Свободный брак - Ария Тес
Они меня успокаивают! А к дворцам я вообще питаю какую-то странную слабость. Наверно, как каждая девочка, да? Мне нравится представлять дам в пышных платьях, которые гуляли по той же земле, где сейчас иду я. Интересно, о чем они думали? Как общались? Флиртовали? К истории в таком ключе я тоже питаю особую страсть. В смысле не к отношениям, хотя и к ним тоже, а к манере общения, долгим, красивым разговорам. Мне нравится классическая литература из-за диалогов, которые способны хотя бы на чуть-чуть приблизить меня к тому времени.
Сейчас меня приближает Миша.
Никаких пошлостей, никаких скабрёзностей — мы просто идем медленно по аллеям, болтаем. Обо всем! Миша рассказывает о странах, в которых был, и я с жадностью задаю вопросы. Я говорю о своих увлечениях, и он участливо выясняет какими-то деталями. И не потому что надо, а потому что ему правда интересно — это подкупает.
А мне все больше кажется, что Миша нереальный…и версия с ванной как раз очень себя окупает. Потому что так не бывает! Хорошо, ладно…даже заминка на нашем пути в виде белки, которую я хочу покормить, а он наотрез отказывается, ведь это «шерстяная крыса, ты спятила?!» Не ломает настроение, а только добавляет к счастью пару сотен очков.
Я ведь счастлива.
В этот момент я понимаю, что счастлива… мне хорошо. Легко. Спокойно. Я позволяю себе больше, бросаю на Мишу парочку игривых взглядов и улыбок. Хочу его поцеловать. Как на первом свидании! Неловко так, щечки краснеют, и у него бравады поубавилось. Разве что хвост пушить начал больше, особенно когда речь про его клуб заходит — там прям целое раздолье! И когда я говорю:
- Мне у тебя очень понравилось. Красиво так…
Миша прямо лопается от гордости, как мальчишка, а потом заказывает водителя, отдает ему ключи от машины, а сами идем на паром. Он называется красиво — «Искра». Нет, стойте. «Метеор», точно! «Метеор». Думаю, что Миша вряд ли в восторге, но он заметил, как я хотела, и сдался без уговоров.
Теперь я наслаждаюсь, как ветер раздувает мне волосы, а Миша подходит сзади и укладывает на плечи красный плед, шепчет на ухо.
- Чтобы не замерзнуть.
- Спасибо, - смущенно улыбаюсь, а сама смотрю вперед.
Шикарно. Это настолько шикарно! Бескрайняя гладь Финского залива, по которому мы мчимся пулей вперед. Солнце роняет красные лучи на волны, что искрятся сотней вспышек за раз, и это одна сплошная свобода.
Чистая. Без примесей. Без фальши — безграничная пустота и одновременно наполненность. Воодушевление. И вместе с ним осознание, как жизнь твоя мелка на фоне чего-то настолько глобального.
Но я снова не против. Мне по-прежнему хорошо и классно. Возможность прикоснуться…я за это Мише всегда благодарна буду.
- Хочу как Кейт! - внезапно говорю, Миша выгибает брови.
- Какая Кейт?
- Как это какая?! Из Титаника!
- Напомнить, что они кончили плохо? - саркастично отмечает, за что тут же получает легкий пинок под ребра, а сама я уже лезу на решетку.
Миша сразу пугается.
- Ника, блин! Что творишь?!
Он подходит и крепко обнимает меня за талию, а я откидываюсь ему на плечо и шепчу, раскинув руки.
- Я лечу…
От его бархатного смеха ежусь. А потом оборачиваюсь. Там, на той палубе должен был быть еще и поцелуй! И я хочу в полной мере забрать этот момент, но он рушится.
- А ну! Что творите?! Девушка! Туда нельзя! Немедленно слезть!
- Не волнуйтесь! - вступается Миша, - Я ее держу.
- А то как же! Вдруг что?! И мне отвечать?!
- Я скорее сам туда рухну, чем отпущу ее!
Рычит. Злится. Потому что это снова правда. Я уверена, что правда…
- Все нормально, я спускаюсь! - сообщаю бабушке, применительно руки выставляю, а когда оказываюсь на палубе глупо хихикаю, - Они должны повесить вывеску, что «Нельзя, как Кейт и Лео!». Это важно.
Миша отвечает мне улыбкой, а потом обнимает за плечи, накинув сверху еще и свой плед.
Все. Мы в домике.
- А нам и не нужно, как «Кейт и Лео». Давай, как Ника и Миша, м?
От этого вопроса бегут мурашки. Я поднимаю глаза и сразу ловлю этот жадный, страстный, искрящийся взгляд, который, снова, уверенна на все сто процентов, зажгла я.
И это я робко тянусь к нему, а потом нежно целую. Я позволяю углубить поцелуй, и я позволяю нам прижаться друг к другу теснее. Ничего за гранью допустимого, но я также знаю, что так моя сказка закончилась.
Это не плохо, нет. Просто дальше будет взрослое ее продолжение.
До гостиницы мы добираемся пешком. В какой-то момент к Мише подходит уличный торговец и предлагает ему купить «розу для своей девушки» — он покупает всю охапку.
Сладко.
Аромат дурманит, людей на улице много — и все они такие особенные! Смеются, о чем-то говорят, слушают уличных музыкантов. Мы с Мишей тормозим и тоже слушаем, жуем хот-доги — я пытаюсь отвлечься.
Волнуюсь.
Как в первый раз волновалась когда-то. Плохо ведь было, откровенно плохо, и мне страшно, что с ним тоже ничего не получится, но как только мы заходим в номер — страхи тают.
Я ставлю цветы в вазу, а когда оборачиваюсь, Миша за мной пристально наблюдает, прижавшись плечом к балконной двери. Его глаза темнее обычного, он сильно сжимает себя руками, а мне это подсказка, что так он себя сдерживает.
Не давит.
Он хочет, чтобы я сама этого хотела. С ним. Для него это важно. Для меня, признаться, тоже. Миша всегда был «тем, с кем надо держать дистанцию», потому что он особенный. Для многих, но для меня особенно особенный. Лучший друг моего мужа, к которому меня все десять лет в тайне тянуло. Мне нельзя было сокращать с ним дистанцию, потому что страшно это. Быть влюбленной в лучшего друга своего мужа — страшно.
Я к этому не была готова. Хрусталев — надежный, и мне это было очень нужно в какой-то момент времени. Семья. Дом. Тыл. Чувства к Сахарову грозились все разрушить, а я так боялась все разрушить…казалось, что без Яна у меня ничего в жизни больше не будет,
