(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер
— Может, лучше закажем? Не хочу ехать, еще сверять приказы и планировать встречи на март, — вдруг жалуюсь боссу на свои обязанности. — Ой. В общем, лучше не терять время, которое можно занять работой, — исправляюсь, и Евсеев смеется.
— Ладно, тогда нужно тех, кто доставит все быстро. Мне острый стейк, овощи на гриле, обязательно с грибами, и лимонад без газа. Точно все доставят или все же поедем? — интересуется как бы невзначай.
— Дайте мне пятнадцать минут, — открываю сайты и перебираю меню. Евсеев кивает и выходит, наверняка решает оставить меня наедине со своим позором, чтобы после с невозмутимым видом увезти в ресторан.
Но такой радости я ему не доставлю, потому что все находится быстро, даже доставку обещают в течение часа. Оформляю заказ и с видом победителя откидываюсь на спинку кресла, отъезжая назад. Остается лишь дождаться подтверждения, а потом написать Мирославу, чтобы не торопился сбегать из офиса.
Болтаю ногами и кручусь в кресле. Настроение поднимается вмиг, и уже даже сплетни не кажутся такими ужасными. В понедельник все станет лучше, остается пережить четверг и пятницу, а там за выходные появятся новые интересные подробности чьей-то еще жизни, и мы с Мирославом будем дальше спокойно жить.
Из мыслей меня выдергивает телефон, и я беру не глядя, потому что мама уже не звонит бессовестной дочери, Евсеев всегда под боком, а Артем предпочитает писать сообщения. Наверняка из доставки, хотят подтвердить заказ. Мысленно ставлю им звездочку за оперативность.
— Да?
— О, наконец-то снизошла! — летит обвинение в трубку, и я сначала думаю, что кто-то ошибся номером, но голос слишком знакомый. Даже смотреть в экран не приходится, чтобы понять: звонит Ира. — Не хочешь ничего объяснить?
— Ир, давай не сейчас, ладно? — произношу мягко. — Я знаю, что все выглядит очень… красноречиво…
— Но все не так, как я думаю? — перебивает звонко. — А как тогда, Ксень? Ты пропадаешь из клуба, твой брат устраивает драку, ты не звонишь и даже не извиняешься. Между прочим, не благодаришь Кира за то, что он не стал писать заявление, а потом я вообще узнаю, что ты замужем! И главное не за каким-то мужиком, с которым у тебя любовь до гроба, а за Евсеевым, который прилично твоей крови выпил за все время работы.
Я теряю нить возмущений, но одно знаю точно: извиняться ни за что не буду. Ира, как всегда, звонит с попытками выставить меня виноватой, и сегодня это раздражает. Я вспоминаю все косые взгляды и представляю среди них глаза подруги очень ярко. Она ведь тоже меня осуждает, потому что я не приняла выбранного ею жениха и сделала совершенно безумный шаг. И плевать ей, даже если я расскажу всю правду. У Иры она всегда своя, и сейчас я не готова снова соглашаться с чужим мнением и принимать ее сторону. Хватит того, что меня ненавидит семья Евсеева и весь офис. Презрение подруги выдержать не смогу. Да и поступила бы так настоящая подруга?
— Это все? — холодно интересуюсь, будто не пытаюсь унять ураган в душе. — Или еще что-то скажешь?
— Ах, вот как ты заговорила… — теряется Ира, не привыкшая к моим протестам. Она фыркает в трубку, слышу, как шлепает по паркету, нервно расхаживая туда-сюда. — Только вспомни, кто тебя поддерживал все то время, пока ты хотела уволиться.
— Боже, Ира, ты предлагала мне получить расчет и бежать как можно дальше от тирана! — выкрикиваю, надеясь, что она тоже вспомнит и перестанет приводить единственный аргумент. — И даже сейчас ты звонишь не спросить, как я себя чувствую после скандала, а с претензиями.
— А что я должна спросить после всего, что ты натворила в клубе? Ты подставила меня, Ксю. Мы с Ником чуть не расстались, — она театрально всхлипывает, а мне тошно становится от ее манипуляций. Она напоминает мне плохую актрису, желающую привлечь внимание всеми доступными способами, и это очевидно не работает.
— Не вали все на меня, Ира, — сжимаю ладонь в кулак и поднимаюсь с места. Хожу из стороны в сторону, решаясь. Нужно избавляться от того, что доставляет дискомфорт. Неудобную обувь нужно выкидывать, а людей стоит научиться отпускать, особенно если вы смотрите на жизнь совершенно по-разному. Глубоко вздыхаю, не замечая, как по щекам текут слезы. — Это Кирилл во всем виноват. Я сказала ему, что продолжений не будет, но он решил, что я так себе цену накручиваю. Тема заступился за меня, и они подрались.
— Боже, малышка, ты почему не рассказала сразу? — Ира охает и наливает воду в стакан.
— Когда, Ир? — злюсь. — Пока нас секьюрити уводили или когда мы ждали, что будет дальше? Где ты была все это время, а? — стираю слезы ладонью и зажимаю микрофон рукой, чтобы пока еще подруга не услышала моих рыданий. Мне требуется несколько секунд, наполненных тяжелым молчанием, чтобы морально собраться и договорить наконец: — Можешь не отвечать. Я для тебя существую только тогда, когда вписываюсь в твои планы. Ты ведь поэтому сделала вид, что ничего не произошло, да?
— Я не видела, что случилось. Кир рассказал совсем иначе, и я подумала, что ты боишься признаться.
— Господи, Ира, очнись уже! — звучит обессиленно. Как она может не замечать происходящего? Неужели любовь настолько слепа или отчаяние довело подругу до крайности?
— Слушай, — вдруг вклинивается после тишины, как всегда скачет с неугодной темы на более интересную. — Что у тебя с Мирославом? Ты так и не рассказала.
Разочаровательно.
— А это тебя уже не касается, — на последнем слове голос взвинчивается вверх, поставить красивую точку не получается, вместо нее уродливая каракуля, но исправлять ее у меня нет ни желания, ни сил. Отключаюсь и отправляю номер в
