Джудит Макнот - Рай. Том 2
— Мередит, — начал Мэтт, — не могла бы ты, по крайней мере, попросить своего адвоката подождать в моем кабинете? Он сможет увидеть все оттуда, но совсем необязательно слышать каждое слово.
— Мне скрывать нечего! — гневно объявила она. — Ну а теперь давай поскорее покончим с этим. Что именно тебе нужно от меня?
— Прекрасно, — кивнул Мэтт, решив, что ему в высшей степени наплевать, что слышит или не слышит Уитмор. Присев на край стола для совещаний, он пояснил:
— Я хочу, чтобы у нас был шанс получше узнать друг друга.
— И как именно ты намереваешься добиться этого? — осведомилась она.
— Обычными способами — мы будем обедать вместе, ходить в театр…
— И как часто? — перебила она с куда более рассерженным видом, чем раньше.
— Я об этом не подумал.
— Ну конечно, был слишком занят, оттачивая детали своего шантажа и изыскивая способы разрушить мою жизнь.
— Четыре раза в неделю, — отрезал Мэтт. — Мы будем встречаться четыре раза в неделю! И я вовсе не собираюсь портить тебе жизнь!
— В какие именно дни? — выпалила она. Гнев Мэтта мгновенно улегся, и он еле удержался, чтобы снова не улыбнуться.
— Пятница, суббота, воскресенье и… дай подумать… среда.
— А ты не вспомнил о том, что у меня есть работа и жених?
— Я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Что же касается жениха, ему придется на следующие одиннадцать недель удалиться на второй план.
— Но это несправедливо по отношению к Паркеру! — вскрикнула Мередит.
— Сожалею.
Резкий тон, холод в голосе и неумолимое лицо яснее ясного говорили о беспощадной натуре человека, стоявшего перед ней, и Мередит наконец поняла, что никакие слова, просьбы и поступки не отвлекут его от намеченной цели. Он снова стремится к насильственному захвату, и на этот раз мишенью служит она.
— Все те гадости, которые говорили о тебе… это правда до последнего слова, верно? Лицо Мэтта напряглось:
— Только не в этом случае. Плечи Мередит устало опустились. Куда девалась напускная смелость.
— Почему ты так поступаешь со мной? Что я тебе сделала? Зачем ты так безжалостно губишь мою жизнь?
Мэтт не мог ничего ответить Мередит, не мог сказать правду — она либо рассмеется ему в лицо, либо снова выйдет из себя.
— Скажем так… я считаю, что между нами что-то есть, какое-то притяжение, и хочу видеть, насколько глубоко это чувство.
— Боже, я просто поверить не могу! — охнула она, обхватив себя руками. — Между нами ничего нет! Ничего, кроме ужасного прошлого!
— И последнего уик-энда, — без обиняков напомнил он.
Мередит вспыхнула от стыда, но решила не сдаваться:
— Это… это был просто секс, ничего больше!
— Неужели?
— Тебе лучше знать! — выпалила она, вспомнив кое-что, о чем успела забыть:
— Если половина всего, что я читала о тебе, — правда, ты держишь первое место в мире по дешевым интрижкам и бессмысленным оргиям! Господи, как ты только мог спать с этой розововолосой рок-звездой?!
— Марианной Тайбелл?
— Вот именно! И посмей только отрицать! Описание заняло всю первую страницу «Нэшнл Тэттлер».
Мэтт проглотил взрыв смеха, наблюдая, как она медленно вышагивает по комнате. Господи, как он любил эту женщину! Любил каждое грациозное движение, манеру резко цедить слова в гневе, жаркое дыхание и беспомощно откинутую голову, когда она лежала в его объятиях. Как она стискивала его плечи, словно моля подарить наслаждение и боясь, что он не пожелает сделать этого! Вероятно, ее любовники не всегда были способны на такое…
Она была великолепной, страстной женщиной, и Мэтту следовало бы помнить об этом, а не надеяться, что она не, успела перебывать в постели с дюжиной мужчин. Оставалось мечтать о том, что все они были скучными, неумелыми эгоистами. Возможно, и тем, и другим, и третьим сразу. И к тому же импотентами.
— Ну?! — вновь вскинулась Мередит. — Как ты мог спать с этой… этой женщиной?
— Я был приглашен на вечеринку в ее дом. И никогда не спал с ней.
— И я должна верить в это?
— Очевидно, нет.
— Это не важно, — выдохнула Мередит, мысленно ругая себя за дурацкую несдержанность. — , Мэтт, пожалуйста, — попросила она в последний раз, пытаясь заставить его забыть о безумном плане, — я люблю другого.
— Но забыла об этом в воскресенье, когда мы с тобой были в постели…
— Перестань говорить об этом! Я люблю Паркера Рейнолдса, клянусь! И любила его едва ли не с самого детства! Задолго до того, как появился ты!
Мэтт хотел было отмахнуться от этой тирады, словно от чего-то совершенно невероятного, но тут Мередит добавила:
— Только он обручился с другой девушкой, и я перестала надеяться.
Слова Мередит ранили слишком глубоко, и Мэтт, вскочив с кресла, резко бросил:
— Ты слышала мое предложение, Мередит, принять его или не принять — дело твое.
Мередит удивленно уставилась на него, сознавая, что Мэтт внезапно снова стал равнодушным и отчужденным. Он не шутит, не притворяется — спор закончен. Стюарт, тоже поняв это, уже шагнул к офису Мэтта, натягивая на ходу пальто, но остановился в дверях, поджидая Мередит. Подчеркнуто повернувшись к Мэтту спиной, Мередит подошла к столу за сумочкой, испытывая мстительное удовольствие при мысли о том, что позволяет ему считать, будто отвергает его предложение. На самом же деле она была охвачена паническим ужасом. Стараясь не выдавать, как испугана, Мередит взяла со стола сумочку, чувствуя, как взгляд Мэтта сверлит спину, и с деланным спокойствием направилась к дивану, где лежало манто.
Позади раздался ледяной, зловещий голос:
— И каков твой ответ, Мередит?
Но Мередит лишь плотнее сжала губы и попыталась сглотнуть застрявший в горле ком. Как заставить Мэтта понять, тронуть его сердце? Бесполезно. У него нет сердца. Страсть — все, на что он способен, страсть, самолюбие и месть — вот что он носит в душе.
Она взяла манто, перекинула его через руку и, так и оставив Мэтта стоять в одиночестве, не оглянувшись, шагнула к Стюарту.
— Пойдем, — попросила она. Пусть Мэтью Фаррел хотя бы минуты две думает, что она швырнула его ультиматум ему же в лицо…. Она не осмеливалась признаться самой себе, как надеется, вопреки всему, что он окликнет ее, признается, что блефовал, и никогда не поступит подобным образом ни с ней, ни с отцом.
Но в зале стояла тишина. Ничем не прерываемая тишина.
Секретарь Мэтта, очевидно, уже отправилась домой, и когда Стюарт закрыл смежную дверь, Мередит остановилась и с трудом выдавила:
— Он может сделать с отцом все, чем угрожал? Обозленный и рассерженный происходящим, особенно тем, какое неимоверное давление оказывалось на Мередит, Стюарт вздохнул:
