Эмили Лоринг - Когда сводит судьба
Тони заплакала. Медленные крупные слезы лениво катились по ее щекам.
— Что я буду делать, если потеряю ребенка?! Лоуренс никогда мне этого не простит!
— Не потеряешь. А с Лоуренсом мы сами разберемся, — попыталась успокоить ее Франциска. — Я напою тебя чаем, после чего ты сразу ляжешь в постель. Мы сами все объясним Лоуренсу. Не бойся его, он, видимо, напуган до смерти.
С этими словами Франциска тут же скрылась на кухне. Уже через несколько минут она внесла чай. Тони делала безуспешные попытки стряхнуть с себя усталость. Макс занимал ее разговором, пытаясь немного разобраться в ее сбивчивых, бессвязных речах.
— Пей. Сейчас тебе станет лучше. Врач будет, Макс?
Франциска испытывала чувство небывалого единения с Максом, которым была обязана Тони: они сейчас вместе помогали ей справиться с бедой.
— Да. Лоуренс приедет вместе с ним. Я отвлеку его, пока врач будет осматривать тебя, Тони, — сказал Макс и вышел из комнаты, в которую через несколько минут вошел врач.
Уже через час Тони стало заметно лучше, и доктор ушел. Лоуренс был необычайно подавлен и тих. Он ласково поговорил с женой, и кризис, похоже, прошел.
Франциска устало пошла обратно к машине.
— Мужья порой совершают поступки, совершенно не учитывая состояния собственных жен, — сказала девушка.
Макс внимательно посмотрел на нее.
— Ты так думаешь? Что ж… Полагаю, на этот раз все обойдется. Ведь они ждут ребенка.
— Она… Тони сказала, что вчера вечером Лоуренс опять напился, и она подумала, что все, конец их семье…
— До конца еще далеко, — суховато ответил Макс.
— Пьяница! — проговорила Франциска, не заботясь о соблюдении правил вежливости, ибо она была рассержена на Лоуренса. — Выходит, брак — это еще не гарантия вечного счастья, да? — спросила она так по-детски, что Макс не смог удержаться от смеха.
— Это что, расхолодило мою невесту насчет брака? Вся эта история не стоит того, милая. Я не Лоуренс, а ты не Тони. У разных людей в этой жизни разные проблемы.
— Это так. Могу тебе признаться, что я сильно ревновала к Лоле, — смущенно прошептала Франциска.
Макс рассмеялся и подвинулся к ней ближе в полумраке кабины.
— Я рад что ты меня ревновала. Но Лола всего лишь друг нашей семьи…
— Хорош друг! — Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. — Ты говоришь, что я встречусь с ней, когда мы поедем к твоей матери?
— Не исключено. Слушай, давай закончим говорить о других и об их проблемах. Хватит. Милая моя… Любовь моя… Мне так не хочется завтра покидать тебя. Иной раз думаешь: «А может, уйти из газеты и устроиться здесь садовником, чтобы иметь возможность каждый день видеть ее?»
— Ты хотел бы этого? — Франциска решила немного поддразнить Макса.
— А ты?
— Нет, не терплю, когда мужчины проявляют слабоволие, даже если это объясняется их влюбленностью.
Макс вновь поцеловал девушку.
— Согласен. Я приеду так скоро, как только смогу. А ты думай обо мне ежеминутно, днем и ночью, до тех пор, пока мы вновь не соединимся.
Последние его слова были произнесены тихим голосом, в котором сквозила мольба.
— Мы ведь расстаемся ненадолго, Макс, — ответила Франциска. — По крайней мере, это нельзя сравнить с последним годом… — Они оба вспомнили об этом и посерьезнели. — Со времени той последней встречи много воды утекло.
— Да, но теперь я люблю тебя еще больше, чем тогда. А ты? Ты любишь меня?
— Люблю, — ласково проговорила Франциска. — И знаешь, что я придумала? Возьми с собой мою фотографию. Пусть лежит у тебя в бумажнике. И если я вдруг услышу, что ты положил глаз на какую-нибудь девушку…
В ее голосе слышалась шутливая угроза. Макс рассмеялся и принялся рассматривать фотографию, которую она достала из сумочки.
— Я должен буду это сделать, Франциска. Хотя бы для того, чтобы еще раз убедиться в том, что никому не дано сравниться с тобой.
На следующее утро Франциска поднялась рано, чтобы проводить Макса на лондонский поезд. Он решил оставить у них свою машину. Франциска махала ему рукой до тех пор, пока могла видеть его. Когда поезд ушел, на нее вдруг навалилось чувство одиночества. Странно, такое с ней бывало нечасто… Она успокоила себя рассуждениями о том, что три недели пролетят быстро и что все это время у них займет визит к матери Макса. Франциска с нетерпением ждала этого.
По пути домой она зашла к Тони. Лоуренс уехал на работу и обещал быть только к вечеру.
— Придется несколько дней проваляться в постели, — упавшим, но покорным голосом проговорила Тони. Она сидела, откинувшись на подушки, в своей розовато-лиловой пижаме и выглядела очень мило. — Обидно, но ничего не поделаешь. Я буду лежать, сколько надо. Просто задумалась вчера и забрела дальше обычного. Слава Богу, подвез добрый человек до Кендала, а то не знаю, что бы случилось. Спасибо тебе, Франциска, за заботу. Лоуренс, кстати, стал сама предупредительность. Вчера вечером мы почти не говорили, потому что я была так расстроена… Но я думаю, что для него это было уроком.
— Рада это слышать. — Франциска приготовила подруге чашку кофе.
Вскоре, убедившись в том, что Тони ни в чем не нуждается и готовится опять заснуть, Франциска ушла.
— Блаженство, — на прощание сказала Тони, отпив горячего кофе и попытавшись сморгнуть слезы, которые застилали ей глаза. — Я так хочу ребенка, Франциска.
— Я знаю, милая. Теперь все будет хорошо, главное — не волнуйся.
Франциска попрощалась с подругой и отправилась домой.
Дома она застала только отца, который открыл лавку и был занят общением с покупателями.
— На озере было прохладно и свежо, — сказала вернувшаяся с прогулки Лорель. Она плюхнулась в гамак. Подошедший к жене Гомер укрыл ее пледом.
Сад был погружен в плавящуюся дымку зноя. Лето было в самом разгаре, поэтому цвета были подчеркнуто живые и яркие.
— Давайте соберем крыжовник, — предложил Гомер. — Пирог с крыжовником — мой самый любимый.
Франциска нагнулась, чтобы сорвать несколько сорняков, проросших сквозь камни дорожки.
— Как твоя подружка Тони? — спросила Лорель.
Франциска рассказала им о том, что случилось, не особенно вдаваясь в подробности.
— Ничего, переживут. Они, кажется, оба рады, что эта их размолвка закончилась.
— Появление на свет ребенка — хорошее лекарство от многих родительских болезней.
Лорель, выпрыгнув из гамака, с энтузиазмом присоединилась к Гомеру и доктору, собравшимся за крыжовником.
Франциска задумчиво смотрела на них. В среднем и старшем возрасте, наверное, легче решать семейные проблемы?
