Кумихо - Второй шанс
— Отпусти! — шепотом, переходящим в шипение, произношу я. Рома подчинается. На его лице я вижу боль.
— Как ты могла?
— А ты! Как ты мог? Я все эти три года оплакивала тебя, просыпаясь каждую ночь от кошмаров. Ты издевался надо мной, когда заставил меня видеть ту страшную автокатастрофу и думать, что ты умер в ней.
— О чем ты? Я не понимаю. Я не был тогда, три года назад, ни в какой аварии. Я очнулся весь покрытый синяками в больнице. Но вырубили меня еще тогда, в деревне.
— Ты… да ты, я не знаю… что ты… — теряюсь я в своих словах. — Я думала, что ты мертв и решила, что и мне незачем жить. Я бросилась с обрыва в воду. Если бы не Килен, то я была бы мертва и уже давно.
— Значит, ты думала, что я погиб. Кто тебя об этом сказал, что ты так безоговорочно в это поверила и решила свести счеты с жизнью? Кто так повлиял на тебя? Я очнулся в больнице и врач мне сказал, что я долгое время был под воздействием транквилизаторов, находясь в бессознании. — голос Ромы становится ласковым и нежным. Он осторожно касается моей щеки, откидывая прядь моих волос, что выбилась из хвоста. Я закрываю глаза, наслаждаясь его прикосновением.
— Репортаж по телевизору… новости, я их видела своими глазами, как вижу тебя. Трудно было не поверить этому, знаешь ли! — отстраняюсь я на приличное расстояние от Ромы, пока полностью не расплавилась в его объятиях. — Теперь, я не знаю, что думать.
Рома тоже находится в шоке от услышанного. Он задумывается, шепча про себя:
— Здесь что-то не так… что-то не так, аварии не было, тогда как же был репортаж о ней?
— Что ты этим хочешь сказать?
— Что нас обоих обманом заставили думать друг о друге, как о мертвых… оплакивать нашу любовь! — подходит ко мне Рома, ласково проводя кончиками пальцев по моим рукам. — И у этого «кто-то» есть конкретное имя.
— Хочешь сказать, что ты все это время не забывал обо мне?
— Ты не веришь мне.
— Я уже давно никому не верю, — плача сообщаю я ему. — Никому.
— Я не могу поверить в это, — с горечью сообщает мне Рома. — Я места себе не находил, когда думал, что ты погибла. Когда я не мог попрощаться с тобой по-человечески, я хотел умереть. Меня остановил поход в церковь. Там мне сказали, что я должен жить и за себя, и за тебя. Я не знал, что мне делать. Ходил, словно тень самого себя. Я мечтал о том дне, когда смогу вновь увидеть тебя, зовя смерть придти поскорее по мою душу. Сердце у меня уже не было — ты забрала его с собой. Наверное, поэтому, я не смог полюбить другую, хоть и пытался.
— Но ты полюбил Варвару, — вырывается у меня против моей воли. Я хочу ему верить, но что-то все еще мешает мне это сделать. И это — мое второе «я» — Варвара, которой Рома признался в любви.
— Я… я…просто, ты… — задыхается от злости Рома. — Да, я едва с ума не сошел, когда видел тебя в том образе. Думал, что мне призраки мерещятся. Ты этого не понимаешь?! — кричит Рома, теряя свое самообладание от обиды и боли. — Если бы ты любила меня, — вдруг спокойно и отчетливо произносит он. Я ловлю каждое его слово. — то открылась бы сразу, как узнала о том, что я жив и приехала бы ко мне. Ты бы не таилась от меня, прикидываясь неизвестно кем.
— Ты не знаешь через что я прошла!
— Могу ответить тем же! — возвращает мне Рома.
— Так-так, хватит взаимных упреков! Разойдитесь по разные стороны ринга! — прерывает наш диалог Килен. Как по мне, так вовремя! Еще немного и мы бы могли наговорить такого, чтобы не вернуло нас назад к друг другу.
Мы отворачиваемся друг от друга и шумно дышим. У каждого из нас сильная обида и недоверие из-за непонимания. Сможем ли мы ее преодолеть? Неизвестно!
* * *Я понимаю, что сейчас я хочу все узнать. Узнать всю правду, как все было на самом деле, а не как хотели преподнести ее мне.
При взгляде на Рому я понимаю, что по-прежнему люблю его, но не могу доверять ему до конца. Не получается, даже если очень хочется это сделать.
Рома опершись на капот машины, о чем-то разговаривает с Киленом. По его лицу ходят желваки.
Я вспоминаю тот день, когда я была в доме Шахрукха. Он говорил о том, что был хорошо знаком с отцом Ромы — Поплавским-старшим. А что если…?
— Рома, — зову я его. Он откликается с молниеносной скоростью. В его взгляде горит огонь.
— Да? Что такое? — подходит он ко мне. Его руки тянутся ко мне, словно желая обнять.
— Как ты оказался в больнице, да еще в городе, так далеко отсюда? Ты знаешь?
Рома останавливается и опускает руки. Он, кажется, смущен и разочарован. Чем? Моим вопросом или тем, что я спросила не то что он ждал.
— К чему это?
— Просто ответь, — прошу я его.
— Меня привез отец.
Отец. Его отец. Поплавский-старший. И он же был знаком с Шахрукхом.
— Отвези меня к своему отцу, сейчас же! — кричу я. Рома ошеломлен, да и Килен не понимает меня.
— Лера, что происходит? — интересуется у меня брат.
— Нам надо ехать и срочно. Не спрашивай, просто поверь.
— Хорошо, — кивает Килен. — Отвези нас, куда она просит, — поворачивается он к Роме.
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
— Все!
— Ладно, садитесь. Мне тоже интересно, с чего вдруг ты так загорелась желанием повидаться с моим отцом! Сын уже его не подходит, да?! — голосом из которого сквозит ревность и презрение, спрашивает меня Рома.
— Отвезешь или, клянусь, я сама сяду за руль этой колымаги!
— Поехали. Разберемся до конца в этой истории.
— Верно, — соглашаюсь я с Ромой. — и поставим точку в ней.
— Точно, точку.
— Там, на месте, разберетесь, — подталкивая к машине, сообщает нам Килен. Мы забираемся в салон.
* * *Мы едем молча, никто не о чем не спрашивает. В салоне автомобиля висит тягостное молчание.
Пару раз я ловлю на себе взгляд Ромы, который смотрит на меня через зеркало заднего вида.
Килен сидит рядом со мной на заднем сидении и сжимает мою руку в знак поддержки. Он рядом, он со мной. Он — самый близкий и родной человек, которому я доверяю безоговорочно. Килен также верит мне и в этом мы находим друг у друга поддержку.
— Что, не можете намиловаться? — слышу я язвительный вопрос Ромы. Его глаза прошибают меня и отворачиваюсь от отражения зеркала, чтобы не видеть их.
— О чем ты? — напрягается Килен и подается вперед, не отпуская мою руку. Мое напряжение возрастает с каждой секундой. — Что ты сейчас сказал?
— А что? Вы же не родственники! У Леры, что я знал, не было никакого брата, а лишь отец. И больше никого! Так, кто ты такой? Любовник?! — кипит Рома от злости, сжимая до предела руль. Машина ускоряется и несется с огромной скоростью вперед.
— Да как ты смеешь?! — взрываюсь я, не давая произнести и слово Килену. — Что ты себе возомнил?! Килен — мой брат и самый родной мне человек!
