Муж в наказание-2. Свобода любой ценой - Лена Лорен
А я молилась. Я была практически на грани того, чтобы пожалеть. Мне было ужасно больно. Мне было дико страшно за свою пока ещё нерожденную дочь, но я так же прикладывала все усилия, чтобы дать ей жизнь. Я делала всё, беспрекословно следовала всем требованиям Анастасии, чтобы в итоге увидеть её миленькое личико и услышать поскорее детский плач, на котором начнётся новый этап моей жизни.
Это были самые длинные и самые мучительные шесть часов, в результате которых я наконец-то услышала тот долгожданный плач своего ребёнка.
Это был самый лучший звук, который я когда-либо слышала. Звук, который навсегда изменил ход моей истории. Он дал мне свободу и лёгкость. Он наделил меня всеобъемлющей любовью, о силе которой я даже и не догадывалась. Во мне родился трепетный восторг и душа наполнилась до краёв.
Я была счастлива как никогда. Это счастье пахло очень сладко.
— Поздравляю, Диана, ты справилась! Ты умница! — ликует Анастасия, резиновой грушей отсасывая слизь из маленького носика моей сладкой крошки. — Пальчики все на месте! Здоровенький мальчуган родился! Красавчик! Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!
— Всё благодаря тебе. Без тебя я не справилась бы, — мямлю я в полубреду, обливаюсь слезами счастья.
— Мама, принимай ценный груз, — шепотом она проговаривает, не сводя счастливых глаз с малыша.
Только когда она кладёт на мою грудь маленький, почти невесомый комочек, я осознаю, как глубоко заблуждалась в Эмире.
Я совсем не слышала его. Я не хотела его слышать. Он ведь всё знал. Знал, что у нас будет сын, но почему-то и не думал рассказать мне, ограничиваясь лишь намёками, которых я не понимала, потому что не хотела понимать.
Моё сердце разрывается от счастья. От любви. Дрожащим пальцем я обвожу его нахмуренные брови, сладкие губки, сложенные трубочкой. Я не могу остановить свои слёзы, которые уже начали скатываться с подбородка на личико моего сына.
Сын...
Четыре с половиной месяца я называла тебя своей малышкой, лучшей частью себя. Я называла тебя своей любимой дочерью, а ты оказался мальчиком. Самым чудесным мальчиком на свете.
— Мой мальчик, — выдыхаю я, целуя в лобик своё сокровище. Прижимаю его к сердцу, боясь навредить. — У нас родился мальчик...
Эмир должен найти выход. Он просто обязан отыскать его! Хотя бы для того, чтобы просто взглянуть на нашего сына... на лучшую часть себя...
19. И счастье, и горе
— Девушки, к вам можно? — спрашивает Шах, впервые после родов показавшись в каюте.
Малыш возле меня. Он сладко сопит в импровизированной люльке, сделанной из чемодана и нескольких подушек. Анастасия сидит у кровати на ковровом покрытии, охраняя его сон. А я же нахожусь на последнем издыхании. Выдохлась и эмоционально, и физически, что кажется сил мне хватит только на то, чтобы сомкнуть веки, да провалиться в забытье. Я тоже не отказалась бы от парочки часов здорового сна, но понимаю, что сейчас ещё не время.
— Да, входи, конечно, — отвечаю я с кровати, стараясь принять сидячее положение.
— Куда? — Ана строго прикрикивает на меня. — Лежи смирно! Тебе сейчас отдых нужен!
— Есть какие-нибудь новости от Эмира? — с надеждой смотрю на Шаха, возвышающегося надо мной.
Он по-прежнему нервничает, переминается с ноги на ногу.
— Собственно, поэтому я и пришёл, — тяжело вздохнув, он присаживается на край кровати, я навострю уши в волнительном ожидании хотя бы незначительной весточки. — Новостей никаких нет. Сейчас мы стоим в порту Александрии. Ровно через два часа лайнер отправится по курсу, поэтому как можно скорее нам нужно принять решение, что делать дальше, — он косится на свою супругу, а я угасаю, все мои надежды тлеют. — Детка, выбор сейчас за тобой. Как ты решишь, так и будет.
Глянув на спящего малыша, Ана подходит к своему муж. Она берёт его за руку и отводит к окну.
— Дорогой, ты же понимаешь, что мы не можем оставить Диану с новорожденным на руках? — доходит до моего слуха её жалостливый шёпот.
— Понимаю. Но ты ведь так мечтала о медовом месяце. Мне было бы стыдно в который раз ставить тебя перед фактом.
— Я мечтала, да... Мечтала и ещё помечтаю, раз такое дело. В конце концов, мечтать не вредно для здоровья.
— Ребят, не нужно из-за меня нарушать свои планы! — мотаю головой в протесте, чувствуя себя виноватой перед ними. — Вы ставите меня в неловкое положение. Мне совсем не хочется обременять вас своими проблемами. Я справлюсь. Правда!
— Глупости! Разве это можно назвать проблемой? Мне только в радость понянчиться с крестником, — закатывая глаза, Ана отмахивается от меня, затем с любовью смотрит на своего супруга, расплываясь в таинственной улыбке. — К тому же это опыт. Он мне нисколько не помешает. Тебе, кстати, тоже!
Щёки Анастасии вспыхивают ярким румянцем. Она кокетливо закусывает нижнюю губу и руками обвивает могучую шею своего мужа. Тянется к нему губами, поцелуй на небритой щеке оставляет, заставив меня на миг отвести взгляд в сторону.
Это так мило... Это настолько интимный момент, что у меня появляется желание оставить их наедине на часок-другой.
— Ты это к чему сейчас сказала? — глаза Шаха подозрительно бегают по лицу своей ненаглядной, медленно спускаются ниже.
— А ты подумай хорошенечко, — она выдерживает многозначительную паузу, нарочно испытывает его терпение. Приподнявшись на цыпочках, она произносит тихо на ухо: — Папочка...
Я заливаюсь краской смущения, поскольку стала невольной свидетельницей такого трогательного момента, который Анастасия должна была разделить с Шахом. Без посторонних. Но в то же время меня переполняет чувство радости за этих влюблённых голубков. Мои щёки вот-вот треснут от широченной улыбки.
А вот Шах, кажется, так и не понял своего счастья, исходя из его ничего не выражающей физиономии.
— Подожди-ка... Что-то я не соображаю ни черта, — моргнув, он замирает на секунду. Пошатывается взад-вперёд, словно сейчас рухнет в обморок, потирает лоб, а потом внезапно привлекает Анастасию к себе. — Ты что, беременна? — спрашивает он, на что та с озорной улыбкой на лице утвердительно мотает головой.
— А ты думал, меня так распирает от любви к тебе? — обводит она свой пока ещё плоский живот. — Нет, конечно, я люблю тебя, но килограммы я набираю совсем по другой причине.
— Охренеть, — выдыхает Шах по слогам и, стиснув Ану, закручивает вокруг себя. — Беременная! Вот уж не ожидал!
— Тише, ребёнка разбудишь, — в шутку отчитывает она папашу, до конца неверящему своему счастью.
Довольный Шах ставит Ану на пол, изображает жест, словно он закрыл рот на замок. Он делает пару шагов в сторону кровати и склоняется над моим сыном. Я замечаю в его взгляде что-то тёплое. Он с трепетом разглядывает малыша, еле сдерживая эмоции, и снова заключает свою жену в объятия, грозясь её раздавить.
— Поздравляю вас.
