не будет нравиться забота его женщины? Идем, скоро все наши подтянутся.
В окружении друзей Гора я себя чувствовала уже значительно спокойней и уверенней. Даже Мамона я, кажется, совсем не боялась. Наверное, просто привыкла к его колючему характеру и отсутствию потребности подбирать более мягкие выражения.
— При ребенке фильтруй базар, — серьезным тоном обратился Гор к Мамону и кивнул в сторону Наны.
Сегодня Нанка была окружена таким количеством подарков, какое обычно бывает только на день рождения. Конфеты и шоколадки я унесла, чтобы дочка всё сразу не раскрыла и не съела. Но, похоже, сладости ее ни капли не волновали. Многие друзья Гора пришли со своими женщинами и все они подарили Нанке разные игрушки: куклы, раскраски, конструктор.
Меня это очень удивило. Окружение Гриши воспринимало меня и мою дочь, как неделимую часть его самого. Единственный, кто не разделял общую позицию, был Мамон.
— Хорошо, папаша, — он засмеялся и отправил в рот кусок свинины, которую я сегодня долго и старательно готовила.
— Есть что сказать, Артур? — Гор бросил в тарелку несколько оливок и исподлобья посмотрел на Мамона.
— А что тут говорить? Всё в ажуре. Может, она тебя хотя бы немного смягчит и Марику прессовать перестанешь.
— Теперь ты ее сопли утираешь? — спокойным тоном спросил Гриша, но в этом спокойствии проскользнуло нечто такое, отчего лично мне стало не по себе.
Пусть я с Гором никогда и не обсуждала его семейные дела, но и без этого успела сделать некоторые выводы. И судя по всему, они были не так уж далеки от истины. Марика встречалась с Никитой, который категорически не нравился Гору. Почему именно не нравился, для меня всё еще оставалось загадкой. А Мамон кажется был безответно влюблен в Марику. Я видела, как он на нее смотрит. И книги в машине, вероятно, он читал, чтобы лучше понять ее или хотя бы частично стать ближе, поймав ниточку общих интересов. Вот такой вырисовывался непростой любовный треугольник.
— Она редко кому жалуется, но я еще не слепой, Гор, — ответил Мамон.
— Не моя вина, что Марика к тебе равнодушна, — Гриша бил точно в цель. Он прекрасно знал об этом и спокойно наносил удар.
Мамон застыл. Я отчётливо увидела, как напряглись сначала его крепкие плечи, как поджались губы, превращаясь в узкую бледную полоску.
— Давайте не будем накалять обстановку, — миролюбиво заявил один из друзей Гриши и разлил по рюмкам алкоголь.
Мамон выпил первым, затем закусил мясом и достал из кармана джинсов звонивший телефон. Он ничего почти не сказал, в основном только выслушал собеседника и сбросил вызов.
— К тебе тут просятся, — холодным тоном отозвался Мамон, обращаясь к Гору.
— Кто? — спросил Гриша и откинулся на спинку кресла.
— Любитель всякого старья.
— Зови.
Когда Мамон привёл худого мужчину в очках в тонкой оправе и в аккуратном черном костюме, который, обычно, надевают на какие-нибудь официальные мероприятие, я ощутила неприятный укол дежавю. Правда, теперь я не была в роли насильно загнанного в ловушку зверька. Я сидела рядом с Гором и невольно провела параллель между собой и Анастасией. От мысли, что я в жизни Гриши всего лишь мимолетный эпизод стало неожиданно больно. А это «больно» никак не вплеталось в канву наших отношений. Но я же не могла успеть по уши влюбиться, ведь так? Я и не ставила перед собой такой цели, потому что прежний опыт оказался не просто болезненным, а почти убийственным.
Мамон сел обратно на свое место и продолжил есть свинину. Она ему очень понравилась, но Мамон единственный, кто ни разу не похвалил мои старания. А я и не ждала этого. Мы с первой секунды нашего знакомства не сошлись характерами.
Мужчина в очках никак не мог решиться начать разговор, Гор упрощать ситуацию даже не собирался.
— Я принес долг, — визитёр достал из своего небольшого кожаного портфеля конверт.
Я тут же вспомнила тот вечер, когда с тревогой в сердце принесла Грише деньги. Точно так же спрятала их в конверт и надеялась, что Гор пойдет мне на уступки. Может, и в этот раз он войдет в положение?
Мужчина отдал конверт и застегнул обратно свой портфель. Гриша открыл конверт, провел большим пальцем по ребру плотной пачки денег и взглянул на гостя.
— Здесь не всё.
— Я знаю. Но у меня больше нет денег. Ваш банк забрал дом. Мои дети теперь остались на улице.
— Я должен тебе посочувствовать? — серьезным тоном спросил Гор.
Каждой клеточкой своего тела я ощущала те незримые изменения, что сейчас медленно происходили в энергетике Гриши. Он будто бы снова превратился в того человека, которого я страшно боялась первое время. Лицо стало каменным, а взгляд немигающим и таким глубоким, что мог свободно пробраться до костей.
Бездна. Я снова видела бездну, а не ту жженую карамель, которая обычно окрашивала радужки глаз Гора.
— Нет… Но… Мне нужно больше времени. Вы установили слишком жесткие рамки, Григорий Владиславович.
Мужчина старался выглядеть спокойным и уверенным, но во взгляде затаилась паника, а руки не знали, как удобней взяться за ручку портфеля.
— Это стандартные рамки для всех. Не думай, что у меня слишком много свободного времени, чтобы измываться лично над тобой. Мне плевать на тебя. Я просто требую свои деньги обратно. Маленькие дети, беременная жена, больные пожилые родители, несущийся на землю метеорит — ничего из этого не имеет для меня никакого значения. Если ты не хочешь наутро не досчитаться нескольких ребер, то утри сопли, и ищи бабки. Пошел вон.
Мужчина еще несколько секунд топтался на месте.
— Григорий Владиславович…
— Пошел вон, — повторил Гриша, но на этот раз в его голосе прозвучала странная рычащая нотка, что брала свое начало из
