Дж. Натан - С появлением Дрю

Ухх.

Дрю медленно пошел вдоль ограждения, пока через несколько метров мы не достигли старых деревянных ступенек, ведущих вниз. Он аккуратно переступал по ним, постепенно спускаясь к пляжу. Я думала, что ему станет тяжелее идти, как только мы доберемся до песка, но он все также легко шагал со мной на руках, как и в прошлый раз.

Мой мозг безуспешно пытался осознать происходящее и мои ощущения по этому поводу. Я злюсь? Ошеломлена? Счастлива?

— Пожалуйста, отпусти меня.

— Через минуту, — он сосредоточился прямо перед собой на ближайшем высоком пирсе, откуда обычно наблюдают спасатели.

— Да черта с два ты усадишь меня туда.

Он одарил меня взглядом. Тем самым, с поднятой бровью, который предупреждает не бросать ему вызов. Мы дошли до подножия, где начиналась лестница.

— Держись.

Я закрыла глаза и крепче обняла его за шею. Жаль, что я не чувствовала себя в безопасности в его крепких объятиях. Объятиях того, кто виноват в огромной боли. Объятиях того, кто должен был надеть футболку команды, известной на весь мир. Дрю осторожно начал взбираться по лестнице, а затем подсадил меня и аккуратно усадил на пирс.

С облегчением вздохнув, я открыла глаза и сфокусировалась на темном океане, таком яростном и мощном под светом полной луны. Хотя было очень трудно оставаться сосредоточенной, когда Дрю так близко, а его бедро прижимается к моему, но я, не отрываясь, смотрела на океан, наблюдая за течением и ударами волн о берег.

— Продумываешь, как меня столкнуть?

— Неа.

— Это обнадеживает.

Интересно, как долго я смогу просидеть здесь наверху, потому что, определенно, надолго застряла с ним.

Долгое время мы молча сидели, потерянные во власти океана. В непрекращающемся рёве волн, в насыщенном солью воздухе, который просачивается в каждую пору кожи. В умиротворенности всего этого.

— Никогда не думал, что вернусь сюда, — признался Дрю, возвращая меня назад в реальность.

— Я тоже.

Он повернулся ко мне.

— Тогда почему ты здесь?

Я пожала плечами. Чертовски хороший вопрос.

— Можно я расскажу, почему я здесь?

Я могла ощутить его взгляд на своем лице. Но на самом деле, я не была уверена, что хочу услышать правду. Это, скорее всего, сломает меня еще больше. Я уставилась на волны, отказываясь смотреть на него, независимо от того, что он скажет.

— Из-за тебя, — объяснил он. — Я здесь из-за тебя. Потому что ты заслуживаешь правды. И ты заслуживаешь кого-то, кто сможет всегда сказать тебе правду.

Конечно, он должен был прийти и сказать это.

— Я говорил тебе, что много чего натворил, и футбол стал моей отдушиной. Но я не сказал тебе, что эта отдушина стала также и самым большим кошмаром. Люди хотели меня. Хотели быть рядом со мной. Хотели быть частью моей славы, хотели за счет меня засветиться любым возможным способом.

Я почувствовала, как он недоверчиво покачал головой.

— Знаешь? Я, вероятно, даже никогда не нравился им.

Меня так и подначивало сказать что-нибудь, но гнев и обида вытеснили это.

— Чем лучше я становился, тем больше признания получал. Что означало больше славы для моих родителей. Это позволило привлечь выгодных бизнес-партнеров и мои родители стали миллионерами. Но им всегда было мало. Вот, чего они всегда хотели. Денег. Внимания. Славы родителей Дрю Слейтера, — он грустно рассмеялся. — Но самое ужасное во всем этом — я не думаю, что они когда-либо действительно любили меня.

Я не стану его жалеть. Не буду.

— Футбол перестал быть тем, что мне нравилось, он стал чем-то, что я должен был делать для всех остальных. Он перестал изгонять демонов. Он доставал их из всех щелей. В ночь аварии я чувствовал, что у меня нет выбора. Я входил в драфт независимо от того, хотел этого или нет. Бизнес моих родителей терпел неудачу. Они полагались на меня, на мой большой гонорар. Мой родной город полагался на меня. Некоторые из моих друзей даже запланировали свое будущее, путешествуя за мной по всех стране. Я знаю, это кажется эгоистичным, но я не хотел, чтобы все полагались на меня. Мне хотелось получить диплом, переехать в небольшой городок, где никто меня не знает, и начать новую жизнь. Но все это было невозможно. Так. Чертовски. Невозможно. Я не мог думать. Больше не мог сосредоточиться.

Я, наконец, повернулась, чтобы взглянуть на него. Он, не отрываясь, смотрел на океан, когда поднял руки и запустил пальцы в темные волосы.

— Той ночью мне просто нужно было вдохнуть свободу полной грудью. Я гнал километры, сотни километров, весь путь от Дьюка. И в ту долю секунды, когда заметил ограждение впереди, я увидел выход. Не знаю, планировал ли я покончить со всем или просто причинить себе достаточную боль, чтобы вылететь из драфта, но я закрыл глаза и вжал педаль газа в пол.

Я чуть не задохнулась от ужаса.

Дрю повернулся ко мне, в его взгляде читалась яростная искренность.

— Я не видел тебя, Энди. Клянусь. Я знал, что с чем-то столкнулся, не с ограждением, но Боже, я не мог знать, что это была ты. Не знал, что это была ты.

Воздух покинул мои легкие от осознания того, что он специально попал в аварию. Он намеренно причинил себе боль. Намеренно причинил боль мне.

Господи, черт его дери.

Мне нужно уйти. Мне нужно самостоятельно спуститься вниз и убежать подальше. Но я в ловушке. В ловушке с человеком, от которого мне нужно держаться подальше. Я повернулась обратно к океану, отчаянно желая забыть то, что только что услышала. Жаль, что я не могу стереть из жизни последний месяц. Мне хочется, чтобы обстоятельства, которые свели нас вместе, были не такими ужасными. Это какая-то слишком безумная гребаная драма.

— Я не знаю, что еще сказать, — в его голосе было страдание, даже отчаяние.

Я молчала, зная, что нет ничего, что он может сказать, чтобы исправить это. Он ничего уже не сможет сделать. Все уже сломлено.

— Спасибо за то, что был честен со мной, — сказала я, но понятия не имею, как мне вообще удалось это произнести.

Дрю кивнул, на его лице отразилось страдание, и я задумалась, а не ожидал ли он большего. Может, он ожидал, что я прощу его. Или забуду.

— Скажи, как мне исправить это. Скажи мне, что я должен сделать. Скажи, как мне не потерять тебя.

Я проглотила ком в горле размером с глыбу, зная, что нет ничего, что он может сделать, чтобы исправить это.

Прежде, чем я смогла что-нибудь сказать, он произнес:

— Я скучаю по тебе.

Я закрыла глаза, пытаясь оградить себя от боли в его голосе. Отчаяния в его словах. Нерешительности, пронизывающей меня насквозь.

— И я знаю, что причинил тебе боль. Господи, знаю, что я, блядь, причинил тебе боль. И я сожалею. Я так чертовски сожалею. Но я обещаю тебе, что это никогда не произойдет снова.