Светлана Нарватова - Брендинг, как сексуальное извращение (СИ)
Она не устраивала сцен ревности и слова не сказала против его тренировок, деловых встреч, задержек на работе…
И это начинало его бесить.
Было такое ощущение, что ей просто все равно, где и с кем он проводит время.
Катя с легкостью принимала его у себя в гостях и приезжала к нему. Но не надолго. Максимум, она могла провести у него сутки. А после этого рвалась домой.
Она категорически отказывалась появляться с ним где бы то ни было. Находила массу отговорок, чтобы не ехать на природу с его друзьями, на банкет в честь дня рождения его приятеля, на показ нового фильма.
Но больше всего его уязвляло то, что Котя НИКОГДА не становилась инициатором встреч. Он мог пару дней не давать о себе знать, и она все равно молчала. Дольше Тимур просто не выдерживал сам.
Такая ситуация его категорически не устраивала.
Нужно было с этим что-то делать.
Размышления Тимура прервал стук в дверь.
— Об чем закручинился, добрый молодец? — поинтересовался вошедший змей Женька.
— Бабы — зло, — емко ответил Тимур.
— Стоит ли в таком случае удивляться, что добро не пользуется популярностью, — философски рассудил Женька. — Поругались, что ли?
— Куда там…
— Залетела?
— Если бы…
— Так кто мешает?
— А вдруг она не хочет?
— Ты что, больной?
— Неа, я абсолютно здоров.
— В смысле, какая баба в ее возрасте будет против ребенка?!
— Может, она и не против ребенка. Может, она против меня в качестве его отца?
— У нормальных людей в твоем возрасте зубы мудрости прорезаются, у тебя — комплексы.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда окажешься на моем месте.
— А я не пою!
— Яйца мешают?
— Неудачный пример, Тимур Александрович. Яйца мешают плохим танцорам. В пении все как раз наоборот.
— Не совсем так, но я как раз об этом, — подмигнул Тимур. — А вообще, я бы на твоем месте не зарекался…
— А я бы на твоем месте не каркал.
— Кар!
— А ну тебя! Я чего зашел-то… Новости у нас про бабское зло радостные.
— Я прямо весь уже испугался.
— В смысле, что ребята получили официальный ордер на вскрытие тех электронных адресов, которые наши айтишники накопали в куках компа твоей секретутки. В общем, через один она и вела переписку с конкурентами. Там и письма, и способы связи, и денежные «следы»…
— Да… Это тебе не Анна Павловна. У Люси мозгов форматнуть диски не хватило.
— Ну зачем же сразу думать о людях худшее? Может, ей не хватило времени?
— Ничего, зато теперь, надеюсь, у нее будет много времени. Свободного, — Тимур взглянул на часы и закинул в карман безмолвствующий телефон. — Ну что, по коням?
Нынче они вкушали «Эрота и Психею». После массажа Катя сидела в джакузи, опираясь спиной на грудь Тимура. Тот был вообще как-то напряжен в последнее время, а сегодня почти все время молчал и несколько минут назад, занимаясь с нею сексом, был с нею настолько непривычно нежен, что в ее голове возникали всякие нехорошие мысли.
— Кать, нам нужно поговорить.
Вот оно! Котю накрыло чувство обреченности. Она всегда знала, что недостаточно хороша для него, но все равно хотела урвать от жизни счастья по максимуму. Потому что прекрасно понимала, что никто никогда не сможет в ее жизни заменить Тимура.
— Я тебя внимательно слушаю.
Он взял ее под водой за руку, но она предпочла сложить руки между коленей.
— Кать, не знаю, как начать…
— Начни как-нибудь уже.
— В общем, мне надоели эти полуконспиративные отношения…
— Я понимаю.
— Я — взрослый человек, мне нужны серьезные отношения.
— Я согласна.
— Ты согласна? — обрадовался Тимур.
— Куда мне деваться, — пробормотала Котя. — Тем более что я тоже взрослый человек, и мне тоже нужны серьезные отношения.
— Вообще-то я ждал немного другой реакции…
— А что, я должна от счастья прыгать до потолка?!
— А зачем тогда соглашалась?
— Можно подумать, у меня остался выбор…
— Ты беременна? — с какой-то странной смесью чувств в голосе спросил Тимур.
— На этот счет можешь не переживать.
— Да теперь-то мне что переживать об этом?
— Действительно, что тебе теперь об этом переживать!
— Так, я ничего не понимаю. Но раз уж ты согласилась, то едем в ЗАГС прямо сейчас.
— Зачем в ЗАГС? — оторопело произнесла Котя, медленно разворачиваясь к Тимуру лицом.
— Заявление подавать. Или ты уже передумала?
— Это что, типа, было предложение руки и сердца?
— А что это еще могло быть?
И тут Котя озвучила все свои мысли о нем, о его матери, их сексуальных предпочтениях, а также остальной стандартный набор непечатных выражений, приличествующих случаю.
И со слезами рванула в раздевалку.
Видимо, я все-таки промахнулся с оценкой себя как потенциального жениха, размышлял Тимур. Во всяком случае, ТАКОЙ реакции на свое предложение он ожидал меньше всего. Тим не торопясь поднялся из ванны и двинулся следом за Котей. Все-таки, трусы — не шуба, за дверью не натянешь.
— Катя, объясни, пожалуйста, что тебя не устроило, — спросил без пяти минут жених, усаживаясь в чем мать родила на скамеечку.
— О, меня всё устроило! Разумеется, то, что твое предложение можно было принять за последнюю гастроль артиста перед расставанием, это мелочи, — прохлюпала носом она.
— С чего ты вообще взяла, что я мог предложить тебе расстаться?
— Даже не знаю, с чего бы это… От тебя по нескольку дней может не быть ни слуху ни духу… В последнее время ты стал чаще задерживаться, словно не хочешь ко мне ехать…
— А позвонить и узнать, в чем дело, ты не можешь?
— А вдруг я влезу в какое-нибудь совещание?
— Если у меня будет совещание, я поставлю телефон в беззвучный режим.
— И я буду мучиться вопросом, почему ты не отвечаешь? Ну уж нет, лучше я вообще звонить не буду! — говорила Котя, надевая кофточку.
— Мда, как в том анекдоте: «Спи, Абгам, пускай Изя не спит», — пробормотал Тимур себе под нос. — Ну, хорошо, теперь ты точно знаешь, что я имел в виду, так?
— Нет.
— Что «нет»?
— Мой ответ «нет».
Катя умела удивить. Но в данном случае Тимур предпочел бы более предсказуемый вариант Коти.
— А почему? — осторожно спросил он.
— Я не могу себе представить семейную жизнь с тобой.
