Александра Джонс - Любовный контракт

Оливия поняла, что Стюарт сменил тему. Она знала, что с некоторыми событиями прошлого, в частности со смертью брата Джоффа, он не мог смириться. Его грубоватые шутки не могли ее обмануть: эта тема была ему болезненно тягостна.

ГЛАВА 13

Оливия размышляла, что бы надеть на сельский праздник, куда их пригласили как почетных гостей. Но Стюарт был в Торонто…

День обещал быть жарким и душным. А возможно, и грозовым — нелишне взять зонтик, подумала она. Ее выбор остановился на цветастом шифоновом платье с пышными рукавами и картинной шляпке с повязанной вокруг тульи шифоновой же лентой — все очень легкое и нарядное.

Как было договорено заранее, в половине второго Оливия встретилась у церкви с викарием, ее гидом и наставником в течение дня. Он был гораздо моложе, чем ей виделось при мимолетной прежней встрече, и совсем не страшный. Со своим круглым мальчишеским лицом, волосами имбирного цвета, веселыми манерами и кучей маленьких детей, Эйдриан Фербенкс казался чрезвычайно человечным. Как все же ошибочны предвзятые мысли и образы, подумала Оливия. У Аннабел была предвзятая идея насчет нее и Стюарта, как о миллионерах и «звездах». А она сама почему-то вообразила викария ворчливым седовласым старикашкой!

Оливия обменялась рукопожатием с женой викария, и Пэтси Фербенкс сказала:

— Как мило с вашей стороны — подключиться к нам, чтобы открыть сельский праздник, Оливия! — За ней, словно на буксире, плыли трое ее детей. — Мои малыши мечтают поскорее присоединиться к толпе Аннабел, так что вы нас извините, если мы поторопимся.

Пэтси с детьми ушли по дорожке к деревенской лужайке, оставив Оливию на попечение Эйдриана. Тот присоединился к благодарности, высказанной его супругой:

— Спасибо, что так оперативно заполнили пробелы в нашей программе, Оливия.

— Делаю это с большим удовольствием! — Она улыбнулась и проглядела программку праздника, чтобы представить себе, чего же от нее ждут. — Говорят, вы для рекламы спускаетесь по канату с колокольни, викарий. Как это смело!

Он ухмыльнулся.

— Все в руце Божией, не так ли? Нам нужны любые спонсорские деньги на новую крышу, так что мне не страшен сам дьявол.

В два часа Оливия разрезала красную ленточку у входа в большую палатку с закусками, и праздник был объявлен официально открытым. Потом вместе с другими членами жюри она обходила разнообразные киоски и палатки, оценивая достоинства экспонатов.

Миссис Даннимотт выиграла два первых приза, за лучший фруктовый кекс и за апельсиново-грейпфрутовый мармелад, горшочек которого был должным образом преподнесен хозяйке поместья. Мистер Даннимотт также получил первый приз за свои георгины и второй — за огурцы. Деревенский мясник, мистер Уимен, он же местный фермер, выиграл первый приз за бычка по имени Брут, в то время как в палатке художников Аннабел взяла три первых приза: за акварель «Деревня», за коллаж «Старая кузница и утиный пруд» и за резьбу по буковому дереву под названием «Мать и дитя». Оливия не могла понять, как семейная матрона находит время еще и на творчество.

Макс тем временем жадно глотал пиво в палатке-буфете вместе с другими завсегдатаями деревенской пивной «Герб Мидхэрста». Владелец «Герба» Артур Стэпли выставил для угощения гостей целую бочку.

Это был хороший способ познакомиться с соседями. Они то и дело приглашали Оливию примкнуть к какому-нибудь местному комитету или организации, включая МОАЛ — Мидхэрстское общество актеров-любителей. Сегодня, кстати, МОАЛ давало на лугу импровизированное представление «Матушка-гусыня» [18]. Оливия, как новая хозяйка поместья, имела решающий голос в определении лучшего актера и актрисы, а также лучшего самодельного костюма. Выбирать было трудно — все играли хорошо и остроумно, — но она выбрала Матушку-гусыню, не только за старания мисс Логанберри, главы труппы, которая была в костюме из собственноручно надерганных гусиных перьев, но и потому, что той досталось больше всего смеха.

Теодор Гривз совершенно сразил Оливию, подарив ей собственного издания (отпечатанную на принтере) книжку «Мидхэрстские разбойники открывают новые пути».

— Собираемся проложить новую трассу в нижнем конце ваших владений, миссис Маккензи, — сказал он, как будто совершенно очарованный тем, что его прогнали с прежней дорожки. Оливия задумалась о цене его покладистости и подарка. Сколько же Стюарту пришлось сунуть старому козлу и его стаду? Но тут Теодор добавил: — Может быть, «Лэмпхауз» сможет опубликовать какую-нибудь из моих будущих книг? У меня по всем углам валяются рукописи, и вовсе не о туризме. Если бы вы согласились прочитать их…

Оливия одарила его ослепительной улыбкой, чтобы скрыть свои, чувства: слово «прочитать» всегда заставляло ее стискивать зубы.

— Мне очень жаль, мистер Гривз, но «Лэмпхауз» в настоящее время не принимает новый материал. Мы буквально завалены рукописями на обозримое будущее.

— Но когда-нибудь, миледи, я смогу показать вам мои сочинения? Знаете, они ужасно интересные!

— О да! — сказала Оливия и поспешно отошла.

Как бы ей хотелось, чтобы люди не приставали к ней в самые неожиданные моменты с просьбами опубликовать их писанину только потому, что знали ее как издателя. Ее отца тоже страшно раздражали подобные просьбы. Он в таких случаях говорил: «Большинство людей думает, что у них внутри сидит целый роман. Ну, так пусть он там и остается!»

К пяти часам толпа на лугу поредела, потому что все пошли смотреть, как викарий Мидхэрста будет спускаться по канату с колокольни. Представители прессы и ТВ были там и запечатлели волнующий момент, когда Эйдриан застрял на полпути и минут пять болтался в воздухе, потому что лебедку заело. Но в конце концов он благополучно и благопристойно приземлился среди надгробных камней под аплодисменты и приветственные крики. Бледная Пэтси с облегчением поднесла ему кружку пива — она, видно, уже успела почувствовать себя вдовой.

Повернувшись, чтобы вернуться на луг и завершить свое представление в роли хозяйки поместья, Оливия вдруг споткнулась и упала прямо среди могил. Она даже не Поняла, что случилось, — то ли подвернулся каблук, то ли у нее закружилась голова, то ли ее подтолкнуло какое-то привидение.

Когда через несколько минут она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на скамье, а местный врач, доктор Гаррет, суетится около нее со своим стетоскопом. Аннабел, Тэнди, викарий и его жена сочувственно и обеспокоенно глядели на нее. Чувствуя себя неловко — на дорогом платье были пятна от травы — она украдкой всхлипнула и попыталась подняться.