Лина Озерова - Подари мне Воскресенье
Ася притулилась сбоку у палатки «Кодак»: если пройдет кто-то из знакомых, всегда можно повернуться спиной и сделать вид, что рассматриваешь витрину: со спины-то вряд ли узнают.
Знакомых было слишком много — не у одной Нинки кончилась репетиция. За пятнадцать минут Асе пришлось несколько раз обойти вокруг палатки, этот нехитрый маневр пока позволял ей остаться незамеченной. Ну где же эта рыжая поганка? С Ромочкой своим, небось, кокетничает.
Нинка вышла почти в половине седьмого — Ася уже успела порядком промерзнуть — и, как назло, вышла не одна. С ней была толпа народу: Ромка, Лариса, Игорек, Ленка, и… О господи! Ася глазам не поверила: та самая темноволосая красотка с фотографии! Только сейчас она была, разумеется, не в бикини, а в элегантном коротком пальто и брюках. И в «ТРАМе» тогда была она же, Ася готова была поклясться чем угодно — она, она! А Нинка ее вроде бы и не узнает, вон как щебечет…
Компания на ступеньках, кажется, и не думала расходиться: похоже, решали, куда бы сейчас всем вместе податься. Ася достала мобильник, трясущимися руками потыкала в кнопки, вызывая Нинкин номер. Она видела, как та полезла в сумку, достала трубку, поднесла к уху.
— Я здесь, — сказала Ася. — Только не называй меня по имени, ты не со мной разговариваешь!
— Где? — не поняла Нинка.
— Здесь, в двух шагах от тебя, у «Кодака». Отделайся от них и поднимись на Новый Арбат. Ничего сейчас не спрашивай, сделай это поскорее! Встретимся через десять минут в баре под глобусом. Поняла?
— Поняла, — сказала она.
Ася быстро зашагала обратно к Садовому. Ее била дрожь — то ли нервная, то ли от холода.
Нинка появилась в баре почти сразу вслед за Асей.
— Ох, что я тебе скажу! — с ходу начала она.
— Видела, — сказала Ася. — Кто она?
— Это Ирэна Димитрова. Помнишь, я тебе говорила? Наполовину болгарка, Ларису в «Бесприданнице» играть будет.
— А откуда она взялась?
— Восстановилась. Она брала академку, потому что снималась где-то. Ну я же тебе рассказывала!
— Ага. А ты у нее ни о чем не спрашивала?
— Нет, конечно. Она сегодня первый день появилась. Между прочим, ты была права — тогда в «ТРАМе» это она была. Я слышала, как Вадик Погодин с третьего ее назвал Димочкой. Это, наверное, по фамилии, Димитрова же.
— Ну?
— Что «ну»?
— Как она тебе?
— Нормально. Вообще — отличная девчонка. Совершенно не ломается и ничего из себя не строит. А у нее, между прочим, уже три главные роли в кино и с десяток эпизодов.
— Ладно. — Асе не очень понравился такой отзыв. Лучше бы Нинка сказала, что она выдра и у нее ноги кривые. — Что теперь делать будем? Мне во что бы то ни стало нужно с ней поговорить.
— Легко, — сказала Нина. — У меня есть ее мобильный. Можем позвонить и встретиться. Только попозже, они сейчас всей толпой в «Адру» собрались. А хочешь, можем сейчас тоже пойти в «Адру».
— Нет, — сказала Ася, поразмыслив.
Ей, конечно, не терпелось встретиться с этой «И», которая посмела ее Павлика называть своим любимым мужем, но в «Адре» обстановка была явно не подходящей для приватной беседы.
— Подождем до вечера.
— Ну а у тебя что? — полюбопытствовала Нинка. — Ты к Ладе ходила?
Ася кивнула:
— Ходила. Все в порядке. Она тоже сказала, что Павлик жив.
— Да ну?! — Нинка, похоже, такого не ожидала. — Так прямо и сказала?
— Точно. И еще сказала, что мы будем вместе.
Нинка скептически хмыкнула. Если по правде, она надеялась на отрицательный результат. Вообще, идею посетить Ладу ей подсказала нынешняя пассия ее брата Лена.
«Знаешь, — сказала опытная Лена Нинке, — есть три вещи, которые стоит сделать, когда из твоей жизни исчезает любимый мужчина. Во-первых, напиться. Во-вторых, сходить к гадалке, которая скажет, что у тебя впереди новая жизнь. В-третьих, начать все сначала, познакомившись с другим мужчиной. Хотя это рецепт для брошенных женщин, но в данном случае, думаю, подойдет».
Не подошло. Вместо того чтобы посоветовать Асе забыть о муже и обратить внимание на Сергея, эта Лада лишь укрепила Асины бесплодные надежды.
Глава 4
Другая женщина…
Ирэне Димитровой они дозвонились только вечером, Ася вся извелась в ожидании, но, по Нинкиным расчетам, до девяти компания точно должна была просидеть в «Адре».
Ася, вся превратившись в слух, ловила Нинкины фразы и по обрывкам составляла разговор.
— А вы еще долго там собираетесь… — спрашивала Нинка. — Ага, ага, понятно… А ты потом куда?.. Да нет, просто… Вообще-то я хотела с тобой увидеться… Ну да, сейчас… Да нет, лучше бы прямо сегодня… Ну не то чтобы… Да, срочное… Могу подловить тебя где-нибудь в дороге, на середине. Ты где живешь?.. Отлично, тогда, может, у «Кропоткинской» на Гоголевском? В десять, отлично.
Нинка закрыла мобильник и ободряюще улыбнулась Асе:
— Договорились в десять у метро на бульваре.
— Я поняла, — сказала Ася. — Еще целый час ждать.
Из бара девушки давно уже переместились в соседнее кафе, где можно было нормально поесть: Нинка заявила, что жутко голодна и, если ее не покормят, она откажется принимать участие в расследовании.
— Час так час, — сказала Нинка. — Возьму-ка я еще кофе со штруделем. А ты не хочешь? Ты же вообще не ела ничего.
— Не могу, — Ася улыбнулась, но как-то криво и жалко, — мне, если честно, кусок в горло не лезет.
— А вот этого не надо, — строго сказала Нинка. — Тебе сейчас знаешь какая форма нужна? Ты же с соперницей встречаешься.
— С прошлой, — уточнила Ася. — С прошлой соперницей.
— Кто знает, — глубокомысленно произнесла Нинка, — может, с прошлой, а может, с потенциальной. Поэтому должна быть о-го-го какой!
— Какой?
— Ну, во-первых, уверенной в себе. И у тебя для этого есть все основания: может, она и хотела за твоего Павлика замуж, но женился-то он на тебе! Во-вторых, гордой — по той же причине. В-третьих, вежливой и великодушной — демонстрировать свое превосходство над поверженным врагом недостойно. А главное — ни за что не показывай, что волнуешься. Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие!
Проведя краткий психотерапевтический сеанс, Нина взглянула на часы и подняла руку, чтобы привлечь внимание официантки:
— Нет, не успею я съесть еще штрудель… Рассчитайте нас, пожалуйста! Пока до бульвара дойдем, как раз десять будет. Хорошо хоть, дождя нет…
Они подошли к «Кропоткинской» ровно в десять — и опоздали: Ирэна уже стояла у перил на маленькой площадке перед входом в метро, как раз под фонарем. У Аси даже сердце екнуло: все-таки эта Ирэна очень красивая. Высокая, даже чуть выше Аси, какая-то по-кошачьи гибкая, ну прямо пантера. Стоит, курит, манерно держа сигарету. Длинные стройные ноги, четко обрисованные облегающими брюками, ничуть не хуже Асиных. Темные глаза кажутся маняще-огромными, и черные крупные завитки выбиваются из-под платка, небрежно повязанного вокруг головы на манер чалмы. Ну и как же, скажите на милость, имея такую соперницу, можно было оставаться спокойной?!
