Кора Кармак - Сделай это
С тех пор я улыбками выстроила вокруг себя стены и смехом закрылась ото всех. Я помирилась с Келси, пообещав, что пойду с ней на танцы, когда она захочет. Я направила все свои силы на репетиции, выучивая все свои реплики наизусть за неделю до даты, когда мы будем читать текст без сценария. Я готовила себя к марту как солдат, двигаясь вперед и отказываясь оглядываться назад. На репетициях Эрик оценил мою работу, сказав, что в каждом моем слове чувствовал стыд, ненависть к себе, видел их даже в моей позе. Я улыбнулась и притворилась, что рада это слышать.
Я переключила свое внимание на выпускной, когда я уйду и отправлюсь, неизвестно куда. Может, я истрачу все деньги на кредитной карточке и уеду путешествовать с Келси. Может, я вернусь домой и поработаю, чтобы отложить немного денег. Маме это очень понравится. Может, я останусь здесь, получу работу в «Таргет» или где-нибудь еще. Мне просто нужно дойти до конца. А потом все будет проще. Потом… я со всем разберусь. Я все расскажу Келси, и мы оторвемся, чтобы избавиться от боли. Потом.
Я не могла ждать «потом».
Это казалось возможным. Казалось выполнимым.
Пока «сейчас» все не испортило.
От весенних каникул нас отделяла всего неделя. Днем в пятницу все собрались в «черном ящике» для начала семинаров по сценической режиссуре. В театре присутствовал весь факультет: студенты предпоследнего курса с режиссуры оцепенели, все остальные студенты либо скучали, либо садистски веселились.
Я же просто шагала из стороны в сторону, желая скоротать время, пока Расти не встал, чтобы сделать объявление перед началом первой сцены.
Он откашлялся, удивительно серьезное поведение для Расти.
— В общем… вчера я ходил к врачу…
— Ты беременный? — выкрикнул кто-то сзади.
— Нет. — Он улыбнулся, хотя и слегка. — На самом деле… у меня мононуклеоз.
Понадобилось какое-то время, чтобы эти слова дошли до всех.
— Врач сказал, что инкубационный период составляет от четырех до восьми недель, что означает, что я заболел им уже в январе или феврале. Поэтому… вы должны быть осторожны, допивая за кем-то другим, и… во всем остальном.
Январь или февраль. Вечеринка. Я целовалась с Расти на вечеринке. Мы все целовались… со всеми.
Инстинктивно я искала глазами остальных участников игры в бутылочку. Их лица были такими же встревоженными и испуганными, как и мое собственное. Если Расти был заражен уже тогда, то, значит, я тоже могла, как и Кейд, и Келси, и Виктория, и все остальные с вечеринки.
И Гаррик.
Черт.
Глава 23
Я догнала его, как только сцены были закончены. Актеры все еще расхаживали в костюмах. Преподаватели поздравляли своих учеников, и все разбредались по кучкам, строя планы на выходные. Все казались спокойными и счастливыми, а мне казалось, будто весь мир рухнул. Для меня пойти к Гаррику было равносильно тому, чтобы войти в комнату, наполненную сибирской язвой.
Но я все равно это сделала.
К счастью, он ни с кем не разговаривал, просто что-то смотрел в своем телефоне. Несколько минут я стояла позади него. Простая близость к нему сильно взволновала меня. Это действительно было похоже на яд. Я вдыхала его и чувствовала, как он ломает стены и защиту, которые я возвела.
Не знаю, то ли я издала какой-то шум, то ли он почувствовал меня позади себя, но Гаррик обернулся и посмотрел на меня. На долю секунды я подумала, что он улыбнется. Но потом выражение его лица изменилось и сделалось настороженным. Будто он не доверял мне. А уже после его лицо ничего не выражало.
Все эти эмоции и воспоминания хлынули потоком на мои заграждения, пытаясь выплеснуться наружу. Он выглядел так, будто ему все равно.
Мне хотелось выплюнуть все, что я хотела сказать, и убежать, но я знала, что это не самая лучшая идея. Не совсем нормально предупреждать преподавателя, что ты могла заразить его мононуклеозом.
— Можем мы поговорить… наедине? — спросила я.
Он оглядел комнату, и я могла предположить, куда он смотрел. Возможно, на Эрика. Может, Кейда. Или Дома. Но куда бы он ни смотрел, он оставался сосредоточенным на том, что говорил:
— Не думаю, что это хорошая идея, Блисс.
Да, хорошие идеи у меня уже очень давно закончились.
— Это не займет много времени, — пообещала я ему.
Наконец, он взглянул на меня. Мне хотелось верить, что я увидела мягкость в его глазах, но я могла все придумать. Я все время это делала. Все, что мне нужно было сделать, это закрыть глаза, и я бы увидела, как он тянется ко мне, его губы находятся в миллиметре от моих. Но всегда… всегда я открывала глаза, и это оказывалось нереальным.
Тут меня за плечо обхватила рука и потянула в объятия. Это был Эрик. Он начал говорить о репетициях, костюмах и весенних каникулах, — и для всех этих вещей у меня не хватало места в голове.
Я смотрела на Гаррика, улыбаясь его начальнику. Его же улыбка была натянутой, прячущейся за сомкнутыми губами. Когда в последний раз я видела его потрясающую улыбку? Может, мне не нужно ничего ему рассказывать? Ведь я была даже не больна.
Да и он ни с кем не целовался с той вечеринки (я надеялась). А если я не заболела, то и он никогда не узнает. Кроме того, очевидно, что он просто хотел забыть о нашем небольшом романе. Черт возьми, он даже говорил о смене работы. И с тех пор я старалась слишком долго не смотреть на него, не стоять слишком близко или не показать, что я не покончила с этим так, как он.
Потому что, как бы плохо все ни было, было бы гораздо хуже, если бы он уехал насовсем.
Да. Я расскажу ему, если мне придется. Нет необходимости заводить разговор, если никакой проблемы не было.
Я извинилась, попрощалась с Эриком и Гарриком. А затем я снова стала притворяться. По крайней мере, мое образование мне немного пригодилось, даже если я никогда больше не смогу его применить. Оно научило меня лгать.
* * *В последний учебный день перед весенними каникулами, я проснулась обессиленная, и мне было так холодно, что я надела свитер на занятие Гаррика, несмотря на то, что в Техасе уже была весна. Все было вполне очевидно, или должно было быть, но я была так занята, стараясь пережить этот день и дождаться каникул, что позабыла про свою тревогу.
Гаррик отпустил нас рано, но перед этим сказал:
— Извините, ребята, что даю вам на каникулы домашнее задание, но когда вы вернетесь, я хочу от вас четкий план того, что вы будете делать 23 мая. Для тех из вас, кто не смотрит в календарь, напоминаю, что это будет следующий день после вашего выпускного.
У меня за спиной хихикнул Дом:
— А быть все ещё пьяным с предыдущей ночи считается окончательным планом?
