Маргарита Южина - Поймать и женить
– Женщина! Вы мешаете наслаждаться танцами! – зашикал на Марию Адамовну с задних рядов чей-то недовольный голос.
– И не говорите, я вот все никак не могу рассмотреть третью «березку», эта дама мне весь обзор заслонила, – поддержал какой-то мужчина. – Скажите, а это не Волочкова танцует?
– Да бог с вами! Откуда в этой глуши Волочкова? Да еще третьей «березкой» в русской пляске? – возмутился тот же недовольный голос.
– Вот и я подумал: откуда бы ей тут взяться, – согласился мужчина. – А вы, женщина, все же отойдите.
– Да кто вам мешает? – возмутилась Мария Адамовна. – Смотрите, сейчас Цискаридзе выйдет! Альбина Карловна!
У Евгении лопнуло терпение:
– Мария Адамовна, что вы такое говорите? Кто у нас ворует?
– Так денег не платите, вот и воруют! Тащат что под руку подвернется! Недавно из духового оркестра тромбон хотели спереть. Сами же говорили! А надо было тромбонисту заплатить, чтобы он на похоронах не подрабатывал!
Альбине Карловне уже изрядно надоел номер с народными плясками, поэтому она с активностью кинулась в финансовые проблемы:
– А отчего же вам, простите, не платят?
– Идите к себе, Мария Адамовна, – прошипела Евгения. – Когда вам не платили? Это вы каждый раз за аренду помещения отдавать не хотите!
– Позвольте! – никак не могла успокоиться Альбина Карловна. – Но мы выделяем!
– Я уж не знаю, что у вас за выделения, но мы ничего не видим! – Тему воровства надо было сворачивать, а то ведь могли снова вернуться к краже сумочки.
– Мария Адамовна! – готова была провалиться сквозь землю Евгения Петровна.
– Ой, да не шипите вы на меня! И вы тоже там сзади! Кто меня толкает? Я тут народные нужды решаю, а они…
– Позвольте! – растерянно моргала Альбина Карловна. – Но мы… мы всегда откликаемся на эти самые… как вы сказали… народные нужды.
– Да что вы говорите, Альбина Карловна! – воскликнула Коровина. – Вы посмотрите, в чем наши девочки танцуют! Таня! Покажи, где у тебя на юбке заплатка!!
– Правда, не Волочкова, – печально вздохнул мужской голос с задних рядов.
Девочки на сцене делали страшные глаза, старались незаметно покрутить пальцем у виска, но на их лицах все так же сверкали счастливые улыбки. Правда, от такой неожиданности две «березки» испуганно завалились одна на другую, но все присутствующие постарались этого не заметить.
И все же революционные выкрики не оставили равнодушным главного товарища в этом зале – мужа Альбины Карловны, Николая Венедиктовича. Он сидел по другую сторону Евгении и старательно наслаждался народными талантами. Но ситуация возникла щекотливая, следовало реагировать.
– Так что вы говорите, народ и впрямь бедствует? – обратился он к Коровиной.
– Да не то слово! Как живем-то! Цены на бензин вздернули, отсюда и все остальное подорожало! Деду пенсию не добавляют. А как жить-то нам? Да еще эта! Каждый месяц со своей арендой!
– Вы слышали? – кивнула в сторону Коровиной Евгения Петровна. – Теперь в повышениях цен виноват директор Дома культуры!
– Да у нас вообще никакой культуры нет! – крикнула Мария Адамовна. – Сдохла культура-то!
Николай Венедиктович неспешно поднялся и произнес:
– Пойдемте-ка… побеседуем, Евгения Петровна. Да, скажите, чтоб нам принесли черного кофе со сливками и тосты. Алечка, сердце мое, а ты можешь любоваться артистами.
– Я тоже тосты буду, – поднялась Алечка и грузно подалась к выходу.
Евгения молча двинулась за начальством. Ну Адамовна! Завтра же под сокращение! И с волчьим билетом! Блин, а где же кофе-то взять со сливками?
– Лена, – схватила за руку сидящую возле входа сотрудницу Евгения. – Сбегай в ларек, купи сливок, кофе и… блин, тосты там не продают. Ну булок купи, только быстро. Оплачу в тройном размере!
Лена сорвалась с места, будто спринтер. А Евгения постаралась отвлечь серьезных людей хоть чем-то.
– Николай Венедиктович, обратите внимание, – чуть ли не за руку потащила Евгения его к стендам на стене. – Наши художники! Тема рисунков – «Наш любимый город». Я у вас хотела спросить…
– Пойдемте к вам в кабинет, там и спросите, – не поддался на уловку Николай Венедиктович. – И я спрошу!
По большому счету, никаких расспросов Евгения не боялась – каждая копейка у нее была на счету. И эти счета находились в полном порядке. Да и бухгалтер на концерте тоже присутствовала, так что ройся – не хочу. Обидно было, что старания нескольких коллективов остались неоцененными. Ну и… неприятно, конечно.
Леночка принесла кофе и сливки.
– Кофе я вам здесь сварю, – улыбнулась Евгения и, взглянув на притихшую Коровину, добавила: – Кофеварку я из дома принесла. Свою. За мои деньги купленную. И сервиз чайный – тоже мой! Мне его на день рождения сотрудники подарили. А кофе пью тут, потому что работаю с девяти до девяти, практически без выходных!
– Так почему же люди недовольны? – строго спросил Николай Венедиктович.
– А вы пейте, пейте, – разливала кофе по чашкам Евгения. – А люди? Почему они не довольны? Они довольны.
– Нет! – возразила Коровина. – Потому что наш директор… наш любимый директор! Она отдает ДК всю себя, а нам все равно не хватает! Да вы посмотрите, что с нее взять? А нам нужны костюмы! Оборудование… наверное… Евгения Петровна, почему вы молчите? К нам же скоро дети перестанут ходить, потому что их родители только на нас и работают! Евгения Петровна, разве я неправду говорю?
– Николаша, подай мне еще вон ту булочку, – попросила Альбина Карловна. – Такие горяченькие! А у меня никогда выпечка не получается. Это у вас в буфете пекут?
– Да какой там буфет, – махнула рукой Евгения. – Его как закрыли три года назад, так и не открывают. Там все менять надо. А на что? У нас просили в аренду это помещение, но не дали разрешения. А ведь тут дети занимаются! Да и вообще…
– Говорите, говорите, – пододвинул к себе чашку Николай Венедиктович. Потом посмотрел на Коровину и придвинул еще лист бумаги с ручкой. – Я записывать буду.
– Хорошо, – кивнула Евгения. – Наши «Матрешки» уже в Китай ездили, на свои деньги, между прочим, и выступили там прекрасно! Их опять приглашали, но на что они поедут? Ладно, они даже найдут деньги на поездку, но в чем им выступать-то? А ведь могли бы привезти неплохие деньги.
– Деньги, говорите? – заинтересовалась вдруг Альбина Карловна. – Кто, вы говорите, ездил?
Из ДК Евгения выходила поздним вечером. Уже давно закончился концерт, все артисты разошлись по домам, гости тоже разъехались, и только она никак не могла уйти. Все казалось, будто сделала что-то не то, что-то должна доработать.
– Евгения Петровна, поедемте домой, – заглянула к ней в кабинет Мария Адамовна. – Ваня уже машину завел. Ждем вас, ждем.
