Под крылом чудовища (СИ) - Ильина Настя

— Куста боится, — заканчиваю я за него.

— Да-да… Именно это я и хотел сказать. Ты у меня с языка сорвала просто. Парни почти закончили. Сейчас они включат защиту по периметру, и мы сможем спать спокойно.

Не сможем.

Мы оба это прекрасно понимаем.

Потому что угроза всё ещё висит над нашими головами, как дамоклов меч, готовый сорваться в любую секунду. Мне ужасно страшно оставаться одной. И оставлять сестру не стоит. Хоть и почти поставили защиту, хоть она и спит на втором этаже, я всё равно панически опасаюсь того, что кто-то сможет пробраться через окно.

Разворачиваюсь обратно, чтобы пойти к сестре, чтобы убедиться, что она в порядке и находиться рядом с ней, но Даниил обращается ко мне, заставляя остановиться.

— Веснушка, не убегай. Я хотел поговорить с тобой о том, что случилось… — сердце начинает бешено колотиться в груди.

Он хочет сказать что-то о поцелуе? Тогда это не лучшее время, если честно, потому что я не готова говорить на эту тему. Я сама не знаю, зачем провоцировала его, ведь прекрасно понимала, к чему всё идёт. Мне нечего будет ответить, если он задаст какой-то вопрос.

— Мне очень жаль. Я был не прав, насчёт твоего дяди… Дэн смог нарыть кое-что… Цена на акции Олега тогда действительно просела немного в цене, когда Добрынин пытался перекупить их, но… Видимо, план моего брата не сработал…

Я спокойно выдыхаю, потому что Даниил ничего не сказал о поцелуе. Немного расслабляюсь и опускаю плечи. Поворачиваюсь к Даниилу и смотрю ему в глаза.

— Стало известно кое-что ещё… Ваша эта тётя Римма… Она наследница Бояркина, человека, который был партнёром моего отца до скоротечной гибели, что с ним случилось пока остаётся загадкой. Ты была права: корни идут с самого детства, и я вспомнил, откуда знаю эту женщину… Я вспомнил её подростком, который носился по пятам за моим братом. Она всерьёз думала, что может понравиться ему, а он… Он считал себя ответственным за ту, которую приручил, потому и «дружил» с ней. Скорее всего, тут всё дело в ревности… Возможно, она не смогла пережить то, что у них с Олегом ничего не вышло… Возможно, завидовала вашей матери.

Ревность ещё никого до добра не доводила… Я поджимаю губы и думаю. Не могу вспомнить ни единого намёка на симпатию тёти Риммы к Олегу… Они и не общались почти: в основном она дружила с мамой… Бред какой-то… Зачем ей нужен был Олег, если он никогда не отвечал взаимностью, а она умудрилась родить двух дочерей от другого мужчины? Теория Даниила о ревности кажется мне несколько слабой, но я понимаю, что ничего нельзя спускать со счетов.

— Впрочем, башка и без того пухнет от всех этих мыслей. Иди спать, Веснушка!

— А ты? — спрашиваю я и прикусываю язык.

А меня, вообще, должно касаться, когда он пойдёт спать?

Он уже взрослый мальчик и может сам решать, что и когда ему следует делать…

Но мне всё же очень хочется, чтобы он тоже отдохнул.

— А я тоже пойду, когда парни всё закончат, а я буду уверен, что вы в безопасности.

По позвоночнику пробегает лёгкий озноб. Он так сильно беспокоится за нашу безопасность, что мне становится очень неловко. Я считала Даниила убийцей, поверила в эти липовые бумаги и даже не стала листать их дальше.

— Прости, — шепчу я, опуская голову.

— За что, Веснушка?

Взгляд Даниила мгновенно становится заинтересованным, и он сверлит меня, ожидая услышать разъяснения. — За то, что считала тебя убийцей. Ты чудесный человек и мне, правда, жаль, что я так думала.

— Ты очень сильно ошибаешься, Веснушка! — отрицательно мотает головой Даниил и выдавливает из себя улыбку. — Я чудовище. И пока вы с Принцессой находитесь под крылом чудовища…

Он снова напрашивается на комплимент?

Чего он ждёт, когда поливает себя грязью и называет чудовищем? Если ему так хочется, чтобы я опровергла его слова, то мне не сложно… Вот только к чему повторять одно и то же?

— Ты вправе считать себя кем угодно… Для меня ты… — я замолкаю и проглатываю слюну, которой стало чересчур много во рту.

— Кто? — спрашивает Даниил, чуть щурясь.

— Прекрасный, добрый, отзывчивый человек… Если ты считаешь чудовищ именно такими, то так тому и быть.

Я разворачиваюсь и спешу к лестнице, но не успеваю начать подниматься, потому что Даниил — и как он только успел подскочить с дивана и оказаться рядом за секунды? — хватает меня за руку и разворачивает к себе.

Мы снова находимся в опасной близости друг от друга. Сердца снова стучат с бешеной силой в один такт. Я смотрю ему в глаза и замечаю, что его взгляд обращён на мои губы.

В дверь кто-то начинает стучать, и Даниил негромко чертыхается себе под нос.

— Это ребята… Наверняка закончили всё. Спокойной ночи, Веснушка!

— Спокойной ночи, Дыня! — отвечаю я и улыбаюсь.

Даниил отпускает мою руку, отвечает тёплой улыбкой, и идёт открывать, а я поднимаюсь наверх.

Сон…

Мне просто нужен хороший сон, и дурман этой влюблённости, взявшейся, наверное, из воздуха, непременно развеется.

Но мне всё равно неспокойно, стоит только вспомнить предсказание бабы Мани и подумать о том, что Даниилу угрожает опасность куда более серьёзная, чем нам с Аней…

***

Я просыпаюсь утром от стука в дверь. Открываю глаза и медленно опускаю ноги с кровати. Анютка ещё спит: она устала куда сильнее, чем я думала. Я потихонечку выхожу в коридор и закрываю за собой дверь, чтобы дать сестре ещё немного подремать.

— Почему ты даже не спросила кто? — задаёт вопрос Даниил, прижимая меня к стене и упираясь в неё ладонями по обе стороны от меня.

— Ты серьёзно думаешь, что стоит именно с таких вопросов начинать разговор утром? — поднимаю на него взгляд и понимаю, что зря это сделала.

Я утопаю в омуте беспроглядной тьмы, которой заполнена его душа, и не могу даже пошевелиться, просто сдвинуться с места или оттолкнуть его от себя. Скорее всего, вчерашний поцелуй сказался на мне, раз теперь я так ощущаю себя рядом с ним. От него приятно пахнет свежестью, а его волосы мокрые после утреннего душа. Мне хочется прикоснуться к его телу, но это как-то неправильно, и я пытаюсь побороть это влечение.

— Ты сейчас думаешь явно о чём-то запретном, Веснушка, — поймав моё настроение, произносит Даниил.

— О, правда? И о чём же таком запретном я могу думать? — с улыбкой отвечаю ему я и снова понимаю, что перехожу на флирт.

— Может, об этом?

Даниил резко склоняется к моим губам и невесомо прикасается к нижней, а у меня уже всё тело готово вспыхнуть и ответить на его ласку согласием. Руки поднимаются, чтобы обвить его шею, но дверь из комнаты открывается. Даниил быстро оказывается у противоположной стены — вот это реакция, только позавидовать можно, — а я смотрю на заспанную сестру и хлопаю глазами. Остаётся надеяться, что спросони она не поняла, что мы с Дыней чуть было не поцеловались. Снова…

— Я хочу собрать игрушки и поехать, чтобы показать их Пелагее, можно? — потирает Аня глазки кулачками.

— Мы обязательно поедем к Пелагее, но не сегодня, радость моя! — отвечает Даниил и пытается выровнять дыхание. Он косится на меня, словно это я виновата в случившемся, будто бы если я его не вынудила… Но я никого силой не тянула к себе, раз уж на то пошло.

— Я хочу кушать! И пить! И гулять! — начинает хныкать Аня.

Сложно быть сестрой и мамой одновременно. К материнству жизнь меня не готовила, но Анька нуждается в полной опеке, и я не знаю, осилю ли всё…

Кушать…

Пить…

Гулять…

И это на фоне того, что нам нужно отыскать убийцу, который может подобраться слишком близко и опередить нас.

— Пошли, я приготовлю тебе овсяные хлопья в йогурте и налью сок. Или компот? А на ужин приготовим курочку в духовке. Хочешь?

Сестра частенько привередничает, если дело касается еды, и я уже боюсь предлагать ей что-то.

— Хочу! Но сильнее я хочу гулять! И сахарную вату! Можно мне сахарную вату?

— Сахарную вату сегодня не выйдет, милая… Мы пока должны сидеть дома… — я поднимаю взгляд на Даниила, ища поддержки в его лице, и он одобрительно кивает.