Кэтрин Ли - Бунтарь без невесты
— Прекрати, Преббл, — мягко произнес Дэймон из-за ее спины. — Хотя я отлично понимаю твое состояние. Большую часть жизни я испытывал то, что сейчас переживаешь ты.
Тея повернулась к нему.
— А теперь не испытываешь?
— Теперь… нет. — Дэймон смутился. — Ты была права. Правила приличия мне даже… начинают нравиться.
Тея прищурилась.
— Значит, это правда?
— Что правда?
— То, что тебя задействовали на благотворительном базаре в День труда?
— Да. — Он взял ее за руку и притянул к себе. — А главное, мы с Мэлом теперь даже разговариваем. Отец Мэтта сказал ему…
— Правду? — Тея была поражена.
— Нет, на такое его не хватило. Но он попросил Мэла быть со мной помягче. Мэтту даже разрешили немного пожить у меня. — Он провел рукой по ее взъерошенным волосам. — А еще интересно, что переменой общественного мнения ужасно довольны мои рабочие, особенно их жены. Всем нравится быть уважаемыми горожанами. Я бы давным-давно исправился, если бы знал, что это их волнует.
— Они все очень преданы тебе, Дэймон. Им важно не мнение, а человек.
— Они тоже так говорят, но предпочитают нынешнее положение вещей. — Дэймон нежно снял резинку с ее волос, распуская хвостик. — Хочешь, я позвоню твоему старику?
Тея отрицательно покачала головой.
— Я сама позвоню.
Набирая номер в этот раз, она поклялась, что не даст отцу увести себя от основной темы звонка.
— Полковник Бёрч, — ответил отец.
— Мне так и не удалось сказать тебе, отец, что голос мужчины, который ты услышал, принадлежит Дэймону Фри, мальчику, которого много лет назад ты выгнал из тетиного дома. Я его очень, очень люблю. Раз ты спросил, то я отвечу, хоть это и не твое дело, он не провел у меня ночь. Но только потому, что сам не захотел. А когда захочет, я безусловно отвечу «да».
Не желая, чтобы отец испортил такую великолепную речь, она тут же положила трубку. Как раз вовремя, потому что почувствовала, как стоящий сзади Дэймон обнимает ее, касаясь губами затылка.
— Великолепно, Преббл, — сказал он, смеясь сквозь поцелуи. — Очень интересная тактика общения. Лучше и не скажешь.
— О, Дэймон! — Тея развернулась прямо в его руках. — Лучше заткнись и поцелуй меня.
Дэймон повиновался.
Зазвонил телефон. Не разъединяя губ, Дэймон поднял трубку так, чтобы они оба могли слышать звонившего.
— Ммм, — Тея обозначила свою готовность слушать.
— Я тоже должен тебе кое-что сказать, Теодора. — Слова Нормана заставили ее напрячься. — Я все понял еще много лет назад. Думаю, что понял. Я очень люблю тебя и даже… горжусь тобой. Если человек, которого ты любишь, — Дэймон, я уверен, что он именно тот, кто тебе нужен. Если же он любит тебя не так сильно, как ты его, то дай мне знать, и на рассвете его встретит диверсионный отряд.
Тея открыла рот, чтобы ответить, но единственным звуком, который она смогла выдавить, было «О-о».
— Спасибо, сэр, — Дэймон ответил вместо нее. — Это самый лучший свадебный подарок, который вы могли сделать ей… нам.
Когда он повесил трубку, Тея изумленно уставилась на него.
— Дэймон, что ты только что сказал? По-моему, ты не говорил этого раньше.
Его улыбка медленно захватила губы, а потом и глаза.
— Свадебный? Разумеется, я никогда раньше этого не говорил. — Он нежно взял ее лицо в ладони. — С какой стати? И больше не скажу. Одной свадьбы в этой жизни мне вполне достаточно.
Тея покачала головой.
— Не это слово, другое. «Сэр». Ты когда-нибудь раньше произносил его?
Дэймон закатил глаза.
— Насколько я помню, нет. — Он пожал плечами, на этот раз это был жест, символизирующий капитуляцию. — Ему было трудно сделать этот звонок, он же знал, что я тоже буду его слышать.
— Спасибо, Дэймон. Это самый лучший свадебный подарок, который ты мог мне сделать. И еще, если ты, конечно, захочешь… почему бы нам не позвонить твоему отцу?
Дэймон сразу насупился.
— Не стоит злоупотреблять своей удачей, Преббл, жизнь не игра.
Положив ей руку на талию, Дэймон повел ее к лестнице. У подножия лестницы они остановились, он повернул ее к себе. Глядя в его помрачневшие глаза, Тея была готова поколотить себя за то, что упомянула о его отце.
— Думаю, мы уже научились любить друг друга. Четыре месяца зализывания ран долговато. Тебе не кажется?
— Я уверена в этом. В следующий раз даю тебе не больше четырех минут.
Он кивнул.
— Только одно замечание… по поводу следующего раза. — Его глаза стали такими колючими, словно он вознамерился пробуравить в ней дырку. — Ведь следующего раза не будет, правда? Даже если ты нарушишь обещание…
— Я не нарушала обещание, Дэймон! — отрезала Тея. — И не буду молчать, если ты опять поведешь себя как упрямый, тупоголовый осел!
Дэймон сдвинул брови, но суровый взгляд ни капли ее не испугал.
— Ну, я бы не так выразил эту мысль.
— Мысль очень простая: я не позволю тебе страдать, если смогу помочь тебе. Окажись я снова на таком собрании, не задумываясь поступила бы точно так же.
На какой-то миг Дэймон по-настоящему нахмурился, но потом откинул голову назад и рассмеялся. Затем опустился на корточки, обхватил ее за колени и поднял, прислонив к груди.
Неся ее по лестнице, он бормотал что-то сердитое по поводу того, какого обращения она заслуживает. Тея не возражала, догадываясь, что он готов сменить гнев на милость.
В спальне ее догадки подтвердились. Когда Дэймон положил ее на кровать и накрыл ее тающее тело своим, она нисколько не сопротивлялась. Он отвечал на все ее вопросы, которые она не успела задать. Отвечал губами, языком, руками. На самый сокровенный вопрос ответил невероятно нежно, и когда водоворот страсти целиком поглотил их, Тея познала вкус наивысшего чувственного наслаждения.
А позже, среди затишья, в ее голове зародилась мысль, которую она тут же озвучила вспухшими, едва шевелящимися губами:
— Только ты, Дэймон. Я так и знала, что найду совершенство.
Он приподнялся на локтях и поцеловал ее веки.
— Да, только я. Никогда не забывай об этом, Преббл. — Он страстно поцеловал ее. — Но это вовсе не предел. Нам придется постоянно тренироваться, чтобы достичь совершенства.
Тея широко распахнула глаза.
— Ты всегда шутишь в ответственные моменты? Или просто боишься настоящих слов?
Его глаза подозрительно заблестели.
— Я люблю тебя? Это ты хотела услышать? Бог мой, Тея, я так тебя люблю, что трудно выразить словами. Даже не думал, что на земле бывает такая большая любовь и что она может помещаться в одном сердце. Я никогда не перестану любить тебя. И никогда не перестану удивляться, за что мне такое счастье.
