Я твой Ад (СИ) - Элена Макнамара
Вика плакала в ресторане, когда я увидел её впервые. И в последующие наши встречи всегда выглядела потерянной и глубоко несчастной. Сломанной. Пугливой. Такой моя любимая никогда не была. Похоже, сначала её немного потрепало жизнью, а потом добавил ублюдок муж. Она явно его боится, я же вижу!
— Он… — сглатываю колючий ком в горле. — Он обижает тебя?
Она качает головой. Но делает это слишком поспешно. Слишком отчаянно.
Твою ж мать…
— ТВОЮ МАТЬ!
Со всей дури вмазываю по двери совсем рядом с головой девушки. Звук от удара эхом проносится по кабинету. Вика вздрагивает, но тут же цепко хватается за моё запястье.
— Ян… Нет! — нервно облизывает губы. — Всё не так страшно, как ты думаешь! Он… он слишком меня любит и в действительности не причинил бы особого вреда.
— Любит! — брезгливо выплёвываю. — Когда любишь… то любишь. Не распускаешь рук! Не шантажируешь! Не манипулируешь!
Куприн просто помешанный ублюдок, который возомнил себя её хозяином. Видите ли, отпускать он её не намерен! Готов пойти на всё, что угодно!
Мразь!
Меня душит ярость. Злость клокочет в горле. И если сейчас я выйду в эту дверь, то наверняка отправлюсь прямиком к хирургу. И сделаю то, что должен. А именно — сначала сломаю ему грёбаные руки, чтобы увидеть в его глазах боль! И понимание того, что я заберу ещё и его грёбаную жизнь.
Сука!
— Ян!
Вика обхватывает моё лицо ладонями и впивается в губы в отчаянном поцелуе. Я наваливаюсь на неё всем телом, впечатывая в дверь.
— Ян… я не дам себя в обиду… ты же знаешь, — шепчет дрожащим голосом, покрывая короткими поцелуями моё лицо.
Это прежняя Вика не дала бы себя в обиду. Но та Вика сломана. Неудивительно, что я нашёл её в таком подавленном состоянии.
Что именно ей пришлось вынести?
Однако она ведь не расскажет…
Зажмуриваюсь. Нахожу её губы. Наш поцелуй получается болезненным, с привкусом крови на языке.
Взяв за бёдра, приподнимаю её, и Вика обвивает меня ногами и смыкает их на пояснице. Развернувшись, перемещаюсь к столу. Усаживаю девушку на самый край. Её юбка призывно задирается, обнажая бархатистую кожу стройных бёдер. И на этой коже — синие отпечатки чужих пальцев. Словно грязь…
Твою ж мать…
— Нет! — судорожно всхлипывает Вика, когда прослеживает мой взгляд и чувствует, что я собираюсь отстраниться. Вновь сжимает мои скулы и настойчиво заглядывает в глаза. — Это не то, что ты думаешь! Он меня не обижал… И у нас ничего вчера не было. И не будет! Я больше не буду спать с ним. Не могу… Хочу только тебя.
— Вика… — вновь зажмуриваюсь и накрываю её губы своими.
Моя! Только моя!
Глубоко целуя, давлю на плечи девушки, вынуждая лечь на стол. Спускаюсь с поцелуями к шее. Расстёгиваю верхние пуговицы на блузке и тяну ткань вниз. Опускаю кружевной бюстгальтер, обнажая острые соски. Втягиваю один в рот. Вылизываю грудь, смакуя вкус и запах её кожи.
Но перед глазами мелькают картинки того, как именно могли появиться синяки на её бёдрах.
Пиздец!
Меня вновь накрывает жгучей яростью. Тело напрягается, становясь натянутой струной, так же, как и нервы. Поцелуи становятся жёстче и отчаяннее.
Вика сама расстёгивает последние пуговицы и срывает блузку с плеч. Её рука протискивается между нашими телами, ладонь ложится на член, пальцы сжимают его сквозь ткань брюк.
Чёрт!
— Трахни меня, — шепчет она, не сводя с меня глаз.
Её взгляд требует сделать это немедленно. Забыть обо всё, что есть там, за пределами этой комнаты.
Вика вновь сжимает член, и я рычу от негодования. Она всегда умела меня утихомирить.
— Давай же, Ян, — продолжает шептать, разводя ноги пошире. — Мне это нужно… Нам нужно.
Убирает руку, прижимается промежностью, трётся об меня.
Да, нужно! Чтобы переплавить ярость во что-то действительно важное. Прекрасное. Чтобы почувствовать, что она действительно моя.
До боли в пальцах цепляюсь за край стола. Громко дышу через нос, уткнувшись в её шею. Сотрясаюсь всем телом в попытке удержать себя на месте.
Я по-прежнему жажду уничтожить Куприна. По-прежнему нуждаюсь в отмщении за Вику так же сильно, как нуждаюсь в ней самой.
Она наощупь расстёгивает ширинку на моих брюках и дёргает их вниз вместе с трусами. Торопливо сжимает член, тут же сдвигает свои трусики и водит головкой по нежной и влажной плоти.
Чёрт… Да-а…
Вика побеждает! Потому что всегда умела сосредоточить моё внимание только на себе…
Глава 25
Вика
Он не должен был догадаться… Я не должна была допускать такой оплошности! Да, мне хотелось защиты. Хотелось, чтобы Ян заступился за меня и вырвал из рук мужа. Только это были эгоистичные желания, присущие прежней Вике. И как бы я ни стремилась её вернуть, эгоисткой мне больше быть не хотелось. Как и того, чтобы мой любимый пострадал.
Нам нужен был другой выход! Без крови, драм и потерь.
— Пожалуйста… — умоляю Яна, водя головкой члена по своему лону.
Его тело напряжено, и я чувствую, как он пытается обуздать свою ярость. Пусть лучше выплеснет эту ярость сейчас, здесь, чтобы потом не наделать глупостей.
— Вика, — хрипло шепчет Ян и мощным рывком заполняет меня собой. — Да…
Я цепляюсь за его рубашку. Торопливо расстёгиваю пуговицы и срываю с крепких плеч. Отшвырнув её в сторону, приподнимаюсь на локтях и осыпаю поцелуями его влажную от пота грудь. Ян быстро укладывает меня обратно, надавив на горло. Хочу схватить его за плечи, но он перехватывает руки, пригвождает к столу и начинает яростно вколачиваться, вышибая из моей груди глухие стоны.
Он может быть и грубым, и ласковым… Разным. Наш секс всегда был крышесносным. Это осталось неизменным.
Стол под нами ходит ходуном, и мы наверняка создаём очень много шума. Но рядом с Яном, когда он держит меня в объятиях, когда подчиняет моё тело, завладевая разумом и сердцем, мне беспечно хочется махнуть на всё рукой. И на то, что мои сотрудницы могут всё услышать. Не говоря уже о клиентах. И на то, как это неправильно — заниматься сексом в собственном салоне, компрометируя себя как руководителя.
Плевать!
Рядом с Яном я забываю о муже и о том, что с ним связано. И мне хочется подольше находиться в этой эйфории, потеряв память.
— Трахни меня, — громко шепчу, не в состоянии себя контролировать от безудержного желания.
Резко подаюсь вперёд, впуская Яна ещё глубже.
— Так?! — рычит он возле моих губ, вколачиваясь, что есть силы. — Вот так ты хочешь?!
Да-а… Я хочу
