Наследник для авторитета - Анна Сафина
– За свободу! – поднимает бокал Сева, салютуя мне и выпивая виски залпом.
– За любовь! – иронично усмехаюсь и пью следом, ощущая, как за грудиной разливается горячая жидкость.
Бухаем до самого вечера. И уже после, слегка потрясывая головой, беру в руки телефон, а там десять пропущенных звонков от отца и практически столько же от Хаят. Перезваниваю отцу.
– Мадину украли, – мрачно говорит он, ни капли меня не удивив.
Пауза. Тишина в ответ.
– Ты знаешь, – делает правильные выводы Саид, затем выругивается на нашем, – по-другому вопрос нельзя было решить?
Даже через трубку чувствую, как он недоволен, но меня это не трогает.
– Ты о чем? – делаю вид, что не понимаю, о чем он, – что за семья своровала?
Раз уже отец знает, значит, скрыть все это Фархату не удалось.
– Молчи уж, – бурчит скорее для профилактики Галаев-старший, – Сабиевы теперь – новые сваты Фархата, завтра нужно будет встретиться, не показывай, что доволен этим фактом. Для рода это оскорбление, так что выдоим с него все, что можно.
Вот, что мне нравилось в нашей общей семейной черте, так это деловая хватка даже там, где уместно проявление кровной мести и гордости. Улыбаюсь и отключаюсь. Снова раздается звонок от Хаят. Находясь в хорошем расположении духа, даже не рычу за то, что беспокоит меня в такое время.
– Ну, что там, Хаят?
Та всхлипывает, а затем говорит то, отчего у меня кровь в жилах стынет.
– Дети пропали, господин Шамиль! – рыдает, я еле разбираю, что она там бормочет дальше.
* * *
Часом ранее
После ужина я сижу вся на иголках. Отпускаю пораньше Фаину, чтобы незаметно одеть и подготовить детей. В небольшую сумку укладываю вещи на дорожку, достаю свои карточки, на которых хранится приличная сумма, накопленная в свое время еще до родов. На первое время должно хватить, а там я что-нибудь придумаю.
Раздается стук в дверь.
– Входите! – кричу слегка приглушенно, боясь разбудить детей.
Те мирно сопят, накормленные и укаченные, так что лишний раз тревожить их не хочется. После моего окрика вижу, как опускается вниз ручка двери, затем она открывается, являя моему взору почему-то донельзя довольную Хаят. Она окидывает взглядом кроватку, затем меня.
– Держите, – кидает на кровать какой-то конверт.
Хмурюсь, не понимая, что происходит. Открываю и отшатываюсь. Лицо мое краснеет, ведь внутри находится внушительная стопка немаленьких денег.
– Ч-что это? – сглатываю, спрашивая с опаской.
– На первое время тебе должно хватить, – даже пресловутое «вы» отбрасывает, но я не обращаю внимания на это, настолько поражена тем, что она только что сказала.
– Простите? – отвожу взгляд, но спрашиваю, делая вид, что не понимаю, о чем она.
– Не притворяйся, я все слышала, – скрещивает женщина руки на груди, пялится на меня бесстыдно, – ты молодец, сама все понимаешь, тебе тут не место.
Молчу, но по ее уверенному виду понятно, что она не блефует и действительно все знает.
– С чего бы? – фыркаю, недовольная ее вмешательством и выводами, которые мне неприятны.
– Мадина – истинная хозяйка этого дома, ты же… – снова осматривает меня с головы до ног уже более пренебрежительно, что лезвием проходится по моему самомнению, – хозяин падок на блондинок, многих я тут повидала. Наиграется тобой и выбросит, как ненужную куклу, так что побег для тебя – единственный путь остаться целой.
И ее уверенным тоном произнесенное слово «кукла» прошибает меня током, ведь именно так называет меня Шамиль. Дыхание мое учащается, в горле образуется горький ком, окончательно убеждая, что я все делаю правильно. Если до этого момента я еще сомневалась, то теперь все мысли об этом прочь.
– Я хочу остаться одна, – упрямо вздергиваю подбородок, привстаю и киваю женщине на дверь.
Та недовольно поджимает губы и уходит, но при этом протянутый ей обратно конверт не берет. Меня это бесит, так что после негромкого стука закрываемой двери я с силой и злостью кидаю его в угол, словно это ядовитая змея. Не нужны мне подачки этой Хаят, все это время стоявшей мне в горле костью. Мне бы насторожиться и подумать, какие цели преследует она сама, но времени на это совершенно нет. Больше я встревожена тем, получится ли у меня совершить задуманное. Хватит ли умений Макса и моей смелости.
И он не подводит, ровно в назначенное время появляется на пороге, прикладывает палец к губам и помогает взять детей. Мы передвигаемся перебежками до кухни, где у выхода нас уже ждет распахнутая дверь фургона. Благо, что сейчас лето, иначе я бы не рискнула подвергать детей такой опасности.
– Поехали, – говорит водителю, а сам усаживается с нами, прячась за коробками.
Проезжаем блокпост без проблем. Охрана проверяет постольку-поскольку, даже особо не заглядывая внутрь, так что после, облегченно вздохнув, мы продолжаем свой путь. Какое-то время мы трясемся по ухабам, а затем машина останавливается.
– Выходим, – говорит уже расслабленным тоном Макс, все также помогая мне с детьми.
На улице немного прохладно, но мы быстро садимся уже в легковой автомобиль, так что испугаться не успеваю.
– Получилось, – выдыхаю уже с улыбкой на лице, но радости у помощника не вижу.
Черты его лица словно высечены из мрамора. Он мрачен и чем-то озабочен, но спрашивать я не рискую. Такое ощущение, что он раздражен и готов наброситься на любого, кто попадет ему сейчас под горячую руку. Списываю это на его страх перед Галаевым, так что едем мы в полной тишине. Только звук мотора слышен в салоне автомобиля.
– Где мы? – спрашиваю напряженно, когда вместо обещанного здания вокзала мы останавливаемся внутри какого-то двора.
– Нужно переждать несколько суток, – уведомляет меня, – Шамиль – ищейка, первым делом будет пробивать тебя по поездам и самолетам, так что поживете пока тут.
Я
