Кэти Хикман - Гарем
— Де Бреве? — Глаза сэра Генри сузились. — Определенно не обрадует. — Но тут же лицо его просветлело. — Это, пожалуй, мысль, а, Пиндар? Действовать без шума, как вы сказали, но что-то я не уверен. Может быть, нам лучше воспользоваться представившейся… э-э… возможностью… Как вы считаете?
— С риском раздосадовать де Бреве? — Пол покачал головой. — Уж не говоря о венецианце Байло. Вы, конечно, знаете, сэр, эти венецианцы уверены, что имеют право на особые отношения с Портой. Наши информаторы докладывают, что они ежедневно посылают подарки и самой валиде, и женщинам гарема, думая, что это укрепляет их престиж у султана. Де Бреве полагает, что мы пытаемся использовать похожие методы.
— Но так оно и есть! — наивно воскликнул Лелло. — Разве вы не поняли, что именно такое мнение мы и хотим ему внушить.
Пол изобразил восхищение человека, перед которым внезапно забрезжил свет гениальной идеи.
— Ах, конечно! Де Бреве решит, что этот визит является плодом вашей предусмотрительной стратегии. И это отвлечет его от наших реальных планов: завоевать симпатии визиря и подписать соглашения. — Он снова поклонился, не сомневаясь в том, что ирония его осталась незамеченной собеседником. — Блестящая идея! Мои поздравления, сэр.
— Хм, хм. — Послышался лошадиный смешок, что, как уже знал секретарь, было у сэра Генри признаком нечастого веселья. — А что еще более важно, Пиндар, эта стратегия не будет нам стоить ни пенни. Нам не придется подкупать визиря подношениями.
— Мысль настоящего государственного деятеля! — Пол в свою очередь рассмеялся. — Вас не зря назначили послом ее величества, ваше превосходительство.
— Поосторожней, мистер Пиндар. — Сэр Генри непроизвольно нахмурился при упоминании королевы. — Ее величество — сама щедрость и великодушие. Она лишь попросила торговую компанию оплатить наши подношения новому султану, что вполне справедливо, по моему мнению.
«Как и все расходы по этому представительству, мой друг Старая Девка, — подумал про себя Пол. — А это немалая сумма, выплатить которую еще потребуется уговорить лондонских торговцев, а они не менее скупы, чем сама королева. И вполне способны при неудаче нашей миссии возложить это бремя целиком на нас».
— Про что это вы, сэр? Генри, любовь моя, что нам не будет стоить ни пенни?
Без всяких церемоний в капитанскую каюту вошла леди Лелло. Крупная, дородная женщина, она носила огромные гофрированные воротники, в которых тонула ее короткая шея, а весь облик начинал сильно смахивать (что с удовольствием отмечал Джон Керью) на уложенного на огромном блюде поросенка. Когда она увидела Пола, ее маленькие глазки засверкали от радости и лицо осветила добродушная улыбка.
— Здесь и секретарь Пиндар! Доброго вам утра, секретарь.
— И вам, миледи.
Пол постарался освободить как можно больше пространства в тесной каюте.
— Ну и какие новости, сэр Генри?
Любое физическое усилие, чуть большее, чем требовалось для исполнения придворной паваны,[37] лишало леди Лелло притока воздуха, и сейчас она почти рухнула на стул, с трудом переводя дух. Придя в себя, супруга посла принялась короткими пальчиками заботливо расправлять пышные складки юбок с фижмами.
— Что нам не будет стоить ни пенни?
— Пиндар получил повеление снова явиться к валиде.
— Да ну? — Глазки госпожи Лелло опять радостно заблестели.
— Она сама послала за ним, — многозначительно добавил сэр Генри.
— Даже так? — Леди Лелло вынула из рукавчика тонкий платочек и промокнула лоб. — Неплохо.
— От этой новости моя жена буквально лишилась дара речи, Пиндар, — заметил посол.
— Почему так строго, миледи? — улыбнулся секретарь. — Разве выбор неудачен и я не гожусь в эмиссары?
— Ну, что вы, мистер Пиндар. — Над воротником леди Лелло заколыхались розовые складки. — Но повторное приглашение, и так вскоре после первого! Я хочу сказать, разве это не странно? Мистер Гловер говорит, что французскому посланнику пришлось дожидаться много недель, пока он наконец был принят Великим Турком, а увидеть саму госпожу, как ее там, валли султанша, что ли, ему вообще не удалось.
— В том-то все и дело! Это чрезвычайно благоприятный признак, — поддержал супругу посол, радостно потирая руки. Долговязый, тощий, невзрачный, он и вправду заслужил свое прозвище. Пальцы на руках, худые и изогнутые, напоминали стебли растения, лишенного света. — Мы с Пиндаром только что говорили о том, — сэр Генри склонился к уху жены, подчеркивая конфиденциальность сказанного, — что французскому послу это чрезвычайно не понравится.
— Да? Но послушайте…
Глазки леди Лелло вопросительно перебегали с одного собеседника на другого. Ее супруг продолжал:
— Похоже, что подарки от нашей королевы, посланные госпоже валиде…
— Вы имеете в виду ту карету, которую купил для нее мистер Пиндар?
— Да, конечно, карету. — Послышалось шуршанье сухой кожи, это Лелло снова принялся потирать руки. — Разумеется, она пришла в восторг. Мне доложили, что она уже каталась в ней, и сам султан сопровождал мать во время этой прогулки. Вот она и пригласила нашего Пиндара к себе, чтобы еще раз выразить благодарность английской королеве, я так думаю. В этом нет ничего удивительного.
— Но она пригласила его лично, значит, намерена высказать чувства благодарности именно ему. Что ж, Пол, — глазки леди Лелло сияли, буквально утопая в пухлых складках лица, — вот это действительно важная новость. Остается только надеяться, что большой ящик со свистком, который прислала ваша компания, — она скептически фыркнула, — если, конечно, Даллему удастся его починить, произведет такой же эффект. А теперь, сэр Генри, вы должны серьезно обдумать, кого послать вместе с Полом. Эскорт должен быть очень почетным, вы понимаете сами. Мы же не можем позволить, чтоб они, я имею в виду де Бреве и этого Баули, делали свои замечания. — Она понизила голос и наклонилась к Полу. — Эти люди весьма непочтительно отзывались о сэре Генри, как я слышала, они называли его торговцем. Представляете?
— Байло-о, любовь моя. Венецианского посланника зовут Байло.
Но леди Лелло не слушала мужа.
— Возможно, будет неплохо, если мистер консул Олдридж и мистер секретарь Гловер отправятся с вами?
— Не торопись так, любовь моя, — прервал супругу сэр Генри и оглянулся на Пола, ожидая поддержки.
Тот подхватил брошенную нить:
— Как вам, конечно, известно, миледи, присутствие секретаря Гловера и консула Олдриджа необходимо здесь, на корабле. Они должны участвовать в гораздо более важном событии.
