Оберег - Ольга Ивановна Маслюкова
Угрызения совести терзали Алису, ведь Хассан любил ее искренне и не заслуживал такого отношения. Однако лгать и притворяться не могла. Она видела, что Хассан все еще никак не мог понять, что произошло, почему обычно благосклонная к нему фортуна вдруг отвернулась. Он казался несчастным, и по всему было видно, что горечь поражений незнакома ему. Ярость ослепляла его, мешала осмыслить случившееся. Вдруг его лицо исказила какая-то злобная гримаса, глаза налились кровью, губы сжались, а подбородок начал вздрагивать.
— Скажи, что он такое сделал, что не сделал я?
— Хассан, это невозможно объяснить. Он забрал мое сердце. Я понимаю, что тебе трудно слышать такое, но все же лучше сразу узнать правду. Я не смогла бы обманывать тебя.
Страдания мужчины действительно стали невыносимы. Он бросился к двери и выбежал из квартиры.
Сердце Алисы бешено колотилось. Она подошла к окну, подняла жалюзи и всмотрелась в ночную тьму. Хассан некоторое время сидел в машине, опустив голову на руль, потом нажал на газ, и автомобиль с ревом понесся по улице. «Что же будет завтра?» — с тоской подумала она.
Время близилось к рассвету. Алиса решила хоть немного поспать, ведь завтрашний день обещал быть не менее трудным. Она накрылась одеялом. Часы на стене неумолимо вели стрелки от одной цифры к другой. Женщина лежала, закинув руки за голову, и никак не могла уснуть. «Почему так по-разному приходит любовь к людям? — думала она. — Иной раз очаровывает медленно, подкрадывается месяцами, годами завоевывает душу. А бывает, острой стрелой вонзается прямо в сердце. Вот так случилось и со мной. Я чувствую себя раненой». Женщина крутилась с бока на бок, пытаясь найти удобное положение, вновь и вновь взбивала подушки, перекладывала их то так, то этак, сбрасывала с себя одеяло, а потом, озябнув, снова укрывалась. «Что же будет завтра? Уволюсь. А потом?» Внезапно Алису охватил страх, что этого «потом» может и не быть. Совершенно измучившись, она попыталась убедить себя: «Ну почему, почему не будет? Филипп честный, он не способен на обман. Нет, я даже думать об этом не хочу. Пусть связывающая нас ниточка пока еще очень тоненькая, но она обязательно окрепнет, наша любовь — на всю жизнь».
Алиса задремала, когда на улице было уже светло. Открыв глаза, поняла, что совершенно не отдохнула, но встала и начала собираться. Решение ее было твердым и бесповоротным: сегодня она уволится. Второпях выпила чашку кофе и, уже обуваясь, услышала звонок телефона. Вынула мобильник из сумочки и приложила к уху.
— Слушаю.
— Алиса, ты можешь не приходить на работу, — услышала она мужской голос. Это был Вали.
— Но…
— Я думаю, ты все понимаешь.
В трубке раздались короткие гудки. Алиса медленно опустилась на диван. «Все ясно… Меня уволили без меня… Но я ведь знала, что так будет… Здесь женщине не позволительно ставить свои интересы выше интересов мужчины. Но что мне оставалось делать? Собственно, чего я ждала? Думала, меня поймут, пожалеют и к сердцу прижмут?! Данаб еще тогда заметила и заподозрила что-то… Конечно, она рассказала Вали. А Хассан сегодня сообщил ошеломившую его новость. И вот результат. Они все в гневе. Представляю эту картину. Слава Богу, что я не присутствую при этом и не слышу оскорбительных слов в свой адрес. Но что же мне делать? Нужно срочно уезжать. А квартира? Закрою и пусть стоит, а там видно будет. Все так стремительно завершилось, что я не успела опомниться. Вещи… А что вещи? Два чемодана наберется. Остальное оставлю, лишь бы скорее уехать… Любимый, жди меня. Я почти все закончила здесь».
Женщина была полна решимости. Она не стала звонить Филиппу, пока не заказала билет до Хургады, а когда обрадовала его, то сразу достала чемоданы и стала спешно запихивать в них платья и всякие мелочи. Чемоданы распухли так быстро, что Алиса с трудом их застегнула. Затем прошлась по комнатам, обвела оставшееся взглядом. «Все чужое, все… Мебель купила я, но и она чужая… Люди здесь чужие… Страна чужая», — успокаивала она себя.
На глаза попалась кукла, сидевшая на туалетном столике. Алиса взяла ее и крепко прижала к груди. «Моя маленькая, чуть не забыла тебя! Прости меня, мой Талисман», — нежно шептала она.
Небольшая кукла в светло-сиреневом, атласном платьице и такой же атласной ленточкой в волосах, когда-то подаренная отцом, как всегда, находилась в ее комнате. На пухленьких пластмассовых ножках по-прежнему были белые туфельки с ремешком. Они слегка запачкались и местами потерлись. А сама кукла была почти как новая. Сделанная из твердой прочной пластмассы, она выдержала немало путешествий и не потрескалась, не погнулась. Алиса вспомнила, как отец когда-то сказал: «Если у тебя родится дочка, подари эту куклу ей. Пусть приносит вам счастье».
— Папа, видишь, как сложилась жизнь? Счастья нет, одни неудачи, — сказала Алиса вслух. — Единственная радость: я наконец встретила мужчину, которого, кажется, полюбила по-настоящему. Может, это твой талисман помог?
Женщина улыбнулась, посмотрела в большие зеленые глаза куклы и подмигнула ей, а потом прижала к сердцу, как делала это в детстве. В голову пришла мысль: «Наверное, отец специально выбрал куклу, похожую на меня, чтобы я ее любила». Алиса улыбнулась, открыла чемодан и бережно положила свою верную спутницу между стопками одежды.
— Вот и все! Прощай, Каир! Прощай, Египет! — громко крикнула она, будто прогнала, как джина из бутылки, все свои переживания. И тут же, предвкушая будущее счастье, позвонила Филиппу:
— Дорогой, я еду в аэропорт! Час лету — и я в твоих объятьях.
В ответ услышала:
Все мысли о тебе, родная,
И это стало уж привычно мне.
Хочу проснуться, обнимая,
И стать частичкою души твоей…
— Это ты сам сочинил? Здорово!
Алиса помолчала, собралась с мыслями, ведь когда-то тоже писала стихи. Ответное четверостишие быстро пришло на ум:
А я хочу в большую птицу превратиться,
В полете чтоб хватило сил,
И легким облачком спуститься
На крыльях пламенной любви.
Когда Алиса закончила читать, слезы радости покатились тоненькими ручейками по ее щекам. Она растрогалась и всхлипнула.
— Ты плачешь? — забеспокоился Филипп.
— Немножко. У нас получились такие красивые четверостишья…
— Люблю тебя, буду ждать в аэропорту! Готов ехать прямо сейчас и все время смотреть в небо, пока не увижу птицу с пламенными крыльями любви.
— Как же мне
