Вера Копейко - Оранжевый парус для невесты
– И как? – спросил Андрей, пуская разговор на самотек. Он знал, что когда двое встречаются после долгой разлуки, все равно ничего важного по делу в первых фразах не скажут.
– Жениться на молодухе, вот как.
– Ты… женился? – Андрей привстал.
– А то! – Степан Павлович засмеялся.
– Ты оре-ел, – опустился обратно Андрей. – Да у тебя зубы выросли!
– Ага. – Он оскалился и поклацал белыми не по возрасту зубами. – Знаешь, какие острые?
– Догадываюсь. На мне пробовать не надо. – Он поднял руки, отстраняясь. – Я сам, если помнишь, Волков. – Они посмеялись, Андрей почувствовал, как уходит напряжение. – Похоже, Палыч, ты теперь… не употребляешь?
– Нет. Ни грамма. – Он помотал головой.
– А как же мы будем работать? Без впрыска? – насмешливо поинтересовался Андрей. – Сам говорил, не идет…
– Посредством впрысков другого характера, Андрей Иваныч. Сам знаешь…
– Так кого ты осчастливил? Скажи?
– Тебя, – ответил коллега.
– Брось. Я холостой.
– Зато теперь при водокачке, которую восстановил я.
– А деньги откуда? Жена дала? – насмешливо бросил Андрей.
– Ага.
– Ты, стало быть, теперь ее хозяин?
– Конечно.
– Но она моя, документ есть.
– Кто это – твоя? – Степан Павлович нахмурился. – Ты ее в глаза не видал.
– Чего-о? Водокачку в глаза не видел? – Андрей вскочил, расслабленности как ни бывало. Он с самого начала ждал чего-то такого, какого-то подвоха от жизни, еще одного завитка, когда посмотрел на круглящуюся новым кирпичом водокачку. Но от бывшего учителя такой каверзы не ожидал.
– Жену, – сказал Степан Павлович. – Мою.
– Так ты про нее? – Андрею стало смешно.
– Ну да. А ты про кого?
– А я про нее. – Андрей обвел руками пространство. – Она моя.
– Конечно. Только я ее поправил. Плохо ли?
– Па-алы-ыч, – взвыл Андрей, – Па-алы-ыч, да где ты деньги взял?
– Я говорю тебе – жена дала.
– Ох, – выдохнул Андрей и закрыл глаза.
– Вот то-то, что ох. Слушай. Моя жена – страховщица. Агент, так сказать. Она застраховала твою водокачку задним числом. Понял?
Андрей быстро открыл глаза:
– Это же подлог, Палыч.
– А было лучше, что ли? Поджог? Она застраховала ее от пожара. Страховку… мы получили. Ну вот. – Он обвел руками то же пространство, что только что Андрей. – Мы расписались…
– С женой?
– Нет, я один.
– Я сейчас помру, Палыч. Так ты женился? На самом деле?
– Ну да.
– А говоришь, один расписался.
– Так я за тебя за деньги расписался. Ты какой-то бестолковый стал, Иваныч.
– Понял. Теперь я все понял. Сколько я должен? – Он полез в карман.
– Сочтемся, Андрей Иваныч. Я буду работать у тебя, ладно?
– Еще спрашиваешь.
– Жена… мечтает…
– Чтобы ты работал у меня? По рукам!
– Только… повиниться хочу.
– Винись, – разрешил Андрей, чувствуя, что простить сейчас Палычу готов все, даже если он женился под его именем.
– Те валенки-то, ну… образцы, – он вздохнул, – я подарил ей. Когда ухаживал…
Андрей засмеялся:
– Я рад, что она на них заклевала. – Он подмигнул Палычу: – Мы с тобой оба молодцы.
Водокачку они довели если не до совершенства, то до рабочего состояния. Андрей купил десятилетнюю «тойоту-раннер», которая проходила по любой грязи и не фырчала. Мог он купить «уазик», но не хотелось лежать под ним, удивляясь, сколько в машине деталей и всякая так и просит, чтобы ее потрогали руками. К тому же, давно понял он, машина, как одежда, сольешься с толпой – будешь ее частью. А сейчас он должен всем своим видом дать повод продавцам шерсти, а также покупателям валенок приподнять себя в собственных глазах. К нему не на чем-то подкатывают, а на японском джипе.
К зиме Андрей нанял еще одного работника, которого проверил на себе Палыч, как он сам выразился. Что ж, пришло время не просто работать, а думать о том, как, за сколько и кому продавать не парами, а партиями. Он вспомнил о прайс-листе, который взял на ВВЦ у ребят, изучил. Прикинул, за сколько продавать черные, серые, коричневые. Местный магазин брал на реализацию, отвозил он и в Тверь.
Андрей собрался в Москву, но не для того, чтобы обуть ее, ухмылялся он, а прорубить окно на Запад. Как Петр первый. Он увидел высокую фигуру с длинными ногами в валенках, вместо кожаных сапог за колено и… проснулся. Оказывается, он спал сидя.
Но сон вышел в руку. Он поехал в Москву, обосновался в комнате генеральских детей, бродил по Интернету, отыскивая фирмы, которым можно предложить валенки.
Мысль о том, чтобы согреть котами, а также настоящими валенками соотечественников в Германии, понял он, своевременна и правильна, когда наткнулся на сайт фирмы, которая предлагала телогрейки бывшим соотечественникам.
А валенки? Они же помогут сэкономить на электричестве для обогрева дома. «Родина догонит вас и согреет!» – набросал он слоган для рекламной листовки. Прочитал, расхохотался и разорвал. Звучит угрожающе. Ладно, про это пускай думают специалисты. Не его ума дело.
Помог ему и Кирилл – свел с хозяином магазина, в котором продавали одежду для рыбаков, охотников и туристов. Образцы валенок понравились.
Зима для Андрея промелькнула в одночасье, а когда он проснулся утром в сетявинском доме и увидел зеленую траву на пригорке, глазам не поверил. Как? Неужели весна?
Все реже он вспоминал о том, что случилось в море. Иногда вздрагивал, подумав про деньги, которые до сих пор не отданы неведомой женщине. В памяти стиралось имя, лицо на школьной фотографии.
В апреле позвонила Любовь Николаевна и сказала:
– Приезжай, я, кажется, нашла ее.
Андрей не сразу понял, о ком говорит его тетка:
– Тетя Люба… к-кого?
– Девушку, – сказала она с некоторым недовольством в голосе. – Ольгу Ермакову.
– Ах да! – Он спохватился. – Никак не ожидал, что вы ее найдете, – говорил он, плохо соображая. – Спасибо. Диктуйте. – Он записал телефон и адрес Ольги Владимировны Ермаковой. – Не буду есть ваши денежки, тетя Люба, а то телефон оголится. Я приеду, вы расскажете, как все было. Как вы нашли ее.
Он отключился. Перед ним лежал ворох бумаг, договоры, в которых он значился как ПБОЮЛ Волков, предприниматель без образования юридического лица. Он сверял соответствие пар валенок – в полиэтиленовые пакеты их упаковывала жена Палыча в свободное от страховых дел время – с накладными.
Куда же ехать от всего этого? К тому же деньги все равно у Кирилла. Вот он пускай с Ермаковой и разбирается.
