Я буду рядом (СИ) - Татьяна Ма
— Стыдно после вчерашнего, вот и сбежал, — ехидно заметила Настя. Ну и пусть! Может хоть вообще не возвращаться. Она и без него обойдется.
Бравада ее улетучилась, когда она вышла на улицу. После ночного ливня в воздухе стояла влага, пахло листвой. Ледяной ветер пробирал до костей. Походив по пятачку перед домом, Настя дошла до деревьев, которые высокой стеной закрывали дом от подъездной дороги, обошла их и остановилась. Узкая каменистая дорога вилась между деревьями и горной грядой справа. Горы здесь были не очень высокими, покрытыми лесом. Дорога полого уходила вниз и скрывалась за поворотом. Гораздо выше вздымался горный хребет позади дома. Настя догадалась, что дом Мурада находился не у подножия гор, а в небольшой долине, раскинувшейся на высоте. «Интересно, сколько здесь метров над уровнем моря?» — подумала Настя. Судя по гораздо более низким температурам, Мурад спрятал этот домик довольно высоко. Настя пожалела, что спала как раз в те часы, когда они подъезжали. Наверное, пейзаж на протяжении пути к домику был впечатляющим. Ей вдруг показалось, что на противоположной стороне дороги, меж деревьями, мелькнула какая-то тень. Настя почувствовала, как неприятно бухнуло от страха сердце. Она не стала всматриваться в темную зелень горного леса, развернулась и почти бегом бросилась к дому. Заперла за собой дверь на все замки, задвинув тяжелый засов, потом бросилась в подсобку и там тоже забаррикадировала дверь. Только после этого она решилась выглянуть в окно в гостиной. Ей снова показалось, что между деревьями она разглядела темную фигуру. Как будто кто-то стоял, прячась за стволом ели, и смотрел на дом. Только теперь стоял он уже на этой стороне, среди тех деревьев, что ближе всего росли к дому. Настя осторожно выглядывала из-за каменного выступа — стены, который разделял огромные окна гостиной. «Господи, и зачем было делать здесь такие окна? Лучше бы вообще без окон», — стонала от страха Настя. Тем не менее глаз она от окна оторвать не могла. Вот тень шевельнулась, дернулась и унеслась прочь. С ужасом и облегчением Настя осознала, что то был не человек, а волк.
Как бы она ни злилась на Мурада из-за их вчерашней перепалки, Настя поняла, что хочет, чтобы телохранитель поскорее вернулся. Она поднялась к себе в спальню и взглянула на мобильный телефон, который одиноко лежал на прикроватном столике. Позвонить Мураду? И что она ему скажет? Что увидела подозрительную тень то ли человека, то ли волка? Мурад снова поднимет ее на смех. Нет, не будет она ему звонить. Однако телефон Настя взяла с собой, когда спустилась в гостиную. За окном сильный ветер раскачивал деревья. Небо затянуло налитыми густой синевой тучами. В такую погоду растопить бы камин, укутаться в плед и попивать горячий чай, сидя в кресле.
На душе было тревожно. Каждой клеточкой своего существа Настя вдруг ощутила, что она здесь совсем одна. Если явится убийца, ее никто не спасет.
— Где же этот Мурад? — вздохнула Настя. — Вместо того, чтобы глаз с меня не спускать, уже второй день ездит не пойми где.
Она провела в метаниях всю первую и вторую половину дня. Когда стрелки часов показали четыре, Настя решила, что если так ничем себя и не займет и будет то и дело выглядывать в окно, пытаясь рассмотреть, не прячется ли кто среди деревьев, то просто-напросто свихнется. Единственное занятие, которое она себе придумала, — приготовить ужин. Правда, как это сделать, Настя имела весьма смутное представление.
Войдя в кухню и открыв холодильник, она долго думала, что бы ей такое сообразить. Взгляд ее остановился на размороженной курице, которую, видимо, Мурад специально не убрал в морозильную камеру. И тут Настя вспомнила, как однажды, в такую же хмурую погоду, как сегодня, она точно так же сидела на кухне, а Татьяна Сергеевна, ее Танечка, запекала в духовке цыпленка. Всего и дел-то: сдобрить тушку специями и поставить в духовой шкаф. С этим и Настя справится. Она с энтузиазмом взялась за дело. Через десять минут курица отправилась запекаться, а Настя, подперев щеку кулачком, всматривалась в желтый свет, лившийся из духовки.
Занятие это оказалось скучным. Не сидеть же так все то время, что блюдо будет готовиться? Танечка в это время наверняка делала что-то еще. Настя вышла в гостиную и увидела «Дубровского». Книга так и осталась лежать на полу, куда вчера упала с Настиных колен. Она поудобнее устроилась в кресле и погрузилась в чтение.
«…Он тихо обнял стройный ее стан и тихо привлек ее к своему сердцу. Доверчиво склонила она голову на плечо молодого разбойника. Оба молчали.
Время летело. «Пора», — сказала наконец Маша. Дубровский как будто очнулся от усыпления. Он взял ее руку и надел ей на палец кольцо.
— Если решитесь прибегнуть ко мне, — сказал он, — то принесите кольцо сюда, опустите его в дупло этого дуба, я буду знать, что делать…»1
Дочитав до самого интересного момента, Настя хотела уже перелистнуть страницу, как вдруг уловила запах гари.
— Черт!
Она вспомнила о запекавшейся курице и бросилась в кухню. «Дубровский» снова свалился на пол.
В это же мгновение Настя услышала, как кто-то барабанит в дверь со стороны гаража. Она бегом понеслась открывать, отодвинула громоздкий засов и распахнула дверь. Только тут она подумала: а что, если это не Мурад приехал?
Однако это был Мурад. Он тут же нахмурился и без лишних слов прошел в кухню, где уже стоял густой дым.
— Какого черта ты творишь? — выругался Мурад на Настю.
Она же открыла духовой шкаф, откуда валили клубы дыма. Вооружившись прихватками, Настя выудила оттуда противень с обуглившимся черным комом вместо курицы.
— Ты дом решила спалить? — снова рявкнул Мурад.
— Я… я поставила мясо запекаться и…
— И? — Мурад распахнул окно. В кухню тут же ворвался порыв ледяного ветра.
— Я забыла, — удрученно призналась Настя. — Зачиталась «Дубровского».
— Зачиталась «Дубровского»?
— Извини… — Настя почувствовала, как к щекам прихлынула краска.
— Господи. От тебя никакого толку! — ругался Мурад. — На пять минут оставить нельзя.
— Вообще-то, ты сам просил приготовить ужин.
— Вот именно — приготовить ужин, а не дом спалить. Как можно дожить до двадцати лет и ни черта не уметь, кроме развлечений и танцулек! Не женщина, а пустое сотрясание воздуха.
