Стану Солнцем для Тебя - Никтория Мазуровская
Потом спустилась к шее, провела языком по бешено стучащей жилке, груди, рукой погладила рыжую поросль волос, задела пальцами соски, пресс. Не обделила вниманием ничего, но, когда спустилась губами к его животу, сама уже не соображала, и только изнывала от жажды, сглатывая слюну в предвкушении.
Он доставил ей удовольствие, так почему она не может сделать то же самое для него?
Приспустила брюки, высвободила напряженную плоть, провела пальцами по вздувшимся венам, замечая, как Костя стонет и вздрагивает от каждого ее движения, как руками вцепился в простыню, как закрыл глаза и, стиснув зубы, ждет ее дальнейших действий.
А Марина мучить его долго не хотела, у нее внутри тоже все горело и, кажется, она вот-вот могла снова освободиться в оргазме, и несправедливо будет обделить этим Костю.
Склонилась ниже, облизывая губы, и накрывая своим ртом нежную головку.
Он был приторный на вкус, мускусный. И такой весь вкусный! Голова кружилась от ощущений! Костя весь метался под ее руками и ртом, а она не могла остановиться, лизала его, посасывала, обволакивала своим жаром и дыханием до тех пор, пока Костя не задрожал и не кончил ей в рот, как она и хотела, чего и добивалась.
Привстала с него и переместилась выше, оседлав его бедра, прикрыла в удовольствии глаза, облизнула губы.
Костя приподнялся к ней и просто поцеловал. Исследовал своим языком ее рот, ощущая свой собственный вкус на ее языке, и всё еще содрогаясь от оргазма.
Она позволила ему довести ее до кульминации его руками, и замерла, дрожа так же, как и он, но целоваться они так и не прекращали.
Сидели на кровати, прижимаясь, друг к другу, переживали теплую интимность момента, пока этот дурачок все не испортил.
Поднял свою руку, мокрую от ее влаги, и облизал свои пальцы с таким довольным пошлым взглядом, что она вся снова покраснела от корней волос до пяток, и дыхание снова перехватило от его взгляда, и сердце, только-только успокоившееся, начало свой стремительный бег. А затем снова поцеловал ее, опять смешивая их вкусы.
– Господи, это самый пошлый поцелуй в моей жизни! – простонала, отрываясь от его губ.
– Сколько их еще таких будет, милая! – похабная улыбочка украсила его невозможно самодовольное лицо, он проворно перевернул ее и оказался, нависающим сверху, – После всего, что было, ты просто обязана на мне жениться!
Она вытаращилась на него, как ненормальная.
– Что ты на меня так смотришь? – удивленно переспросил он, а сам нежно поглаживал ее бедро, впадинку под коленкой, – Ты меня коварно соблазнила, своими стонами в ванной, и я не смог устоять, и, как честная женщина, ты обязана на мне жениться!
– Этого больше… – заткнул ее грубым поцелуем, куснул за губу.
– Это повторится, и не раз, Марина! Тебе было плохо сейчас?
– Нет.
– Тогда я не вижу причин, почему мы не можем заниматься любовью так, как нам хочется. И все эти глупости, что ты не хочешь ранить – бред чистой воды! Не беспокойся за меня, я уж как-нибудь переживу все это, – подмигнул ей.
– Предлагаешь мне напоследок придаться пороку?
Его глаза стали серьезными и даже злыми, а вот дурацкая улыбочка так и украшала губы.
– Я предлагаю не отказывать себе в удовольствии, тем более, если мы вместе поедем в отпуск.
– Устроишь мне райский уголок с всякими блаженствами? – саркастично протянула.
– Устрою и сам получу не меньше, чем ты!
Костя скатился с нее и спокойно пошел в ванную, а ей пришлось приводить в порядок дыхание и прикладывать немного холодные ладошки к горящим щекам. Правда, с покусанными губами ничего уже поделать было нельзя, и найти другое объяснение для отца, Марина тоже не сможет.
Хотя, она уже давно большая девочка и не должна оправдываться за нечто подобное, перед родителями!
Быстро переоделась и пошла вниз на кухню, где уже был накрыт стол. Любаша суетилась вокруг Ильи и отца, с любопытством поглядывая на лестницу, и когда заметила приближение Марины, облегченно выдохнула и улыбнулась, достала сразу две чашки для кофе, и тарелки.
Папа сидел, размазывая джем по тостам, слушал Илью. Но нельзя было сказать, что выглядел он очень счастливым.
– Всем доброе утро! – спокойно прошествовала к своему месту, кивком поблагодарила Любашу за свежий кофе и потянулась к сливкам,– что-то ей сегодня захотелось сливок и сахара.
Илья удивленно наблюдал, как она в чашку сыпанула две полных ложечки сахара, добавила сливок и спокойно стала помешивать. Отец только вопросительно приподнял бровь, насмешливо глядя на нее.
– Съешь лимончик, доченька! – ехидно протянул ей тарелочку с лимоном для чая.
– Пф, очень смешно!
– Я что-то пропустил? – Костя подошел тихо, облокотился на ее стул и заглянул в чашку, посмотрел на тонко нарезанные ломтики лимона на тарелочке, – Это мне, что ли? Чтобы рожа не такая довольная была?
Папа невозмутимо пожал плечами, Илья перевёл удивленный, ничего не понимающий взгляд с нее на деда, а потом на своего отца и опять на нее, покачал головой и начал самозабвенно жевать, лоснящийся от сливочного масла, тост с джемом.
Костя склонился к ней и тихо прошептал на ухо:
– У меня очень прозорливый будущий тесть, еще и шутник!
Потом невозмутимо опустился на стул рядом, кинул себе в чашку злосчастный лимон, залил чаем и начал завтракать.
После завтрака Костя быстро заставил Илью собраться, и повез его на тренировку по фехтованию, тренер был довольно строгим и очень не любил нарушения дисциплины, а если учесть, что Илья делал определенные успехи, то и требования к нему были несколько жестче, чем к остальным ребятам в их группе.
Вася бродил по дому и не знал, куда себя приткнуть. Только сядет, его гонит Любаша, мол, он ей работать мешает.
Папа посмотрел на это пару минут и двинулся следом за Мариной к ней в кабинет. Она не собиралась сегодня сразу ехать в офис, после обеда у нее была запланирована деловая встреча и, исходя из ее итогов, можно будет уже ехать в офис и начинать конкретный шмон среди сотрудников. Андрей, кажется, своим двуличием заразил еще кого-то. Очередной непризнанный гений себя открыл и сделал большую ошибку. Он разозлил не столько саму Марину,– она и так знала, что двуличие часто встречается там, где крутятся большие деньги, – сколько одни небезызвестные органы…, которые не любят когда их дергают за хвост, привлекая внимание, а потом показывают им фигу с маком.
– Что это ты в такую рань не спишь? Мне казалось, тебе рановато сбегать от домашнего очага с утра пораньше!
– Язвишь, как
