Нарушая правила - Алекс Коваль
— Вик.
— М-м?
— Слушай…
Ренат мнется, что случается с ним нечасто. Я буквально вижу, как он там сейчас нервно меряет шагами комнату. А еще затылок ерошит ладонью и хмурит лоб. Он часто так делает, когда волнуется. Я запомнила.
Удивительно, но я в принципе за столь короткий срок успела изучить его вдоль и поперек.
— Слушаю…
— По-моему, нам пора с тобой поговорить по поводу правил, которые мы установили, — звучит предельно ровно.
— А что с ними не так?
— Я понимаю, что тебе так проще, ясноглазая. Правда. Но, если честно, я уже задолбался делать вид, что…
— Я все, я тут!
В гостиную совершенно не вовремя влетает Роза. В трубке виснет тишина. Девчонка рыжеволосым ураганом проносится у меня перед носом, плюхнувшись рядом со мной на диван. Хватается за пульт, сразу перетягивая все внимание в комнате и в мире на собственную миниатюрную персону:
— Ты с Реней?
Ага, с ним самым. И в данный момент он замолчал, так и не договорив, что он там «задолбался». Я так ждала окончания фразы, что от напряжения аж свело плечи. И сейчас я молча киваю в ответ на вопрос Розы, наверное, впервые за целый день пожалев, что она осталась со мной. Отчего-то мне кажется, что красавчик собирался сказать что-то очень и очень важное.
Момент упущен.
— С ним, да.
— Передай ему, что он мой вечный должник. Одним тортом не откупится за свое вранье.
— Слышал? — улыбаюсь.
Парень вздыхает.
— Слышал. Передай ей, что если будет есть много сладкого, то сахар на ушах выступит. Ладно, Вик. Отдыхайте. Завтра поговорим. Идет?
— Идет, — кусаю губы, устремляя в стену виноватый взгляд. — Прости…
— Все хорошо. Ясноглазая, ты это… если она вдруг будет тебя доставать, а Роза это умеет, уж поверь мне! Ты можешь прямым текстом посылать ее в баню.
— Эй! — взвилась услышавшая это Роза.
Боже, у них просто потрясающе милые взаимоотношения. И почему у меня нет брата? Я от такого, как красавчик — сильного, большого и сурового — старшего брата не отказалась бы.
— Ты завтра во сколько будешь дома? — улыбаюсь, меняя тему.
— Надеюсь, в девять уже буду рядом. Все, я пошел, Вик. Сладких снов.
— Сладких, красавчик. Я тебя… — краснею и прикусываю язык, чуть не ляпнув «люблю».
— Ты меня? — слышу по голосу, как ухмыляется парень. — Ждешь дома, наверное?
— Разумеется. Я тебя жду дома. С нетерпением. А ты что подумал?
— Ну, знаешь, с «я тебя» начинается много всего… интересного. От «люблю» до «хочу.
— Не обольщайся, — улыбаюсь, а саму аж потряхивает. — Пока, Ренат.
— До встречи, Вики.
Первой вызов отбиваю я. Долго еще нервно улыбаясь, смотрю на потухший экран. Пока в левом ухе не слышу тихий издевательский смешок.
Оборачиваюсь, Роза улыбается, щелкая пультом, переключая каналы:
— Смешные вы, как дети! Один вздыхает, вторая краснеет — вам сколько? По пятнадцать? Все что-то шифруетесь, хотя оба втюрились по уши. Разве это не очевидно?
— Тебе кажется, — отмахиваюсь, откладывая мобильник. — Посмотрим что-нибудь, — забираю у нее пульт, включая приставку. — Комедию? Боевик?
— Мелодраму, может? Любовь-морковь и все дела, — поигрывает бровями моя «нянька», заползая под одеяло с другой стороны.
— Роза! — закатываю глаза, но сдержать улыбку не получается. Она, бессовестная, расплывается по губам. Цветочек же только пожимает плечами.
— Будем смотреть ужасы. Там не до любови-моркови.
— Терпеть не могу ужасы!
— Зато на раз-два глупые мысли отшибает.
— Господи, — ругается сестренка Рената, — вот вы с Реней точно два сапога пара! Зану-у-уды!
Выбор фильма на вечер остается за мной. Сжалившись, я включаю какую-то новую отечественную комедию. Боюсь, меня тоже большой любительницей ужасов не назовешь. Я смотрю их исключительно с красавчиком и исключительно «ушами». Зажмурившись и спрятав нос на его груди.
Так вот, комедия оказывается весьма посредственной. Уже к середине мы с Розой начинаем по очереди активно зевать. Переглянувшись, молча вырубаем скучный фильм и топаем на кухню.
Время одиннадцать часов, за окнами снег и крепкий морозец — самое время для позднего ужина. И пока Роза наливает чай с лимоном, я по-быстрому сооружаю нам бутерброды, на ходу закидываясь таблетками. Чувствую, как температура снова медленно, но верно ползет вверх. Жар то приливает, то снова сходит на нет. Однако спать пока не хочется. За день выспалась на неделю вперед.
Устроившись в гостиной за кофейным столиком, я, не удержавшись, спрашиваю:
— У него были серьезные отношения?
Понимаю, что исподтишка лезу на запретную территорию. В обход самого парня. Но ничего не могу с собой поделать. Слова про «особенную», брошенные утром Розой, никак не желают выходить из головы.
— У Рени? Никогда!
— Серьезно?
— Угу. Более того, он никогда не пускал ни одну женщину на свою территорию. Свято оберегал собственное личное пространство. Мой дом — моя крепость, ну, и прочее в таком духе, — отмахивается и делает глоток чая Роза, обжигаясь. — Ауч! Горячо! — машет ладошкой, смешно высунув обожженный язык.
Я прячу взгляд в собственной кружке.
Любопытно. Прожив с Ренатом под одной крышей почти три недели, я успела сделать определенные выводы касательно его прошлого и настоящего. Он из тех, кто не парится и не ухаживает. Кто не ввязывается в отношения и не любит все сопутствующие им сложности. Но чтобы настолько? Откровенно говоря, я думала, что причина его нынешних взаимоотношений с женщинами кроется в прошлой неудаче. Разбитом сердце. Болезненном расставании. Но здесь, очевидно, что-то иное…
— Он вообще не особо открытый парень у нас, — продолжает немного погодя Роза. — То есть, со своими он всей душой. А вот чужих — близко к себе не подпускает. Он даже меня пытался игнорить, когда я была мелкая, — фыркает девушка, хватаясь за бутерброд.
— То есть? Как это?
— Ну, у нас же разные мамы. Когда его умерла, отец забрал Рената к нам в семью. Так он долго обходил меня стороной. А я была мелкая и упрямая. В итоге добилась своего и, честно говоря, уверена, лучше брата во всем мире не найти. Только Рене об этом не говори, — хихикнув, откусывает бутерброд Роза, — а то загордится. А вообще, Ренат себя считает одиночкой. Кроме меня он и близко-то никого к себе не подпускает. Ты первая, Вик. Без шуток. У него даже с нашим отцом весьма… м, сложные отношения.
— В каком смысле сложные? — уточняю осторожно.
— В прямом. Сообщение раз в полгода — поздравить с праздником — это в их случае уже очень много. У папы тяжелый характер и завышенные требования к собственным
