Анна Скуратова - Растрёпанные чувства
Надю заставил вздрогнуть равнодушный стук двери об косяк. Пожилая пара, расположившаяся за соседним столиком, недовольно покосилась на них. Старушка даже возмущенно покачала головой, обращаясь к своему спутнику и бросая красноречивые взгляды в сторону Нади и Владимира.
- Давай, уйдем отсюда.
- Так скоро? - залепетал Владимир. Раньше ему не приходилось сидеть в ресторане с такой великолепной, красивой женщиной. Рядом с ней он чувствовал себя сильнее и сексуальнее. Какая к черту разница, чья она жена, если муж сам оставляет её лично ему. Не воспользоваться представившимся случаем - глупо.
Позвольте Вас пригласить куда-нибудь? - мерзко хрюкнув от нервного напряжения, пролепетал Володя.
- Возможно, - Надя в очередной раз обворожительно улыбнулась, сваливая Владимира наповал, как сухое дерево. Она до сих пор не могла прийти в себя, после хамского поведения своего, пока ещё мужа. Перебирая в сознании картинку за картинкой сегодняшнего ужина, она не находила прокола, её поведение во всем было просчитанным. Немного флирта, лишь должно было разжечь в нем ревность, плавно перетекающую в страсть. Нелепая, непредсказуемая выходка Игоря, не давала ей покоя. И вдруг, внезапное озарение открыло ей глаза на истинную, как ей показалось причину поведения Игоря.
- Ну, конечно же, он так сильно приревновал меня, что оказался не в состоянии дальше выносить этой картины, решил побежденным ретироваться с поля боя. А это может означать только одно - он по-прежнему любит меня.
Надя ощутила огромный прилив энергии, от сознания своего острого, безграничного ума, который не раз выручал в сложных ситуациях. Нет, она не могла ошибаться.
Прошло несколько минут, прежде чем она вспомнила о Володе, который все это время со щенячьей преданностью смотрел ей в глаза. Эта женщина для него в миг стала воплощением красоты и превосходства, коварства и преданности. Её хитрые, кошачьи глаза с прищуром смотрели на мир. Только перед такими напористыми женщинами, коим не ведомо чувство страха и стыда, открываются все двери и падают ниц лучшие мужчины. И она предпочла его, она сказала 'нет', своему мужу, дабы остаться с ним наедине.
Володе, ещё час назад бредущему к ресторану с тоской от одиночества в глазах, хотелось скакать, смеяться, сжать в объятьях эту женщину, осыпать мехами и драгоценностями.
- Надя, - хриплый голос, выдавал большое волнение, - давайте уйдем из этого заведения и найдем более приятную обстановку.
- Что ты сказал? - насильно вырванная из мечтаний, Надя недоуменно хлопала ресницами.
- Пойдем в клуб?
Непреодолимо завертелись перед глазами кадры из фильма 'Двенадцать стульев' и монументальная фраза Кисы Воробьянинова 'поедемте в номера'.
Она кивнула. Почему она должна отказывать в маленьких радостях, тем более в свете того, что Игорь оставил её на произвол судьбы, она ничем не предает его.
Глава 22
На улице зябко кутаясь в тонкий шифоновый шарфик, Надя прижалась к плечу Володи, но что тот отреагировал тем, что накинул ей на плечи свой пиджак. Благодарная улыбка, растопила в нем последние крохи сомнения в её чувствах к нему и он был готов наплевать на Игоря, на работу, только бы эта женщина не уходила ни на минуту.
Подходя к громадному черному Хамеру, Володя щелкнул пультом выключая сигнализацию и вежливо приоткрыл перед Надей дверь. Но то не в состоянии сделать первый шаг, смотрела то на автомобиль, то на Володю. Что-то не стыковалось. У такого щуплого, глуповатого подлипалы её мужа, не могло быть такого автомобиля по определению.
- Это твой? - недоверчиво поинтересовалась Надя, прежде чем сесть в салон.
- Конечно, неужели ты могла подумать, что я предложу тебе уехать на чужом автомобиле? - улыбнулся Владимир, радуясь произведенному на неё впечатлению.
- Но откуда?
- Папа, подарил, - небрежно бросил Володя, вежливо подставляя Наде руку.
- Папа, - пробормотала Надя и в сознании перестало искрить и замыкать. Все встало на свои места.
Кожаный салон оказался чересчур вычурным. А маленькая пластмассовая собачка, с кивающей головой на шарнире, выдавала в обладателе полное отсутствие вкуса. Но Надя решила про себя, что не будет обращать на это внимания, тем более, если отсутствие вкуса, компенсируется материальными благами.
Отчасти догадываясь, о чем думает его спутница, Владимир не видел в этом ничего плохого. Такие женщины должны быть всем обеспечены и не обязаны любить его за кандидатский ум и публикации научных статей в журналах. Таких женщин носят на руках и преклоняются пред ними.
Володя преклонялся перед Игорем как перед преподавателем, методистом и профессионалом в своей области. А, познакомившись с его женой, был готов отдать все на свете, что поменяться с ним местами.
С детства Володя воспитывался в интеллигентной семье дипломатов. Красивые вещи, поездки, богатые друзья - всего было вдоволь. Мама, сопровождающая его отца во всех поездка, беспрекословно подчинялась мужу, заглядывая ему в рот и смахивая пылинки с рукава его пиджака перед официальным приемом. Она уважала мужа в такой гипетрафированной степени, что считала себя недостойной его, боялась сделать шаг к нему на встречу и не проявляла. Ни о какой романтике между этими двумя так непохожими людьми не было и речи.
Отец Владимира всегда подтянутый, гладковыбритый, ходил по квартире в дорогих костюмах, никогда не ослабляя узел галстука. Его невозможно застать врасплох. Сын до сих пор свято верил, что даже на любой звонок посреди ночи отец отвечает, будучи облачен в костюм.
Мама мягкая, добрая женщина, в свое время слыла достаточно известной журналисткой и литературным обозревателем. Её тепла и любви Володя получал в избытке с самых пеленок. Она отказалась от нянь, от садиков, сама ходила за сыном по пятам. Теперь он понял, что таким образом она заполняла душевную пустоту, брешь от постоянного напряжения в общение с его отцом.
Отец не успевал заниматься воспитаем единственного сына и мать баловала его. Володе разрешалось всего, покупалось все, на любую прихоть мать реагировала всем своим существом, бросаясь исполнять желаемое. Шло время, подошли к исходу школьные годы, наступили студенческие. Дипломатическое прошлое отца, отошло в воспоминания, теперь он занимал важный пост в транспортном холдинге. У него появилось больше свободного времени, которое он начал уделять сыну.
Пожилого мужчину, с посеребренными висками, в неизменно дорогом костюме, ожидало разочарование. В сыне не было его железной хватки и упрямости. Владимир вырос мягкотелым, щуплым. Единственно, чем оставалось гордиться его отцу - это усидчивости и памяти сын. Парень запоминал только что прочитанную книгу до знаков препинания и надолго хранил информацию в своем сознании. Он ориентировался в пластах истории, выдавая любой факт. Не умея применять на практике ни одно из знаний, он продолжал с бешенной скоростью поглощать новую информацию.
