Марджери Хилтон - Юная Вики
— Я вижу, вы удивлены, это имя вам ни о чем не говорит. Но я уверен, что имя, под которым он вам известен, удивило бы вас еще больше. Называть его сейчас было бы неразумно — у меня все еще нет бесспорных доказательств — но я уже не сомневаюсь, что вычислил его. И полагаю, ему это известно.
Вики медленно выпрямилась на стуле во время этого признания. Краска сбежала с ее лица, руки и ноги стали странно тяжелыми. Словно со стороны Она услыхала свой голос, удивительно ненатуральный, напряженный и сухой:
— Так вы знаете… вы знаете, у кого статуэтка и… и…
— Да, мисс Харвинг.
Лицо Генри Свендсена затуманилось. Словно в какой-то пелене, перед ее глазами промелькнули лица остальных участников экспедиции: милый, с румяными щеками, профессор Элвис; угрюмый, замкнутый Алан Бриксен; веселый, темпераментный Финч; ее дорогой отец. И Лоренс, самый, пожалуй, любимый из всех, если не считать человека, который словно возвышался над остальными, который так быстро прокрался в ее упрямое сердце.
Мистер Свендсен снова привлек ее внимание.
— Я предполагаю, что он попытается тайком вывезти их. Если так, — холодные серые глаза за толстыми линзами очков стали твердыми, — мы будем начеку. Немного удачи, и ваши пропавшие редкости вновь окажутся у вас, в то время как он… — Свендсен сделал паузу и откинулся назад, сдвинув свою стопку бумаг на край стола медленным рассчитанным движением. В первый раз Вики почувствовала, какая сила скрывается за этой спокойной, почти что чопорной внешностью.
— Вот, мисс Харвинг, у меня есть его паспорт.
Опять наступило молчание, которое показалось Вики невероятно долгим, пока она смотрела на тоненькую книжицу в темно-синей обложке, зажатую между его пальцев. Она не могла избавиться от ощущения, что он похож на фокусника, который вытащил из воздуха игральную карту; если она отведет взгляд хотя бы на мгновение, паспорт вновь исчезнет.
Внезапно она почувствовала, что больше не может этого выносить. Она пробормотала бессвязные извинения и спотыкаясь выбралась из хижины на солнцепек. Несмотря на жару, она дрожала. Ей почудилось, что за холодными, тихими манерами мистера Свендсена она уловила какое-то садистское предвкушение. Испытывая чувство вины, она поняла, что ощущает что-то очень похожее на симпатию к неизвестному злоумышленнику. Неутомимый маленький сыщик не остановится, пока не отдаст свою добычу в руки закона.
Вики заставила себя подавить эту уязвлявшую совесть мысль. Подозрение легко могло пасть на любого из них.
Но… как ей теперь справиться со своими страхами? Кто этот человек?
* * *Ужасный день кое-как подошел к концу. С наступлением ночи напряжение, царившее в лагере, не прошло: все ходили угрюмые, разговаривали осторожно. Подозрительность, словно зараза, поселилась среди них. Вики временно потеряла всякую способность реагировать на что-нибудь еще, кроме того, что уже случилось, поэтому она не удивилась, когда получила величественное требование от Лео предстать перед его взором.
Она застала его в раздраженном настроении, он не мог прийти в себя после посещения Генри Свендсена.
Он потребовал, чтобы она рассказала ему все от начала до конца, отмахнувшись от ее протестов, что она знает об этом не больше, чем все остальные. Она терпеливо отвечала на его вопросы, поражаясь его настойчивости, с которой он старался узнать о содержании ее собственной беседы с мистером Свендсеном. Ее удивило, с каким живым интересом он слушал ее рассказ, особенно когда речь зашла о паспорте. Стоило ли все это ему говорить? Но, разумеется, финансовый интерес и ничего больше побуждал Лео разузнавать все, что касалось экспедиции и ее персонала. И все же ее не покидало странное ощущение. Была во всем этом какая-то фальшивая нота, но как она ни старалась, она не могла определить, на чем основано это впечатление.
В это момент появился Алан Бриксен.
Она пришла к заключению, что на юного студента потенциальные таланты Генри в распутывании преступлений произвели слабое впечатление. Подавив желание резко оборвать его, Вики удовлетворилась тем, что не отвечала на его неуместные упражнения в остроумии. Вскоре ей представилась возможность извиниться и покинуть эту странную пару.
— Алан похож на кота, который залез в горшок со сливками, — презрительно прокомментировала она его поведение, когда поздно вечером они с отцом зашли посидеть в столовую.
— У него есть для этого основания, — сказал Эндрю Харвинг, продолжая с отсутствующим видом помешивать кофе, хотя сахар давно уже растворился. — Его низкопоклонство принесло хорошие дивиденды. Гэвисон предложил ему работать у себя личным секретарем. Он возьмет его с собой в Штаты после того, как здесь все уляжется. Теперь наш Алан крепко встанет на ноги.
Эндрю замолчал, и уныние, которое они не могли стряхнуть, снова обволокло их, подобно мертвящему холоду.
Неподалеку от них, склонившись над столом, Грант что-то писал. Внезапно он поднял голову, словно почувствовав на себе внимательный взгляд Вики. Он слабо улыбнулся, пожал плечами, пробормотал «Никогда не умел писать бодрых писем» и поставил подпись. Вики смотрела, как он надписывает адрес, запечатывает конверт и встает, расправляя плечи хорошо знакомым ей движением. Он подошел к ним.
— Если у вас есть почта, готовая к отправке, — сказал он, — отдайте ее мне. Завтра утром я отправлю посыльного в Закирию с запиской к коменданту. В нашем нынешнем положении единственное, что мне остается сделать, — это вызвать местного представителя власти и закона.
Он повернулся и отошел, держа письмо в руках, и Вики разобрала адрес, написанный его четким крупным почерком: мисс Пенелопе Фэрфакс, Оук лодж, Вест Виттон, Дорсет.
Глава двенадцатая
Все один к одному: письмо Финча, фотография, теперь вот это. На минуту пропавшие сокровища, Генри Свендсен со своим расследованием и вообще все это происшествие вылетели у Вики из головы.
Широко раскрыв глаза в темноте, она пыталась вообразить себе эту женщину, которая была больна. Была ли она молодой, очаровательной и миловидной? Что послужило причиной ее болезни? И сколько пройдет времени, прежде чем она сможет вернуться из мира теней, в котором блуждает сейчас? Вики забыла о своих собственных переживаниях и печалилась за нее и крошечную девочку, лишенную родителей в том возрасте, когда материнская любовь особенно необходима. Слишком маленькая, чтобы все понимать, вспомнит ли Пенни свою маму к тому времени, когда быстрые успехи психиатрической медицины справятся с черной пеленой душевной болезни, и женщина, которая может показаться девочке совершенно незнакомой, вернется к ней?
