Галина Маркус - Непреодолимая сила
– Нет… Таня, наша Таня. Звягинцева. Вы что, развелись?
– А-аа… – Паша бросил быстрый взгляд в коридор, по которому проходила супруга. – Ты потише, Верочка ничего про это не знает. Мы просто… ну, не поженились тогда. Так получилось. А ты что думал, я на Тане женат?
Потрясенный, Костя молчал. Как будто все эти годы он хранил что-то в глубине потайного ящика, а вот теперь решил достать и обнаружил, что ящик пуст. Все это время он знал, что Таня существует, и знал, где. И в какой-то мере это знание давало ему спокойствие. Теперь это хрупкое спокойствие рухнуло, мир перевернулся, и он не понимал – как мог так обманываться?
– Где же она тогда?
– Ну… дело в том, что я не знаю, – быстро и тихо заговорил Паша. – Да ты садись, садись… Понимаешь, я даже рад, что так случилось. Мне было бы очень тяжело с ней жить, с таким сложным характером… Перед самой свадьбой она взбрыкнула, устроила истерику, сказала, что всё отменяется. Можно было, конечно, ее уговорить, но у меня тоже есть самолюбие. Родители, Серега – все были в шоке. Буквально накануне… Они уже купили подарки, у нас были кольца, у Тани – платье. Мои потратили немало денег… Не в этом, конечно, дело. Знаешь, я ведь очень ее любил, но теперь… У меня прекрасная жена, дочка, я каждый день благодарю за это судьбу.
– А Таня? – настаивал Костя.
– Ну, они стали ссориться с братом, с Катей. Я редко к ним заходил, сам понимаешь – было неприятно. Как раз тем летом Катины родители получили квартиру, однушку, дополнительно к своей, уж не знаю, как они умудрились, но отец у нее – военный, Вьетнам, что ли… Они и решили – отдать ее Тане. Где-то в Черемушках, кажется, но могу и ошибиться. Или в Перово…
– Она замужем?
– Понятия не имею. Сережа с Катей тоже переехали со временем, с доплатой на трешку. Кстати, у них теперь двое, мальчик в первый класс пошел. Мы с Серым раз в год созваниваемся. Ну, про Таню я не спрашиваю, а он не рассказывает. Все к лучшему, правда?
– Правда, – Костя поднялся. – А дочку что ж Таней назвал, если к лучшему?
– Ты такой жестокий бываешь, Лебедев, – Паша помолчал. – Да просто имя красивое, жене нравится, вот и все.
– Ну, мужчины, пошли ужинать, – в комнату вошла Верочка в симпатичном переднике.
– Не, извините, я спешу. Паш, будь другом. Дай мне телефон Звягинцева.
Павел замялся.
– А зачем тебе? То есть, конечно… Я, правда, редко ему звоню, но поищу и сразу скажу. Ты мне мобильный оставь.
Костя протянул визитку, попрощался и вернулся в автомобиль. Посидел, глядя на знакомые окна, так много значившие в его жизни. В маленьком окошке горел свет, и трудно было избавиться от иллюзии, что за ним и сейчас находится она, Таня.
Нет, ждать, пока Пашка позвонит, если еще и позвонит, пожалуй, не стоит. Он вышел из машины и снова поднялся в подъезд, на четвертый этаж. Дверь открыла женщина лет сорока, в коротком атласном халате, не слишком прилично оголяющем ей ноги с раздутыми венами. Увидев его, удивилась – очевидно, ждала другого, вот и открыла бездумно.
– Простите, – Костя не дал ей опомниться, – здесь жили мои друзья, они давно переехали?
– Мы здесь уже пятый год, – кокетливо поправляя халатик, ответила женщина.
– А телефончик они не оставили?
– Где-то был номерок. Вы заходите, заходите.
Костя немного удивился такому гостеприимству, но воспользовался им. Все в квартире, конечно, стало по-другому. Он невольно заглянул в распахнутую дверь бывшей Таниной комнаты – теперь это была чья-то спальня…
– Ох, у нас никогда ничего не найдешь… А, вот, кажется. Екатерина, Сергей, да? – женщина продиктовала ему номер.
– Спасибо, – поблагодарил он хозяйку.
Медленно Костя спустился по знакомым ступенькам.
Теперь в его жизни снова появилась цель. Как и прежде, с этим ничего нельзя было поделать.
***
Катерина сразу узнала его голос, и ее «привет» испуганно повис в трубке.
– Кать, Серега дома?
– Не-ет… Он обычно позднее приходит. А ты… Кость, это ты?
– Да, Кать. Я, собственно, по делу. То есть… Как вы поживаете, все нормально?
– Все потихонечку… Работаем, учимся, – она явно не знала, как себя с ним вести, – а ты с Сережей, наверное, хотел поговорить?
– Я тебя чем-то обидел? – не выдержал Костя.
– Нет, конечно, нет. Просто ты сам понимаешь… Столько лет! А у тебя как дела?
– Пока не знаю. Катюшенька, милая, помоги.
Видимо, было в его голосе что-то такое, что она сменила тон и участливо, совсем, как раньше, спросила:
– Конечно… Что-то случилось?
– Мне нужно узнать про Таню. Как она, что с ней.
– Ой, Костя, зачем это? – снова испугалась она.
– Катя, надо, понимаешь? Я все равно узнаю, но так будет быстрее.
– Ну-у… я могла бы, конечно, спросить у тебя… – Катя немного помолчала, очевидно, решая, стоит ли что-то высказывать столько лет спустя.
– Не надо ничего спрашивать, слишком долго придется отвечать. Просто помоги – и все. Можешь?
– Ну-у… у нее все нормально, – сдалась Катя, – работает на одном предприятии, начальник юридического отдела. Фирма довольно крупная, платят прилично. Мы ведь ее отделили, она с нами не живет.
– Да, я знаю.
– Откуда?
– Был у Пашки в гостях.
– Да ну?!
– Катюш, продолжай. У нее есть кто-нибудь? Семья, дети?
– Костя, – решительно начала Катя, – вот послушай, я тебе расскажу все, как есть на самом деле. Мы плохо ладим с Таней. С тех пор, как она… в общем, Сережа с ней постоянно спорит, они ссорятся, стоит им увидеться. Встречаемся только у родителей, и то крайне редко. Она стала жесткая и конфликтная. Уж не знаю, в чем мы перед ней провинились… Конечно, Сережка был зол за то, что она устроила со свадьбой. Может, где-то не сдержался. Ты в курсе, что когда ты… когда вы… – Катя замялась, – короче, что она собиралась за Павлика замуж?
– Да, – коротко ответил он.
– Да?.. Так вот. За два дня до свадьбы Таня категорически заявила, что замуж выходить не будет. Что тут началось… Скандалы, истерики, она куда-то ушла из дома, к какой – то незнакомой нам подруге. Павлик ее искал. Вернулась только после назначенной даты. Паша умолял ее и потом, даже плакал, не представляешь, как это было страшно. Но она как окаменела. Так было жалко его… А ты знал?
– Нет, узнал только, когда увидел Пашкину жену.
– Я думала, Маринка вам растрепала.
– Мама с тетей Ниной тогда поссорились и больше не общались.
– А, понятно, – Катя уже не могла остановиться, слова лились из нее потоком. – Ну, нам ничего не оставалось, как отделить ее, вместе жить стало невозможно. А я ведь всегда ее так любила! Вот ты спрашиваешь… А мы – ничего – про нее – не знаем!!! Даже родителям не рассказывает. Замуж официально не выходила, а там – кто тебе ответит? Наверное, есть кто-нибудь, как иначе. Вот все, что могу тебе сообщить.
