Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али

— Да. — Я ухмыльнулась. — Я прослежу, чтобы медсестра дала тебе вкусное красное желе.

— Нет, пусть будет зелёное. Ханна обожает такое.

Улыбаясь, я вышла из этой палаты, чувствуя себя легче, чем когда-либо за многие годы.

И вовсе не потому, что всё, наконец, стало идеально.

Трэвис всё ещё отчаянно нуждался в сердце.

Брэди всё ещё вёл себя как осел.

Портер наверняка будет настаивать на том, чтобы мы стали жить вместе.

Но для меня новый день принёс ещё один восход солнца.

И впервые за почти десять лет я была взволнована жизнью по ту сторону горизонта.

Глава 21

 Портер

Одну неделю спустя…                                 

— Привет, — сказал я, выходя на улицу.

Брэди замер, держа одну руку на телефоне, а другую неторопливо засунув в карман брюк цвета хаки.

— Привет, — ответил он, подозрительно оглядывая окрестности.

Последние полчаса я стоял у входа в больницу, ожидая именно этого момента. Брэди обычно приходил, по меньшей мере, на двадцать минут раньше, чтобы повидаться с сыном. Последние три дня я пытался застать его одного, но каждый раз мне этого не удавалось. Но сегодня — сейчас или никогда.

— Мы можем поговорить минутку? — спросил я.

Его тело напряглось, когда он пристально посмотрел на меня.

— Я не уверен, что нам есть о чём говорить. Прибереги всё, что ты можешь сказать для судьи.

Я остановился перед ним и склонил голову набок.

— Видишь, в чём дело. У нас с судьёй сейчас нет никаких проблем. Всё, что я хочу сказать — это для тебя.

— Ладно, давай я перефразирую. Меня не интересует ничего из того, что ты можешь сказать. Я просто пытаюсь увидеть своего сына. Так что, если ты меня извинишь…

Я переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди.

— Я отзываю своё прошение о частичной опеке.

Его брови взлетели вверх, а подбородок дёрнулся.

— Прости. Повтори снова?

Да. Это была в основном реакция моей семьи, когда я сказал им об этом ранее  утром. Они все были уверены, что я сошёл с ума. В глубине души я знал, что поступаю правильно.

— Трэвису было четыре года, когда я впервые встретил его, — объявил я. — Я решил придерживаться здорового питания, что буду есть всё органические и местные продукты, — усмехнулся.

Брэди нетерпеливо посмотрел на меня.

— Я никогда этого не забуду. Я собирал помидоры, когда заметил, что он пристально смотрит на меня. У него были большие карие глаза, но лицо совершенно не выражало эмоций. — Я улыбнулся и опустил взгляд на землю. — Теперь, зная Шарлотту, я вижу в этом гораздо больше смысла.

— Ты можешь перейти к сути дела? — проворчал он.

Я сделал ещё один шаг к нему.

— Дело в том, что мне тоже пришлось строить с ним отношения. То, что есть у нас с Трэвисом, поначалу было неестественно. Я должен был прилагать усилия. Изо дня в день я тратил время на то, чтобы взрастить что-то вместе с ним. Да, тогда он был младше, но это не значит, что мне не нужно было завоёвывать его доверие. Я начал с нуля, Брэди. Совсем как ты. Так что я знаю, что это возможно. Но ты совсем спятил, если думаешь, что он не чувствует напряжения между нами.

Его челюсть сжалась, когда он посмотрел на меня с смесью разочарования и восторженного интереса.

— Напряжение между нами не существовало бы, если бы ты не был постоянно в палате… даже когда тебя там нет.

— Да, Шарлотта упоминала, что он часто упоминал моё имя в разговоре с тобой. И я собираюсь поговорить с ним об этом. Но, Брэди, ты должен признать, что это его защитный механизм. Он знает, что мы с тобой не ладим, и ему кажется, что он должен выбрать чью-то сторону.

— И это меня больше всего бесит. Я должен, чёрт возьми, соревноваться с тобой даже за самый маленький кусочек его любви. — Он указал на вход в больницу позади меня. — Это мой сын.

Я развёл руки в стороны и хлопнул ими по бёдрам, когда они упали.

— Тогда не превращай это в соревнование.

Он усмехнулся.

— Верно. Потому что это так просто.

— Да, — произнёс я. — Это так просто.

— Ерунда.

— Шарлотта переезжает ко мне, — объявил я.

Его глаза расширились и взгляд стал убийственным.

— Что?

— Сегодня она тебе всё расскажет. И клянусь Богом, Брэди. Если ты скажешь хоть какое-то дерьмо по этому поводу, я без проблем вернусь в тюрьму.

Его глаза сузились.

— Итак, вы двое просто собираетесь сойтись, играть в дочки-матери и вести себя как одна большая, счастливая грёбаная семья?

— Нет. Мы не собираемся вести себя так. Мы будем одной большой, счастливой семьёй. И я прошу тебя быть частью этой семьи вместе с нами.

— О, у тебя есть свободная спальня для меня и Стеф? — спросил он хриплым от сарказма голосом.

Я нахмурился.

— Не будь сейчас таким придурком. Я протягиваю тебе оливковую ветвь.

— Ладно, оставь себе свою грёбаную оливковую ветвь. Вы с Шарлоттой можете делать всё, что вам вздумается, потому что когда это дерьмо закончится, мой сын вернётся домой вместе со мной.

Я схватила его за руку, когда он попытался уйти.

— Почему ты не даёшь ей быть счастливой?

— Это не имеет никакого отношения к Шарлотте, — отрезал он, выдёргивая свою руку из моей хватки.

— Это всё имеет отношение к ней. Ты уже десять лет обвиняешь её в том, что Кэтрин похитила Лукаса. Она уже поплатилась за это. Но я клянусь тебе, Брэди, если ты будешь настаивать на опеке, то в следующий раз поплатишься за это сам.

Он вздёрнул подбородок и сделал всё, чтобы попасть мне в лицо.

— Не смей мне угрожать, мать твою.

— Я тебе не угрожаю. Я просто констатирую факты. — Я поднял один палец в воздух. — Во-первых, судья никогда не назначит тебе полную опеку. Шарлотта — чертовски хорошая мать. И ты это прекрасно знаешь. — Я поднял ещё один палец. — И, во-вторых, ты разрушишь любые возможные отношения с Трэвисом, если попытаешься настоять на своём.

— Вы съезжаетесь с Шарлоттой, и мне конец! — завопил он. — Твою мать! Ты думаешь, он будет очень рад приезжать ко мне домой, когда у него дома будет его идеальная маленькая семья?

— Брэди, я собираюсь сказать это ещё раз. Я тебе не соперник. У тебя есть жена. У тебя есть ещё один сын. Осчастливь его маленькой семьёй и в твоём доме тоже. Люди постоянно живут в смешанных семьях.

— Но я отчим в этом равенстве. Он смотрит на меня и Стефани так, словно он нас не знает.

— Потому что он вас и не знает. Пока что. Но у тебя есть всё для того, чтобы это изменить. Послушай, я готов сделать первый шаг, чтобы сделать так, чтобы это сработало для всех. Если мы с Шарлоттой будем вместе, то у нас не будет причин разделять опекунство на три части. Я выйду из игры в суде. Но только в суде. Мы должны найти способ сделать так, чтобы всё получилось, потому что я буду частью жизни нашего сына с этого момента и до самой смерти. Я собираюсь жениться на Шарлотте, Брэди. Может быть, не сегодня, а если она и согласится, то, может быть, даже не через шесть месяцев. Но я собираюсь это сделать. И прямо сейчас я даю тебе возможность тоже стать частью этой семьи.

Он уставился на меня, сжав тонкие губы и уперев руки в бока.

— О чём ты меня сейчас просишь?

Я глубоко вздохнул и выдержал его пристальный взгляд.

— Забери своё прошение о полной опеке. Давай покажем Трэвису, что мы в одной проклятой команде. Ты, Стефани, я, Шарлотта и Трэвис сядем и придумаем соглашение, которое будет работать для всех нас. — Я зацепил большим пальцем входную дверь. — Нам ещё предстоит пройти долгий путь. Но я думаю, что для его психического здоровья было бы очень полезно хотя бы знать, что произойдёт, когда он вернётся домой.

— Одна команда? — он усмехнулся.

— Да, Брэди. Одна команда. Его команда. Я вовсе не обязан тебе нравиться. Но пусть наш сын увидит, что мы не враги. Он мне доверяет. Сделай так, чтобы он не чувствовал себя так, будто попал в самую гущу событий. Только тогда у тебя появятся какие-то надежды построить с ним те отношения, которые ты хочешь. Перестань делать это из-за нас с тобой. Или из-за вас с Шарлоттой. Мы все здесь только ради Трэвиса.