Цель (СИ) - Риз Лаванда

Еве вдруг вспомнились слова его психолога, о том, как болезненно важно для Адама порядок и послушание, и если положение их сына в сердце Адама всегда будет подчиняться исключению из его собственных правил, то её положение из-за особенностей эмоциональных привязок её мужа — всегда будет оставаться шатким. Подобрать слова было действительно важно. Поцелуев и сексуального якоря сейчас было недостаточно, нужно было зацепить ум Адама Пирса, так как именно там крылась глубинная причина его дивиантной психики.

— Обещаю приложить все свои усилия и стать такой, какой ты хочешь меня видеть. … Обещаю никогда не сомневаться в твоих словах и доверить тебе всю себя. Не покидать, не предавать и не противиться. Как говорили в древности скифские женщины «мой муж — мой бог и поводырь, дающая и карающая длань». Адам, ты ведь уже знаешь, что победил.

— Убирайтесь! Мне противно это видеть, — саднящим болью и презрением голосом, выдавил Эджей, поковыляв в дальний угол своей огромной квартиры, опираясь на трость сильнее обычного. Так и не увидев брошенный ему вслед прощальный взгляд Евы.

Её покорность и сказанные слова, похоже снова вернули благосклонность Адама, которое только Ева и могла заметить, хотя внешне её муж остался таким же сдержанным и холодным.

— Ева, мне как и тебе была неприятна эта сцена, но я не могу реагировать иначе на твою … на твою дружбу с ним. Ведь совсем недавно ты сказала мне, что всё ещё любишь его, а это не может меня не задевать, каким бы толстокожим я тебе не казался. К твоему сведению мне не нравится ссориться с тобой, но извиняться я не буду. …Ещё не читала, что пишут в социальных сетях о наших отношениях? — проговорил он, когда на одном из перекрёстков они вынужденно застряли в пробке, и повисшую паузу нужно было как-то разрядить.

— Я даже ещё журнал с нашими снимками в глаза не видела. И что же там пишут? — Ева всё ещё не могла отделаться от унизительного ощущения.

— Никто не верит, что я способен на нормальные человеческие отношения. Предположений как всегда бредовая гора, но основная масса считает, что это предвыборный пиар, а ты и наш сын нанятые актёры. Директор моего избирательного штаба настаивает, чтобы мы с тобой приняли участие в этом идиотском шоу «Детектор правды», с одной стороны это укрепит мои позиции и освежит репутацию, а с другой я отвечу на брошенный вызов моего главного конкурента.

— И в какой же момент ты прервёшь представление? Ведь ты сказал, что не намерен занимать кресло мэра?

— Когда добьюсь нужного результата в одной намечающейся афёре, — слегка нахмурился Адам. — Шоу на следующей неделе. Параллельные съёмки идут в двух разных студиях в прямом эфире, нам будут задавать вопросы, но друг друга мы не будем видеть, а вот зрители смогут насладиться насколько слаженно мы говорим правду или врём. Мне обещали достать вопросы, которыми тебя собираются пытать.

— Ладно. … Ты надеешься, что я беременна? — она сказала вслух то, о чём каждый из них думал, отвлекаясь разговором, по дороге в клинику.

Ответа долго ждать не пришлось, экспресс метод за десять минут определил отрицательный результат.

— Вы слишком торопитесь, никаких поводов для волнения нет, — успокаивающе заверила их доктор, поглядывая на источающего недовольство Адама. — Как давно вы пытаетесь завести ребёнка?

— Если усиленно, то недели три, — Еве и самой было жутковато, от выражения лица её мужа.

— Ну, это же смешно, — не посвященная в их главную проблему доктор, заулыбалась, — Норма три-шесть месяцев. Вы что же хотели с первого раза?

— Именно так мы и хотели, — процедил Адам, нетерпеливо выволакивая Еву из кабинета. Оставляя и этому персоналу неприятный осадок после себя.

— Нужно пытаться каждый день, — только и сказал он в машине.

Она и не спорила. Главное теперь были не их чувства или отношения, а здоровье их сына.

Ник обожал момент возвращения родителей, чередуя объятья с взахлёб передаваемыми эмоциями о сегодняшнем дне в его сказочном мире игрушек, книг и мультфильмов. Прятать свою боль Ева училась у Адама, который даже виду не подавал, что над их ребёнком нависла серьёзная опасность. Он улыбаясь, подтрунивал над сынишкой, или хмурясь вычитывал его за нежелание заниматься языками, а она, глядя на своего малыша с безмерной любовью, улыбалась, не пропуская ни одного его слова и взгляда. Пока они общались вот так втроём, семьёй — весь остальной мир отодвигался в сторону и время текло совсем иначе. Пока Ник счастливо не засыпал в своей кровати-лодке. Вот тогда мысли ставшие в очередь, наваливались одна за другой, жестоко терзая душу. И маски, прикрывавшие оголённые нервы были больше не нужны.

Сославшись на срочную работу, Адам засел в своём рабочем кабинете, а Ева, не зная чем занять себя поздним вечером, набрела на уютное местечко на задней веранде, где сидя в полной темноте, пыталась разобраться со своими мыслями.

— Ева!!! —  возмущённый крик Адама где-то у задней двери, вырвал её из прострации. — Ева, где ты?! — видимо это была его последняя отчаянная попытка её найти.

— Я здесь, — отозвалась она, и уже через пол минуты рядом послышались его шаги и возмущённое сопение.

— Я даже в подвале смотрел. …Что ты тут делаешь?

— Запоем ушла в хандру, — вздохнула она. — Из-под меня будто выбили опору и теперь я тону в собственных невесёлых размышлениях о жизни  в целом.

— Значит, я появился как раз вовремя, — Адам уселся рядом с ней на низкую скамейку, и Ева машинально протянула ему край своего пледа.

И то, что было совершенно нормально для неё — для Адама, проявление заботы со стороны,  послужило очередным всплеском эмоций, ещё одним крючком, которым он цеплялся за эту девушку.

— Давай, послушаем теперь эти мысли вслух, люблю, когда всё разложено по полочкам.

— Мне кажется, что мои биологические родители пытались избавиться от меня как от бракованного создания. Вот поэтому меня и бросили во время прилива, но какой-то идиот меня спас. Зачем? — Ева хотела выговориться и поэтому даже была благодарна Адаму за компанию. — Я приношу в эту жизнь одни неприятности и страдания. Всем. Разбиваю парням сердца, изменяю тем, кого люблю, оставляю друзей, даже собственного ребёнка наградила смертельной болезнью. У меня такое ощущение, что снова что-то пойдёт не так, что в самый ответственный момент — я сплохую и кто-то близкий мне будет мучиться. Ведь я уже подвожу нашего сына, я никак не могу забеременеть. Тебя это жутко расстраивает, я вижу и просто восхищаюсь твоей стойкостью Пирс, потому что у нас всё равно нет никакой гарантии, что наш следующий ребёнок будет подходящим донором. В этом мире очень мало людей, которые меня любят, но даже их я заставляю проклинать меня.

 — Это всё? — со странной иронией хмыкнул Адам. — Конечно, можно пойти утопиться и завершить начатое теми ублюдками, которые тебя бросили. И в принципе малодушные ничтожества так и поступают — опускают руки и не хотят бороться. Выживает только тот, кто уверенно сражается до последнего, даже когда все вокруг кричат, что всё кончено. Я абсолютно уверен, Ева, что ты-то как раз борец, ты не сдашься проблемам. Все когда-то кому-то разбивают сердца, кого-то предают, лажают и совершают ошибки. Сейчас ты смотришь на всё с тёмной стороны в вихре эмоций. На самом деле ты делаешь нашего сына счастливым ребёнком, своими улыбками, нежностью и вниманием. Мою жизнь ты тоже изменила и некоторые моменты в ней просто совершенны. К тому же, ты делаешь отличную рекламу, — легонько толкнул он её своим плечом, пытаясь закончить шуткой.

Горько усмехнувшись, Ева покачала головой:

— Пойдём лучше делать ребёнка.

— Зачем куда-то ходить? — интонация Адама тут же изменилась, наполнившись томлением. Его тело уже попало в зависимость от химических субстанций, которые выделял его мозг в процессе занятия любовью.

Стащив с себя джинсы, Ева забралась к нему на колени и он укутал её сверху пледом. Это были как раз те мгновения спонтанной страсти, когда она невозможно хотела его. И тогда упоительные поцелуи и наэлектризованные прикосновения получались особенными, дерзкими, сексуальными, влекущими, а стоны чувственными и неконтролируемыми.