Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок

Слова, некогда сказанные Ксюшей в зимнем саду, пронеслись у Сони в голове, оставляя после себя тихий звон колокольчиков. Она не соглашалась с этими словами, не помнила их и не звала. Но они пронеслись. Почти неуловимое воспоминание, восторг ребенка, постоянно придумывающего то одно, то другое. «Нет, это не моя история. – Соня не отвела взгляда и продолжила смотреть в лицо Комлеву. – К вам у меня не может быть никакой любви, Кирилл Андреевич. Вы ворвались в мою жизнь и испортили ее. Вы…»

– Далеко, очень далеко я готова зайти, – услышала она свой ледяной голос и вдруг почувствовала тепло человека, которому могла пожелать лишь зла. Руки, ноги, грудь, живот, плечи впитывали тепло его тела… Против воли, против желаний, против разума и души. Казалось, мгновение растягивается на вечность.

Кирилл смотрел на Соню и крепко держал ее. Даже если бы он попытался, то не смог бы разжать окаменевших рук. Она обжигала его, притягивала, манила… Нет, наоборот, она не впускала его в свой мир! А он уже не мог стоять за дверью и ждать… Между ними было слишком много и одновременно – почти ничего.

Наклонившись, Кирилл стремительно коснулся губами Сониных губ. И сразу горячая волна пронеслась по телу, руки ослабили хватку, сердце сильно забилось. Он судорожно обхватил ее талию. Ему стало легче, но лишь на миг, а он и не хотел легче… не хотел…

Кирилл почувствовал ее руки на своих плечах и стал целовать нежнее, растягивая удовольствие, будто пытался поблагодарить за ответный порыв. «Не отпущу… не сейчас», – коротко подумал он, вновь прижимая ее к себе.

Поцелуй для Сони показался обжигающим – на грани добра и зла. Она, уверенная в себе, потеряла контроль над происходящим в мгновение. Комлев задавил ее не решительными действиями, не силой, не взглядом, а обезоружил теплом собственного тела. У Сони закружилась голова… вкус его губ, руки… дыхание и нетерпение… Это была власть, его власть над ней. Пугающая, обезоруживающая.

– Кирилл! – тишину разорвал визгливый крик Лоры. – Что здесь происходит?!

– Приперлась, – прошептала Ксюша, вжимая голову в плечи. – Приперлась и все испортила.

Малышке и так было не очень хорошо видно за зарослями колючих, пахнущих елкой кустарников, а тут пришлось чуть ли не на пол ложиться (а то заметят!).

«Целовались… обалдеть… теперь он, наверное, ее не уволит. Нельзя же увольнять после поцелуев».

Ксюша улыбнулась и ползком стала отступать к узкой двери, ведущей в кухню.

– Целовались, – счастливо повторила она. – Це-ло-ва-лись…

Глава 13

– Проводите меня до загса, пожалуйста, – попросила Красная Шапочка.

Волк развернулся и побрел в глубь леса.

– И эта туда же, – расстроенно пробормотал он и тяжело вздохнул.

Лора не могла поверить собственным глазам: она вернулась к себе домой или попала в кадр триллера? Ее мужчина (с головы до ног ее!) целует какую-то…

Красное платье… Она ничего не понимает… Она ничего не понимает!

– Кирилл! – крикнула Лора на тон тише и решительно направилась к застывшей «сладкой парочке». Расстояние было небольшим, но она успела передумать многое: «он выпил, он просто выпил», «он вообще не соображает, что делает», «он не виноват, эта сучка на него набросилась», «откуда вообще она взялась?», «спокойно, спокойно, я его не отдам!».

Сегодня Кирилл ей не звонил – это знак или случайность? Он скучал? Похоже, нет.

Лора подошла, когда Комлев отпустил Соню, но шага назад не сделал. Он по-прежнему стоял очень близко, лишь сдвинул брови и чуть приподнял голову. По выражению его лица нельзя было догадаться, сожалеет он о случившемся или нет – мысли и чувства оставались загадкой.

Зато Соня шагнула назад, потому что уже пришла в себя и потому что… ее плохо видно. Не тот ракурс. «Зря я, что, ли наряжалась и красилась полчаса, – улыбнулась она. – Здравствуй, Лора, здравствуй». О поцелуе лучше забыть, о нем она подумает позднее, когда останется одна. Хотелось бы сказать: «Да, это часть моей мести», но себя обманывать трудно, а значит, необходимо подготовиться, подобрать нужные слова и убедить себя… что ей не понравилось. Ни капли.

Но губы горели, и сердце тоже. «Ерунда, мне не понравилось!» Соня вздернула подбородок и приготовилась хорошенько (до основания) разрушить личную жизнь Кирилла Андреевича Комлева. «Давно собиралась, да все некогда было».

– Что здесь происходит? – прочеканила Лора. – Почему ты с ней?

– Потому что я чертовски сексуальна, – усмехнулась Соня. – Мне кажется, это и так ясно. – Она пожала плечом, подчеркивая глупость вопроса и правильность ответа.

– Я спрашиваю, почему ты с ней? Где ты ее взял?!

Лора смотрела на необыкновенно красивую, уверенную в себе девушку и ненавидела ее до глубины души. Девушка не кривая и не косая, к огромному сожалению. Не напугана и не собирается, извиняясь, бежать без оглядки! Она даже не смущена случившимся, хотя должна бы вообще-то… Высокая, стройная, дерзкая. Все эти маленькие и большие пунктики слились воедино, и Лора поняла, что речь идет не о случайном поцелуе, скрепленном несколькими бокалами вина, шампанским или виски, речь идет о… Но это невозможно. Она отсутствовала совсем недолго, за такой короткий срок вряд ли успеешь познакомиться и потерять голову настолько…

– Лора, извини, – произнес Комлев. – Нам лучше продолжить разговор в кабинете.

– Да, идите, – благословила Соня, – не стану вас задерживать. – Она игриво улыбнулась, села на скамейку, положила ногу на ногу и спокойно добавила: – Кстати, о том, где он меня взял. Я новая гувернантка Ксюши, вы почему-то, Лора, меня не узнали. Странно. – Еще одна улыбка. – А взял меня Кирилл Андреевич в агентстве. Там няни лежат на полках – выбирай любую.

Комлев бросил на нее холодный взгляд. «А с вами, гражданочка, я разберусь позднее, – перевела Соня. – Валяйте, Кирилл Андреевич, всегда к вашим услугам». Но душа заболела, уверенность перестала быть настоящей…

– Пойдем в мой кабинет, – повторил Комлев.

– Нянька? – изумилась Лора, на миг потеряв дар речи. – Она нянька? Но была другая!

– Да, это Софья Филипповна Одинцова, гувернантка Ксюши.

– Сейчас вообще такие гувернантки пошли… – протянула Соня. – Залюбуешься!

Кирилл понимал: дальше будет хуже, ему не следовало целовать ее ни при каких обстоятельствах. Но он, человек мало расположенный к импульсивным поступкам, сделал это. И уже ничего нельзя исправить.

Лора вытянула шею и с изумлением уставилась на Соню. Две картинки – замороженная рыба и яркая, красивая девушка – в одну не складывались. Но все же некоторые черты совпали, выделились и подтвердили сказанное. Цвет волос… да, еще цвет волос!