Планы на лето - Лавринович Ася
– Мотя несерьезный. Но, как выяснилось, серьезно к тебе относится. И он тоже за тебя кому угодно морду набьет. И, взвесив все «за» и «против», я решил, что пусть уж лучше с тобой будет Мальцев.
– Ну спасибо, – остановившись, я отвесила поклон. – Всю жизнь будешь за меня принимать такие решения?
Вовка тоже остановился и, посмотрев мне в глаза, серьезно сказал:
– Ты ведь говорила, что я – твоя семья. И у меня тоже дороже тебя никого нет, Катя. Естественно, я волнуюсь.
Я не знала, что ответить брату. Он не любил сантименты, гораздо проще ему давались колкости.
– Спасибо, – тихо сказала я, – знаю, что ты беспокоишься.
– Ну вот и все, – смущенно буркнул Вова, и мы продолжили путь к подъезду.
В лифте мы ехали молча, но я не переставала с интересом рассматривать лицо брата.
– Что? – нервно спросил Вова, заметив, что я не свожу с него взгляд.
– Значит, Матвей относится ко мне серьезно?
Вова засмеялся и уже привычно меня обозвал:
– Какая же ты, Катька, все-таки дура!
* * *По школьному двору эхом разносились слова директора. Я услышала их еще издалека и прибавила шаг. Дина уже была на линейке и бомбила меня сообщениями. Я забежала на территорию школы и тут же увидела одиннадцатиклассников – нарядных, взволнованных и счастливых. Главное, что я не пропустила школьный вальс, очень уж хотелось посмотреть на танец Вовы и Сони. Они долго репетировали у нас дома, и я покатывалась со смеху, глядя на Вовкины пируэты. Брат тот еще танцор, но ради Сони согласился вальсировать.
Десятые классы стояли чуть в стороне. Я пробралась сквозь толпу и отыскала Динку.
– Много пропустила? – запыхавшись, спросила я.
– Не-а, только Анна Антоновна слезы лила и шмыгала в микрофон, – сообщила Дина, кивнув на нашего завуча. – Ой, Кать, какая ты красивая сегодня!
Динка смотрела на меня во все глаза, а я лишь смущенно улыбалась. Да, собственно, из-за этого я и опоздала – долго прихорашивалась. Я поискала среди выпускников Матвея, но не увидела, зато встретилась взглядом с Давидом. Мы не виделись с того злополучного вечера. Давид тут же отвернулся.
– А где Матвей? – спросила я у Динки.
– Мальцев? – удивилась подруга. – Наверное, тоже к вальсу готовится. Ему еще первоклашку доверили, которая будет последний звонок давать.
– А как же Перов?
Дина хихикнула, прикрыв рот ладонью.
– А ты не знаешь?
– Не знаю что? – не поняла я.
– Ах да, ты же все пропустила…
– Да что такое?
– Шшш, – словно нарочно зашипела Динка, – вальс начинается!
Я завертела головой, высматривая начало танца, а Дина, все-таки сжалившись надо мной, склонилась и зашептала:
– Перова отстранили – за неподобающий внешний вид. Он всех первоклашек распугал. Потом сама увидишь…
Первоклассники вышли на сцену и торжественно дали клятву в стихах выпускникам. Я тут же разглядела среди родителей маму. Она стояла рядом с Авериными-старшими и аккуратно промакивала глаза бумажным платочком.
Грянула музыка, и наконец начался школьный вальс. Зря я смеялась над Вовой. Он классно держался и бережно вел в танце Соню. А Матвею в партнерши досталась маленькая первоклашка, в паре с которой он смотрелся очень трогательно. И это хорошо, потому что в другом случае в меня вселилась бы Аверина и я сгорела от ревности.
Я не могла налюбоваться, рассматривая вальсирующего Матвея. Высокий, стройный и очень красивый. И как же ему идет строгий костюм! Похожие чувства я испытывала, когда впервые увидела Мальцева на сцене. Меня снова переполнила нежность.
Динка пихнула меня локтем, я оторвала взгляд от Матвея и посмотрела на нее, не в силах сдержать счастливую улыбку.
Потом звучали напутственные слова, благодарности, песни, слезы… После линейки я искренне поздравила Вову и Соню. Мама вручила брату букет и разревелась. Растерявшийся Вовка крепко ее обнял. Смутившись, я отошла в сторону и столкнулась с Матвеем.
– Вот и все, – сказала я ему вместо приветствия и улыбнулась.
– Все, – согласился Матвей. Мы стояли посреди залитого солнцем школьного сквера. А вокруг плакали, смеялись и обнимались выпускники.
– В школе больше не будем видеться.
– И все лето – тоже, – добавил Матвей. И мне показалось, что в голосе его прозвучало сожаление.
– И все лето, – теперь повторила я, понимая, что на самом деле совсем скоро уеду на другой континент и несколько месяцев не увижу Матвея.
– Кать, я тебе еще давно хотел сказать… – начал Мальцев, но я вдруг, поддавшись эмоциям, крепко его обняла и, привстав на носочки, шепнула:
– Поздравляю!
Скорее всего, мы простояли, обнявшись, намного дольше положенного. Но мне так сильно хотелось к нему прикоснуться… Когда я выпустила Матвея из объятий, заметила, как на нас пялится Перов. Одарив нас злым взглядом, Давид отошел к друзьям, а к нам тут же подлетела Соня.
После торжественной линейки выпускники вместе с родителями собирались на банкет.
– Кать, я с тобой не смогу домой пойти. Там за мной мама приехала, на дачу зовет, – подойдя ко мне, сообщила Динка.
Проговорила она это так жалобно, что мне стало смешно.
– Конечно, – улыбнулась я.
Дина перевела взгляд на мою маму, которая, не переставая, обнимала смущенного Вову. Возможно, подруга решила, что я чувствовала себя в эту минуту покинутой.
– Физический труд помогает справиться с душевной болью, – криво усмехнулась Динка. Дачу подруга терпеть не могла, но мама каждое лето увозила ее трудиться на грядках. Хотя в словах Дины была и истина, ведь она всеми силами пыталась забыть предательство своего парня. С того самого дня, когда мы увидели Виташа с другой, Дина вычеркнула его из жизни и, безусловно, до сих пор сильно переживала.
– А я прогуляюсь, – сказала я, – музыку послушаю. На улице настоящее лето.
Попрощавшись с Диной, я завернула за угол школы, воткнула наушники, и только включила плейлист, как кто-то взял меня за локоть. От неожиданности я вздрогнула, обернулась и увидела Давида. Перов мне искусственно улыбнулся.
– Что тебе надо? – громко спросила я и лишь потом вытащила наушники.
– Ты теперь с Мальцевым? – спросил Давид. Дикция у него была какая-то странная. Я поначалу даже не разобрала, чего он от меня хочет. – Быстро же ты.
– Тебе какое дело? – нахмурившись, спросила я. Уже хотела обратно воткнуть наушники и развернуться, когда Перов вдруг злобно усмехнулся.
– Хочу понять, за что он сделал со мной вот это… – Давид снова растянул губы в улыбке, на сей раз продемонстрировав зубы, и я поняла причину, по которой его отстранили от последнего звонка. «Неподобающий вид» – выбитый передний зуб. Я даже не думала, что его отсутствие может настолько изменить внешность, по крайней мере Перова. Не сдержавшись, я вдруг нервно рассмеялась.
– Что ты ржешь? – еще больше оскалился Давид. – Ты понимаешь, что у меня все по дням расписано? Интервью, выступления, экзамены, выпускной, в конце концов…
– Ну, к выпускному еще успеешь зуб вставить, – подбодрила я Перова, но тот не оценил мою поддержку.
– Мальцев мне еще за это заплатит, – зло проговорил Давид, – или заяву напишу, или подловим его в темном переулке, он костей не соберет.
– Заяву не ты один можешь написать, – сказала я.
Давид как-то затравленно на меня посмотрел.
– С чего бы? Ниче ж в итоге не было.
– Если бы нам не помешали, очень даже было бы… И свидетели имеются. Ты ведь знаешь, что наши показания точно не стали бы ложными. – Вспомнив злосчастный день рождения Антона, я закипела от ненависти. Я подошла к Давиду и, глядя ему в глаза, жестко произнесла: – Я не сторонница драк, но тебе врезали за дело. Я надеюсь, ты получил урок. И теперь знаешь, что у каждого поступка есть последствия. И только сунься к Матвею. Я тебе так репутацию подпорчу, ни на одно интервью больше не позовут.
Мне хотелось забыть о случившемся и никогда об этом не вспоминать, но, если Перов на самом деле решит причинить Матвею зло, я готова пойти на любые жертвы.
