Юная жена. Твоя в расплату - Амира Ангелос
Мало того, что от этой грубой откровенности я густо краснею, так еще в этот момент на кухню заходит Стелла! Замирает на пороге. Следом, к моему облегчению, появляется Карина. Хотя сложно объяснить, почему я этому рада.
— Дорогая, говорю тебе, не бери в голову, он… — Карина замечает, что ее кухня не пуста и осекается на середине предложения. — Дамир?! — восклицает удивленно. — Ты здесь?
— Ты не против? Я чертовски голоден, — отвечает Тураев ворчливо.
— Ну конечно! Такой суматошный день, как же я уговаривала тебя поесть на приёме!
— Тогда не хотелось.
— Почему сам? Я сейчас прикажу…
— Твои люди и так с ног сегодня сбиваются, не надо, — останавливает Карину. — Это не такое сложное дело. Мы сами справимся. Ты выбрала? — оборачивается на меня.
— Я ничего не хочу, — на самом деле, сейчас у меня пропадает малейший аппетит. Чувствую испепеляющий взгляд Стеллы и мне хочется убраться из этого помещения как можно скорее.
В этот момент Дамир берет меня за руку.
— Пожалуй, ты права, — обращается к Карине. — Ни к чему тут хозяйничать. Попроси, чтобы нам принесли лёгкий ужин.
— Конечно, дорогой.
— Спасибо.
Я безмолвно следую за Дамиром обратно на нашу виллу. Спину прожигает взгляд. Не сомневаюсь, что нам вслед смотрят обе женщины, но особенно язвительный, полный горечи, конечно же принадлежит Стелле.
Глава 23
— Черт, прости. Стелла дружит с Кариной, — вздыхает Дамир, когда выходим на улицу. — Лучшие подружки.
— Понимаю.
— Я не думал, что она задержится…
— Почему? Потому что ей нечего здесь делать, да? Потому что единственная причина ее присутствия — ты?
— Стефания, я уже объяснил тебе, что не стоит ревновать.
Я молчу до самой виллы, но когда входим в гостиную, меня прорывает. Поворачиваюсь к Тураеву:
— Да с чего ты заладил об этом? Это не ревность! Ведь я не имею на это права. Я не имею на тебе ни прав, ни видов, Дамир! — понимаю, что завожусь, но ничего не могу с этим поделать. Меня не остановить! Обида, горечь, так долго копившиеся внутри, сейчас выплескиваются наружу. — Потому что для тебя я лишь кукла! Без собственных желаний, без эмоций. Тебе нужна именно такая, да? Ты не хочешь знать что я из себя представляю, чем живу!
— Ошибаешься, Стефания, — возражает предельно спокойно. — Мне это интересно. Мы нашли с тобой… кхм, скажем так, общий язык, только сегодня. До этого ты от меня шарахалась, и я не отрицаю что на это были причины.
— Хочешь сказать, секс все изменил? — усмехаюсь горько. — Это же бред! Слишком много значения для простого физического акта… Ты его переоцениваешь.
— А ты — наоборот, — обрывает Дамир раздраженно. — Мы оба несем ответственность за то что произошло. Более всего виноват твой отец, как бы ни было тебе больно это слышать. Но сейчас… Я думаю, что все можно исправить.
— Исправить? Ты правда в это веришь?
— Если у нас обоих появится такое желание.
— Сколько мы еще пробудем тут? Разве не понимаешь, что мне неприятно все время натыкаться на твою бывшую?
— Осталась пара дней. Потом вернемся.
— Правда?
Чувствую облегчение. Во мне растет глубокая уверенность, что пока рядом Стелла, нам точно не наладить ничего. Я постоянно буду в напряжении. После разговора в туалете у меня в это нет сомнений.
— И что дальше? Как мы будем жить, когда вернемся? Снова на вилле у какой-нибудь любовницы?
— Не знаю… Мы можем это обсудить, я готов выслушать твои пожелания.
Говоря это, Дамир выглядит предельно серьезным. Я почти верю ему.
— Я хочу учиться, у меня университет. Есть работа…
— Когда мы вернемся, ты сможешь учиться, но я не понимаю зачем тебе работа в кофейне.
— Потому что это моя работа! Мне она нравится.
— Я могу подарить тебе собственную кофейню.
Нас прерывает шум, на виллу кто-то вошел. Оказывается, это две молоденькие девушки, принесли ужин. Непростой разговор, но мне стало легче. Я хоть что-то смогла высказать Дамиру… и он прислушался. Посмотрим, во что это выльется.
Перекусив, устраиваемся в гостиной на диване, Дамир разливает в бокалы вино. Делаю глоток — вкусно, приятное тепло разливается по телу. Уже глубокая ночь, но спать не хочется. Включаем фильм, он на греческом языке, но я уже видела эту мелодраму с Лео Ди Каприо в главной роли.
Все еще остается много недосказанного, но сейчас не хочется нарушать уютную атмосферу. Меньше всего хочется влезать в проблемы и ворошить пережитое. Сидим перед телевизором, как степенная супружеская пара. Я устраиваюсь поудобнее, опускаю голову на подушку. Дамир кладет мои ноги себе на колени, начинает массировать. Безумно приятно, хоть и тревожит, потому что каждое прикосновение волнует и возбуждает. Я чувствую, что ему мало того, что произошло между нами.
Но этот день, и тем более вечер, слишком утомили меня.
— Стефания…
— Да?
Ожидаю, что он скажет что-то приятное, но то что произносит Дамир глубоко удивляет меня.
— Если тебе когда-нибудь еще встретится Закир, парень с которым ты танцевала, пожалуйста, держись от него подальше. Пообещай мне.
Я в этот момент почти засыпаю, нет сил расспрашивать или спорить. Хотя мне любопытно.
— Хорошо… как скажешь. Он неприятно навязчивый.
— По вашему танцу сложно было сказать, что ты делала это против воли.
— До того момента как увидела тебя…
Со Стеллой.
Глупо, что вот так призналась в слабости. Сейчас мне все равно. Пусть знает, что Стелла бесит меня не меньше чем этот непонятный Закир!
Проходит еще несколько минут тишины. Я погружаюсь в дрему. Чувствую как меня поднимают в воздух.
— Что ты делаешь?
— Несу тебя в постель. Скоро утро. Ты устала…
Обнимаю за шею, утыкаясь носом ему в подмышку, вдыхаю любимый, бесконечно волнующий, неповторимый аромат мужчины.
Пусть только этой ночью… он мой.
Всего на несколько часов.
И крепко засыпаю.
Просыпаюсь утром, с ощущением пронзительного счастья, но тут же сердце сжимает страх. Вдруг я себе все надумала? И с новым днем единение душ, которое я почувствовала, исчезнет. Продолжаю лежать неподвижно, едва дыша. Любуюсь мужчиной, все еще спящим рядом со мной. Длинные ресницы откидывают тени на скулы, щеки и подбородок покрыты темной щетиной, к которой нестерпимо тянет прикоснуться. Волосы в беспорядке. Смуглая кожа… Каждая деталь по— отдельности, как и все в целом, заставляет сердце учащенно биться и задерживать дыхание от избытка чувств. Дамир невероятно хорош, никогда и никто не казался мне настолько совершенным, не волновал меня так сильно.
Мощный, крепкий
