Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
Отец и сын прибыли ровно в шесть вечера. Марго встречала их в просторной прихожей. Андрей Скворцов оказался совсем не таким, каким его представляла Маргарита. Ниже ростом, чуть шире в плечах, подтянутый и серьезный мужчина. Легкая седина на русых волосах и внимательный цепкий взгляд голубых глаз, волевое лицо, твердая линия подбородка, тонкие губы. Ник не был похож на отца. Совсем. Ник не на кого не был похож. Девушка приветливо улыбнулась Андрею Скворцову, пожав его руку, и перевела взгляд на Никиту. Его лучезарная голливудская улыбка отозвалась сладкой болью внизу живота, щеки предательски вспыхнули, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Температура вокруг них резко повысилась.
— Привет, малыш. — прошептал он, обжигая ее губы дыханием. — Скучала?
— Да. — кивнула она, и смущенно отстранившись, посмотрела на гостя. — Пожалуйста, проходите в гостиную. Уже все готово.
Андрей внимательно наблюдал за девушкой. Она показалась ему чрезвычайно привлекательной и милой. Ее отличала от других искренняя доброжелательность и открытость. Девчонка явно не искала выгоды от отношений с его сыном.
Когда все уселись за стол, избранница сына принялась суетливо ухаживать за мужчинами. И они с трудом уговорили ее присоединиться к ним. Марго села рядом с Ником, оказавшись напротив его отца.
— Маргарита, простите меня за нетактичность, но скажите, пожалуйста, сколько вам лет? — неожиданно спросил Андрей Скворцов. Его любопытство объяснялось просто. Девушка показалась ему очень юной. Слишком юной. Его сын был, несомненно, красив и держал себя в отличной форме, но все равно разница в возрасте бросалась в глаза. Никите, конечно, не понравился вопрос, о чем свидетельствовал грозный взгляд, брошенный на отца. А вот Марго совершенно не смутилась.
— Двадцать один. Но многие говорят, что я выгляжу младше своих лет. — улыбнулась девушка.
— Это так. Вы — очаровательное создание. Я прекрасно понимаю, почему мой сын в последнее время сам не свой. Он практически сбежал с моего юбилея. — Скворцов старший отведал один из салатов. — Вкусно. Вы сами готовили?
— Конечно. Вы знаете, что Ник — великолепный кулинар?
— Нет. Мы не жили с ним в одном доме… — Андрей посмотрел в потемневшее лицо сына. — С тех пор, как он научился готовить. А я, признаться, терпеть не могу суету на кухне. Для меня готовит приходящий повар.
— Красиво жить не запретишь. — усмехнулся Ник. — Но мне нравятся пирожки тети Маши. Как она? Еще не рассыпалась? Ей, наверно, уже семьдесят.
— Но бегает, как семнатка. — хохотнул Андрей. — Я ей даже завидую. И ее мужу тоже.
— Сам-то жениться не надумал? — спросил Никита, накладывая в свою тарелку картофель.
— Только после тебя. — пошутил Скворцов старший и подмигнул Маргарите. — Знаешь, милая, ты первая девушка, с которой меня познакомил сын. Так что ждать мне осталось не так долго.
— Папа!
— А что? Мне много лет, сын. Я еще хочу понянчить внуков, пока не одряхлел.
Марго внезапно побледнела, отвела взгляд, и снова начала суетиться. Она подлила мужчинам вина и убежала за горячим.
— А разговоры о браке и детях ее нервируют. — задумчиво заметил Андрей, провожая девушку взглядом.
— Просто ты смущаешь Марго. — заступился Ник.
— Хорошо, если так. — покачал головой его отец.
Когда Маргарита вернулась, отец и сын подняли более безопасные темы. Поговорили о политике и погоде, и веяниях в бизнесе, которым занимался Ник. Особенно долго Андрей хвалил достоинства сына. Но ни один из мужчин не вспоминал о матери Ника или сестре. Попахивало семейной драмой. Марго усмирила разыгравшееся любопытство. Ей бы в своей жизни разобраться.
— Маргарита, Ник говорил мне, что вы учитесь на филолога. И как вы видите свое будущее? — неожиданно обратился к ней Андрей Скворцов. Девушка встрепенулась. Она задумалась о своем, и не уловила суть вопроса.
— Простите? — смущенно уточнила Марго. Мужчина нахмурился, брови сошлись на переносице, но улыбка оставалась дружелюбной и вежливой.
— Профессия. — пояснил Андрей. — Вы думали, где будете работать?
Маргарита растерялась, пожала плечами, быстро взглянула на Никиту.
— Я… я не знаю. У меня еще есть два года, чтобы определиться. — пробормотала она, чувствуя нарастающую панику.
— Но вы же строили предположения, когда поступали. — настаивал Скворцов старший.
— Нет. — нервно тряхнула головой Маргарита, пальцы инстинктивно потянулись к новым серьгам из подаренного Никитой комплекта. Она теребила то застежку от серьги, то вьющийся локон, заправленный за ухо. Пристальный взгляд Андрея Скворцова не упускал ни одного движения, отмечая и запоминая каждый жест девушки. Подруга сына вела себя странно. Неестественная улыбка теперь казалась приклеенной к губам, лихорадочные манипуляции с руками бросались в глаза постороннему наблюдатели и слегка раздражали, а еще эта беготня туда-сюда и чрезмерно оживленная мимика лица.
Словно прочитав мысли гостя, Маргарита одернула руки от лица и сложила их на коленях.
— Моя тетя — декан филологических наук. Я думаю, что сей факт объяснить мое решение относительно выбранной профессии. — голос девушки выдал ее внутренне напряжение. Она вдруг не к месту рассмеялась, правая рука потянулась к сережке.
Андрей бросил на сына долгий многозначительный взгляд, но Никита наблюдал за любимой со слепым обожанием.
— Простите, я смутил вас. — Андрей выдавил улыбку. — Я настойчив. Сын ругает меня за прямолинейность. Я замечаю странную тенденцию в последние годы. Молодежь ни к чему не стремиться, не строит планов. Мы, например, мечтали стать космонавтами, пожарными или военными.
— Но стали бизнесменами. — закончила за него Марго. Андрей облегченно вздохнул. С логическим мышлением у девчонки все нормально. — А я никогда не мечтала. Так сложилось. Может быть, я просто не чувствовала потребности в мечтах. Моя тетя — мечтатель, и ничего хорошего фантазии ей не принесли.
— Выходит, что вы — материалистка?
— Наверно, больше да, чем нет. Я молода, имею в запасе достаточно времени, чтобы изменить свои планы и взгляды на жизнь.
— Это так. — согласился Андрей Скворцов, и откинувшись на спинку стула, мечтательно вздохнул. — Эх, юность. Дети, как я вам завидую. У вас все впереди.
— Пап, ты опять! — усмехнулся Ник. — Марго, он все время записывает себя в стариканы, но на самом деле напрашивается на комплимент. И это действует. Последней его подружке тридцать восемь лет.
— Она меня жалеет. — отмахнулся мужчина.
