Сломленная для миллиардера - Жанна Дэль
Я следил за всеми эмоциями на её лице, и понимал, что прекраснее этого в мире ничего нет. Она выгнулась мне навстречу. Её набухшие, затвердевшие соски терлись о мою грудь. Взрывная волна мощного желания прокатилась по всему моему телу, сводя судорогой все мышцы.
Не сдержался, слизнул непослушную капельку воды, так привлекательно скатывающуюся по шеи девчонки. Она вздрогнула, пульс участился. А мне, как зомбированному, хотелось больше её тела, чтобы получать ещё больше различных реакций от неё. Я млею от тепла её кожи, как одержимый наслаждаюсь ароматом её тела.
— Это... были мои мысли, — едва совладая с дыханием, проговорила она.
— Что? — тихо прошептал я на ушко пташки и немного прикусил мочку. Она задрожала всем телом, а из её уст послышался сладостный стон.
— Я хотела капельки с твоего тела, — это сейчас звучало так странно. Немыслимо. И от того, ещё более искренне и воспламеняюще.
— У тебя впереди ещё вся жизнь, чтобы осуществить эти мысли, — проговорил ей эти слова в самые губы и впился в них страстно, по животному дико.
Мне мало, очень мало этой чувственной девчонки.
Тонкие пальчики легли мне на плечи, она ноготочками впивалась мне в кожу и сука меня крыло, как пацана. Сдерживаемость? Контроль? Рядом с ней, видимо, мне придется позабыть об этом.
Я перешёл к твердым, притягательным горошинам. Вобрал один сосок в рот и немного подразнил синичку. Она затрепетала в моих руках, а меня от этого вставляет, просто люто кроет. Голову дурманит, сердце, кажется, стучит где-то в висках. Её стоны заполняют комнату, и для меня это самые приятные звуки в мире.
Пропускаю руку между наших тел. Ощущаю подушечками пальцев приятные, вибрирующие пульсации под её кожей. Она внутри сгорает от желания, впрочем, как и я.
Достигаю самого чувствительного места пташки. Она просто нереально мокрая. Меня сводит с ума от возбуждения. Горячая, истекающая соками возбуждения, только моя.
Провожу пальцем по влажным складкам её промежности, у неё всё там пульсирует. Ввожу один палец, проникаю глубже. Ловлю момент. Растворяюсь от кайфа. Её смазки так много, что член больно пульсирует, желая скорее проникнуть вглубь. Я срываюсь.
Переворачиваю синичку на живот. Она охает. Наваливаюсь сзади, немного приподнимаю её попку и вхожу сзади. Блять.... это просто отвал башки. Самое приятное в сексе — это первое проникновение, когда соединяешься с желанной женщиной. Чувствовать её на всю, быть с ней единым.
Начинаю двигаться. Стоны девчонки становятся громче. Она цепляется за плед, тянет его на себя. Внутри неё так эйфорично. Горячо. Влажно. Лютое наслаждение.
Пташка пытается следовать за моим ритмом буквально сама насаживаясь на мой член. Её осторожные, неопытные действия имеют надо мной немыслимую власть.
Я наматываю её влажные волосы на кулак, целую горячую кожу на спине, на шее. Она дрожит от удовольствия подо мной. её тело покрывается мурашками. В помещении становится жарко. Дышать тяжелее.
Мышцы её лона напрягаются, сильнее сжимают мой член. Я держусь, как могу. Упираюсь по сторонам от девушки в кровать. Ускоряю ритм. Движения становятся жестче, быстрее, глубже.
Олеся почти кричит от удовольствия. Я тоже на грани. Взрываюсь одновременно с ней. Сука... не узнаю себя. Падаю рядом с девчонкой. Наши дыхания прерывисты, пташка не шевелится, ловит отходняк после оргазма. А я, сука, не лучше. Меня настолько снесло, что даже все мышцы ломит.
Это просто улет.
Переворачиваю девчонку набок и шепчу на ухо.
— Я люблю тебя, синичка, — Олеся пытается прийти в себя, привести дыхание в норму. Кажется, она совсем не здесь. Я улыбаюсь. Утыкаюсь носом в её влажные волосы и просто засыпаю. Теперь моя жизнь будет совсем другой.
Может мне приснилось, а может это было правдой, но среди ночи я ощущал мягкие поглаживания по волосам и тихий шепот в самые губы.
— Я тоже тебя, — осторожный, сладкий поцелуй.
Сон ли это?
Глава 50 Олеся
Глава 50 Олеся
Признание от Вернера было чем-то немыслимым. От его слов я ощутила себя окрыленной, внутри, будто тысячи бабочек порхали, желая выбраться наружу и взлететь до самого неба.
Так приятно, когда чувства взаимны, когда ощущаешь себя нужной и значимой для человека. Я поняла, что теперь без Демьяна я не смогу, не представляю свою жизнь без него. Как же долго я его ждала, и не позволю ничему разрушить наше счастье.
Пару дней мы буквально не выходили из спальни, как два изголодавшихся друг по другу зверя. Это самые лучшие дни в моей жизни. Никогда прежде я не была настолько счастлива.
Но... вечером пятницы Вернер стоял в дверях с сумкой и внимательно на меня смотрел. Я сглотнула, потому что в голове уже сложилась причина его сборов. Это бой, который решит всё, от которого зависит судьба Демьяна.
— Сегодня у меня бой с Ханом, — подтвердил мои догадки Демьян. У меня всё внутри бухнуло куда-то вниз. Пальцы похолодели, по позвоночнику пробежала неприятная дрожь, сковывающая всё тело. Я боялась. Любая неконтролируемая ярость Вернера могла привести к плачевным последствиям.
— Я еду с тобой, — уверенно заявляю я. Мне просто необходимо быть рядом, вероятно, я смогла бы хоть как-то его остановить. Достучаться. Докричаться до него, чтобы он не натворил глупостей.
— Нет, — резко оборвал Вернер. В его глазах блеснула решимость и злость. Но я не боялась его, не страшилась, как раньше, слово ему против сказать. Теперь-то мне известно, каким на самом деле может быть этот мужчина.
Я встаю, скрещиваю руки на груди и смотря прямо в черные, бездонные глаза, заявляю.
— Я поеду с тобой. Пойми ты наконец-то, что там, рядом, будет спокойнее и тебе и мне, — Вернер сильно втягивает через нос воздух.
Его взгляд долгий, задумчивый прожигает меня насквозь. Брови сведены в недовольном выражении, губы плотно сжаты. Он склоняет голову набок. Испепеляет взглядом, но я не отвожу свои глаза, как раньше.
— Ладно, — неожиданно для меня соглашается Вернер. Я сглатываю, не веря в услышанное. Неужели он понял меня?
Я быстро накидываю на себя свитер и натягиваю джинсы под внимательным взглядом Вернера. Он хоть и согласился, но мне казалось, что что-то здесь не так. Явно мужчина что-то задумал. Разберусь с этим по ходу возникновения.
Мы добрались до клуба быстро. Пробок на удивление не было.
Вновь то шумное, темное
