Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
Он обхватил ее лицо ладонями и заставил смотреть на себя.
Полина замерла, не двигалась, тяжело дышала в звонкой тишине. Алекс осторожно убрал с ее лица, выбившиеся вперед пряди волос.
Не отклонился, не отвел взгляд, когда снова заговорил.
— Только ни тебе! — И столько было нежности в его голосе.
Он был так близко. Она тонула в синем омуте его глаз. Смотрела на него и больше не хотела бежать, как пару минут назад. Он усыплял ее страхи, сомнения и подозрения.
Да, и натянутые были эти подозрения. Полина до конца не верила, что Алекс в этом замешан.
Ну, не может он причинить ей вред! Только не ОН! Она чувствовала это. Ведь так?
И этот его взгляд! Словно она для него весь мир, вселенная. Боже, как он на нее смотрит! Его внутренняя энергия ослепляла Полину, волнами захлестывала, проникая под кожу, заставляя медленно сходить с ума…
Прижав рывком к себе еще ближе, — хотя казалось, куда уж больше! — Алекс ее поцеловал.
Поцеловал сильно. По-настоящему. До дна! Чувственно! Остро! Волнующе!
Опьянев от эмоций, не остановила. Более того, ответила.
Это было похоже на взрыв вулкана внутри нее, лава из которого растекалась по всему телу. Ее разум плыл как в тумане, она плохо воспринимала происходящее, но в то же время каждой клеточкой своего тела остро ощущала абсолютно все — теплую сладость губ, твердость мужского тела, руки, обжигающие даже сквозь одежду.
Она обвила его, переплетая, его руками-ногами, а он подхватил, приподнял ее, перехватил руки, уложил в свою широкую ладонь ее затылок, и целовал!
Целовал всем нутром, сердцем, кровью — честно, открыто, до конца! Никого и никогда за последние двадцать лет, ни одну женщину он так не целовал. Только ее, единственную!
И только тогда, когда не осталось сил, и нечем стало дышать, и барабанило сердце, требуя идти вперед, — оторвался!
Поля запрокинула голову назад в его ладони, закрыв глаза, а он разглядывал ее лицо, тяжело дышал, сердце ухало призывным набатом.
Она открыла ослепшие от чувств ошарашенные глаза, посмотрела в его синий прищур и прошептала:
— Алекс… — и столько было восхищения смешанного с удовольствием в ее голосе!
Она смотрела на него своими потусторонними чарующими глазами, и он все сильнее тонул в таком близком и родном серебряном море.
Он вновь притянул ее голову. Медленно, не отрывая взгляда от топленого серебра в росе.
И снова поцеловал.
Они ничего не видели и не слышали вокруг, кроме друг друга. И неслись навстречу!
Потому что невозможно быть порознь хоть на полмиллиметра, и скорее прорасти, перемешаться дыханием, телами, кровью, кожей, жизнью!
В нем клокотало раскалившейся лавой, рычало утробно желание, разрывая все преграды в клочья, рвалось к ней, стремилось добраться до сердца, разума, затопить собой!
Только с ней! Только с его Полей! Только так!!!
Почувствовав, как ее сознание заполняется возбуждением, со сдавленным стоном Полина откинула голову назад. Алекс тут же накинулся на ее шею, покрывая поцелуями.
— Моя… — прохрипел он ей в ухо, вызывая в ответ жаркую волну во всем теле.
Она уже было открыла рот, чтобы сказать «да», как до слуха долетел посторонний звук. Звонок? Замерев на мгновение, прислушалась. Кто-то трезвонил в домофон.
Ирина! О, Боже! Она совсем забыла про нее. Потеряла голову. Вот их накрыло-то.
— Алекс… остановись. Алекс… Перестань! — мужчина не сразу почувствовал, что Полина уже не отвечала на страсть, а вырывалась из кольца его рук. Когда он, наконец, ослабил объятия и посмотрел на нее, Полина хрипло произнесла: — Звонят. Моя подруга Ирина обещала зайти.
— Не открывай, — его дыхание было тяжелым, прерывистым. Лицо сосредоточенно, в глазах откровенное желание. Как же он красив!
И вновь потянулся к ее губам.
— Нет… — Полина отклонилась, хотя соблазн был так велик! Хотелось носом провести по его коже, купаться в запахе, вновь прижаться… Ее щеки пылали, губы горели, Полине было не по себе — слишком сумасшедшие эмоции будил Соболев. — Я открою. Алекс… тебе лучше уйти…
Он смотрел какое-то время на нее, вскрывающим взглядом. Потом медленно кивнул своим мыслям.
Отодвинул ее от себя и поцеловал. Легко. Нежно. Невесомо.
И выпустил из стальных объятий.
— Хорошо. Поля, я уйду… сейчас. У нас с тобой еще будет время. У нас его много впереди.
Зазвонил телефон. Полина бросила взгляд на экран мобильника. Иришка. Подруга устав звонить в домофон, решила попытать счастья по телефону.
— Настойчивая особа эта госпожа начальник юротдела, — весело ухмыльнулся Соболев.
— Откуда ты знаешь…? Постой. Игнат Карлович расстарался? Он выяснил?
— Да. Ланге. Поля, я все про тебя знаю!
— Звучит как-то зловеще, — вздохнула она. Не отрывая взгляда от Алекса, ответила на вызов Яропольской: — Ириночка, да… Ты внизу? Поняла, сейчас открою. Подожди, дорогая…
Полина выжидательно посмотрела на Соболева, поиграла бровями, намекая, что пора и честь знать.
— У тебя есть предположения: кто может желать тебе зла? — спросил Алекс, направляясь в коридор.
— Нет. Я до сих пор пребываю в недоумении кому надо за мной следить, звонить среди ночи и молчать в трубку. А теперь еще и убить меня пытаются.
— Понятно. Разберемся! — и таким было тоном сказано, что Полина поверила, что да — разберется! — Я никому не позволю тебе навредить!
Уже покидая квартиру, он внезапно произнес:
— Помнится, ты говорила, что любишь музыку. Завтра в Зале Чайковского состоится концерт, у меня два приглашения. Мы могли бы пойти вместе. Составишь мне компанию?
Свидание? И что на это сказать?
— Начало в семь, — добавил господин Соболев.
— Я подумаю.
— Заеду за тобой.
— Я не дала согласия.
— Я понял.
— Что у тебя с господином Соболевым? — с порога спросила Иришка, вызвав у Полины румянец на щеках.
— С чего ты взяла…
— Дуру из меня не делай, — перебила подруга, ухмыльнувшись. — Что я собственное начальство не узнаю? Мы столкнулись с ним у лифта. И он не скрывался, открыто приветствовал меня. К тоже же на твоем этаже помимо тебя живут: пенсионерка и семейная пара с двумя малолетними детьми. Так что если он и мог выйти от кого-то, то только от тебя. Видела бы ты выражения его лица! Довольный, как кот! Оборжавшийся вкуснятины. Так, что у тебя с Александром Михайловичем?
— Ничего, — ответила, чуть помедлив, госпожа Шумова.
— Ой, так уж и ничего?! Ты себя слышишь, подруга? Соболев — шикарный, богатый и уверенный в себе мужик, — Яропольская в своем репертуаре. — А у нее ничего! Да посмотри на себя! Ты от одного упоминания его имени вспыхиваешь! Да за таких мужчин женщины
