Дань для палача - Ольга Дашкова
Вновь и вновь вспоминала наш разговор с Мариной, ее сообщения, какой же родная сестренка оказалась гадиной, просто не могу в это поверить. А ее муж — долбаным извращенцем, который считает, что ему все дозволено. Но ведь все могло быть, как он задумал, могло случиться еще раньше, ему ничего не стоило это сделать. Как начинаю об этом думать, так дурно становится.
Я все еще пребывала в своих мыслях и метаниях, когда наступил вечер. Ужинать не захотела, Вассерман пытался развеселить меня рассказами из прошлого и шутками. Но я, извинившись, ушла в гостиную, которая на время стала моей комнатой, закрыла двери, легла на диван, прикрыла глаза, не заметила, как заснула.
Проснулась в темноте, совсем одна от звонка телефона, испугалась, вдруг, что случилось? Несколько долгих секунд не могла перевернуть телефон и посмотреть, кто звонит.
Марина.
Странно.
— Да.
— Ну что, бросил тебя твой муженек? А я говорила, что он меня любит, что все это лишь ради того, чтоб мы снова были вместе.
Понимаю, что она пьяная, но не до такой степени, чтоб не отдавать себе отчета за сказанные слова. Я не помню, чтоб сестра хоть когда-то врала в чем-то открыто. Сглатываю неприятный ком в горле, не хочу верить ни одному ее слову, но для этого должны быть причины, а их пока нет.
— И что дальше?
— А то, что он сейчас со мной, а не с тобой.
Укол в сердце, даже дышать трудно стало. Вот она, самая настоящая ревность, приправленная горечью обиды. Впиваюсь ногтями в ладонь, чтоб хоть немного отрезвить себя болью.
— Что это значит?
— Это значит, что он МОЙ, только МОЙ и ничей больше! — Марина повысила голос, сказав эти слова практически трезвым осознанным голосом, на заднем фоне слышалась музыка.
— Где же ты была раньше, когда он сидел семь лет, а ты о нем и не вспоминала? — теперь уже я начинала кричать, обида душила, из глаз потекли слезы.
— Это не твое дело. Но я все исправлю, и мы будем вместе, а кольцо можешь оставить себе, мне купят новое.
Марина отключилась, а я так и сидела, смотря на экран телефона, на него капали слезы. Через минуту пришло уведомление, вытирая глаза, думала, открывать или нет сообщение, оно было от Марины и явно не несло ничего хорошего.
Там было фото Данила — в душе, обнаженный, он стоял вполоборота, смотрел и ухмылялся. Именно той противной улыбочкой, за которую мне всегда хотелось дать ему по лицу.
Отбросила телефон, зажала рот ладонью, из груди вырывались всхлипы, а мне хотелось не просто плакать, а выть от боли и обиды.
Знала, что нельзя влюбляться, но сделала это. Знала, что он разобьет мне сердце — так и вышло. Я действительно была лишь игрушкой в его руках, той данью, которую он забрал, став палачом. Интересно, ему от этого легче? Он испытал удовольствие?
Было такое ощущение, что меня уничтожили, растоптали, что я была расходным материалом во всей этой возне и битве за отнятое богатство. Хочу домой, в свой городок, в нашу с мамой квартиру, хорошо, что не продала ее, как советовала та же Марина. С собой был паспорт, банковская карта, немного наличных.
Утром уеду, обязательно уеду, вот сейчас поплачу немного, возьму себя в руки и уеду. Даже Вячеслав с его странной идеей увезти меня на дачу не остановит меня.
Но успокоиться долго не получалось, я все боялась, что Марина позвонит снова, а Данил так этого и не сделал. Ему сейчас не до меня, ему хорошо, у него начинается новая жизнь, точнее, старая играет новыми красками.
Заснула лишь под утро, кажется, выплакав все слезы, умылась холодной водой, переоделась в свои вещи, аккуратно повесив на плечики платье жены Вассермана.
Михаил Робертович был разговорчив, я решила не грузить его своими планами и проблемами, зная, что он меня все равно не выпустит из квартиры. Меня Сафин и оставили специально у него, чтоб якобы Минаев не тронул, господи, как все наигранно и даже противно.
Он так и не позвонил, а я не собиралась делать этого сама. Я все решила, и меня никто и ничто не остановит. Но когда после завтрака приехал Валерий, немного взволнованный, и включил новости, они нас немного ошарашили.
Оказывается, ранним утром было совершено покушение на известного в городе предпринимателя и мецената — Минаева Вячеслава Олеговича. О состоянии его здоровья не сообщается, но взрыв, который прогремел у его офиса, был достаточно внушительным.
Интересно, не об этом ли говорила Марина, что все исправит, что они с Сафиным будут вместе? А может быть, они все спланировали заранее, я была лишь прикрытием, неким отводом глаз, и на Данила с Мариной никто не подумает? А я еще верила в то, что он невиновен, что не убивал друга. Но кто знает, а вдруг это был такой план: убить, ждать, когда Вячеслав поднимет компании, встанет на ноги, завладеет теневым бизнесом, а потом все это готовое у него «отжать», выражаясь на сленге?
Нет, я не хочу во всем этом участвовать, даже быть частью мерзких преступлений.
— Влада, тебе придется поехать со мной.
— Куда?
— Об этом узнаешь по дороге.
— Я никуда с вами не поеду.
— Но это необходимо для твоей безопасности.
— Это кто так решил?
— Данил и я…
— Можете передать Сафину, чтоб шел к черту, мне не нужна его забота, я в состоянии сделать это сама. К тому же Минаеву сейчас не до меня, и я поеду домой.
Сказала резко, даже грубо, смотря в глаза мужчине. Михаил Робертович кашлянул, качнул головой, но ничего не возразил. Валерий лишь поджал губы, поправил очки.
— Я не знаю, что между вами с Даниилом произошло…
— Ничего. Между нами ничего не произошло. Ничего и не могло никогда произойти. И наша, так сказать, встреча — всего лишь неприятная случайность для двоих. А брак — фикция. Фальшь, ложь, игра и пафос, как все у Сафина в жизни. Он ведь не живет, а исполняет давно заученную, но не сыгранную роль.
Не ожидала сама от себя такой резкости, но после сказанного на душе не стало легче. Сказанные слова обволокли густой, липкой смолой правды, которую я не хотела замечать раньше.
Да и что с меня можно было взять? Глупой, неопытной, девятнадцатилетней девушки, которая
